А потом Алимов услышал крик "Активируй рюкзак", и почувствовал, как кто-то ударил его в грудь что есть силы. Судя по всему, его догнал Макс. Больше некому! Рустема отбросило и он улетел в сторону, с пригорка, прокатился вниз по небольшой ложбине, пару раз приложившись обо что-то твёрдое рёбрами и спиной. Вероятно, камни. В рот, нос, глаза набивался снег. "Рюкзак!" Мелькнула мысль. Рус дёрнул за клапан и рюкзак раскрылся, формируя под головой, защищая её и шею, подушку. Рустема тряхнуло ещё пару раз, выдавливая на поверхность. Он проехал еше несколько метров и остановился.

Осторожно открыв глаза, Алимов вдохнул воздух. В нём все еще стояла снежная взвесь, но это все-таки был воздух. За снежным туманом голубело небо и чернел склон, и Рустем понял, что он жив, что он на поверхности, что рюкзак вытолкнул его. А еще он осознал вдруг, что его спас Макс Потапов, оттолкнув в сторону. Эта простая мысль поразила даже больше, чем то, что произошло с ним всего несколько минут назад.

Рустем попытался сесть. С трудом, но у него получилось. Жутко болело где-то под грудиной и в районе поясницы. Глотка саднила, словно её обожгли. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что он был жив. А Макс?

Рустем оглянулся и понял, что сам он сидит чуть в отдалении, сбоку от карниза. А внизу, под самим обрывом прошла лавина, погребая под собой все, что до того было самим кулуаром — узкую лощину, камни на дне этой расщелины и даже вековые деревья, переломанные, словно спички. Откуда их принесло, он не знал, выше была площадка без деревьев, но их вполне могло стянуть с боковых склонов.

Куда утащило Макса, Алимов тоже не ведал, но его вдруг озарила мысль, что, если гид был на краю по пути следования лавины, как и сам Рус, то возможно, Потапова тоже унесло не в сам кулуар, а присыпало где-то недалеко. Эта мысль вселяла надежду. Если так, то стоит быстрее вызвать спасателей и попытаться связаться с Максом по рации, чтобы хотя бы примерно понимать, жив тот или нет.

Он достал мобильник и набрал короткий номер спасательной службы.

— Служба спасения слушает. Что у вас произошло? — Словно зевая, спросил диспетчер.

— Здравствуйте. Я с гидом катался на горе Чегет. — Сбивчиво сказал Рус. Спокойный и уверенный в обычной жизни, вынужденный решать многочисленные проблемы своей бизнес-империи, сейчас он чувствовал себя растерянным. — Тут сошла лавина, меня отбросило.

— Сколько человек было в группе? — Диспетчер будто собрался вдруг и стал задавать вопросы по существу.

— Нас было двое, накрыло гида. Я его потерял. Скорее всего он под снегом.

— Вы можете описать местность вокруг себя? Склон, с которого вы спускались? Я передам информацию спасателям. Группа сейчас отправится.

— Мне кажется, это спуск "цирк" на Северном склоне Чегета.

— У вас было снаряжение? Рации? Был ли у гида противолавинный датчик?

— Да, был.

— Умеете ли вы пользоваться прибором?

Этот вопрос застал врасплох.

— Я учился, но не знаю, смогу ли. Я постараюсь.

— Принято. Ожидайте спасателей. По возможности исследуйте местность датчиком Если возникнет какая-то проблема, звоните.

— Хорошо.

Рус отключил смартфон и понял вдруг, как он устал. Словно этот разговор вытянул из него все соки. Хотелось лечь и не шевелиться, но в голове зудела мысль: Макс спас его, а он просто так будет ждать спасателей? Потапов под снегом, скорее всего счёт идет на минуты. Как же ему найти гида? И что он сможет сделать? Конечно, перед началом катания Максим провёл инструктаж и по технике безопасности, и по действиям во внештатной ситуации, но надо признать, Алимов слушал вполуха. Опыт предыдущего катания на горнолыжных курортах в Сочи и Подмосковье говорил о том, что вся эта болтовня — лишь необходимый пунктик для того, чтобы обезопасить в первую очередь гидов от юридических претензий. Никогда Рус не думал, что эти скучные знания, как собрать щуп или пользоваться бипером, ему пригодятся. И уж никогда тем более он не думал, что придется искать гида под толщей снега.

