А Гюнай оказалась вся в мать — такая же улыбчивая, веселая. Красивые черные волосы струились по ее плечам. А в темно-карих глазах плескался такой же мед, как и во взгляде любимого. На ее поведение и суждения наложила свой отпечаток жизнь заграницей. Но в присутствии брата или родителей ни один человек не мог бы заподозрить какие-то своевольные мысли.

— Мама сказала, что скоро приезжают Хасановы. — Словно между делом спросила Гюнай за ужином.

Лелька не знала, кто это. Но интуитивно почувствовала тревогу и заметила, что Рус едва заметно напрягся.

— Я не в курсе. Спрошу у отца при случае. Как вернулись, я его еще не видел — он был в отъезде.

— Да, я знаю, звонила ему. Он говорил, что в Питере опять дожди. Давно там не была. — Гюнай переключилась на воспоминания о Северной столице. Видимо, в семье Алимовых все любили Петербург. Лельке было, что сказать на этот счет, Питер она и сама обожала. Поэтому, тему для общего разговора — непринужденного и ни к чему не обязывающего — поддержала с радостью.

Посреди вечера Русу пришлось уехать по делам — решать какой-то вопрос в одной из клиник. После его отъезда Гюнай расслабилась.

— Расскажи мне, дорогая, как так вышло, что мой суровый братец потерял голову? — Рассмеялась девушка, а Лелька только плечами пожала.

Она и правда, не знала, как так вышло.

— Правда, Лель, он никогда не был таким влюбленным. А я, поверь, его всяким видела. — Рассмеялась Гюнай.

С ней было легко. И Лелька решила задать вопрос.

— А кто такие Хасановы? — Спросила она, изо всех сил пытаясь сохранять самообладание.

— А, это — друг детства отца. Они живут в Ленкорани, на границе с Ираном. Папа дружит с ним лет с пяти, он и сам из этих мест. Это потом уже бабушка с дедушкой перебрались ближе к Баку. Скоро они должны приехать в Москву. — Беспечно ответила Гюнай.

И Лелька успокоилась.

***

Рус вернулся поздно. Уже и Гюнай уехала на такси в их дом за городом, хотя могла бы остаться у брата.

— Не буду вам мешать, — подмигнула девушка Лельке, уходя.

Они очень тепло расстались. Лельке даже показалось, что по-дружески. Ей понравилась Гюнай и особенно приятным было то, что, судя по всему, это было взаимным.

Войдя в тихую квартиру поздно ночью, Рус осторожно прошел в спальню. Лелька убрала со стола и теперь мирно сопела на его огромной кровати. В нем боролись два чувства. Хотелось укрыть ее получше, подоткнуть невесомым покрывалом, а потом гладить по ее шелковым волосам. И одновременно с тем — разбудить, запечатлеть на