Рус поднялся и со своего бокового склона осмотрел окрестности. Снежное облако осело, лавина остановилась, засыпав кулуар под карнизом. Там искать даже смысла не было, у Рустема элементарно не было необходимого оборудования. Но, может быть, Макса все-таки вынесло в сторону? Рус огляделся внимательнее, пытаясь вспомнить, какую расцветку имел костюм инструктора, но ничего яркого по склонам не увидел. Разве что, чуть ниже по боковому склону он заметил вдруг обломок доски. Сначала Рустем не придал значение этому, приняв предмет за ветку или камень, но что-то екнуло внутри. И он хромая, кривясь от боли в рёбрах при каждом шаге, все-таки решил проверить. Ноги Алимова утопали в снегу, он шёл как первопроходец, проваливаясь до колен, отчего идти было все сложнее. Но он упрямо двигался вперед. И в голове его билась одна единственная мысль — проверить, что там? Чем ближе он подходил, тем отчетливее видел на этой "ветке" буквы. Это был обломок сноуборда Макса.

***

Все внутри оборвалось. Лавины всегда внушали Ольге ужас. Именно поэтому она всегда так старательно проверяла склоны, из года в год, чтобы вовремя иметь представление о том, что происходит под толщей снега. Но все равно каждый год, за исключением редких сезонов, лавины сходили, потревоженные отчаянными экстримщиками — любителями пощекотать собственные нервы, хлебнуть глоток адреналина, спускаясь по диким склонам.

Почти каждый год лавина забирала спортсменов. Всегда это вызывало переживания. Макс водил группы и отдельных учеников, учил их кататься и, хотя и был опытным спортсменом, рисковал каждый день. Он смеялся, когда Ольга испуганно говорила ему об опасности, был всегда нарочито веселым, хотя она знала, была уверена на все сто — уж кто кто, а её муж не пренебрегает правилами безопасности. И все равно боялась.

Вот и сейчас, услышав гул, который возвестил о сходе, все внутри оборвалось и похолодело. Ольга остановилась, всматриваясь куда-то за склон, в сторону цирка. Зарина, до того весело болтавшая, тоже замолкла. А потом, словно опомнившись, защебетала быстрее среднего.

— Оля, не придумывай только сейчас ничего. Пойдем к ребятам, спросим.

Ольга лишь кивнула, но Зарина успела заметить, как она напряжена.

Они подошли, наконец, к станции кресельной дороги. Сотрудники станции собрались в кружок, переговариваясь, обсуждая только что вошедшую лавину.

— Привет, ребята. — Зарина поспешила к сотрудникам.

Их поприветствовали, но будто внимания и не обратили, продолжили обсуждение.

— Там вроде никого сегодня не было. Все на юге катают. — Сказал Зелимхан, дежуривший на станции сегодня.

— Да, оттепель же была. И дураку понятно, что в "цирк" соваться — надо быть отмороженным.

— А Макс? — Спросила Ольга, вклиниваясь в мужской разговор.

— Макс у нас самый осторожный из гидов. Он первым откажется идти на "северА".

— Макс сегодня на "югах" катал. Я только недавно снизу поднялся, с параллельной ветки, он как раз со своим новым клиентом шёл на подъемник. Не переживай, Оленька.

Ольга кивнула с благодарностью, но тревога никуда не делась. Более того, страх за Макса трансформировался в совершенно четкое предчувствие и как бы Ольга не уговаривала себя, что все хорошо, не гнала от себя это чувство, оно не проходило.

Из вагончика, где размещались сотрудники канатки раздался звонок проводного телефона. Эту линию на гору протянули ещё в советское время и порой, передача информации через проводной телефон была самым надёжным способом, так как мобильная связь не ловила. Один из работников пошел ответить на звонок, но уже через минуту вылетел из вагона и побежал к Зелимхану.

— Сейчас борт прилетит, надо подготовить площадку. Кто-то попал все-таки в лавину. Из МЧС звонили.

— Понял, — кивнул старший, а у Ольги подкосились ноги. — Таблички запрещающие достаньте, надо поставить.

Зелимхан ушёл вместе с двумя помощниками.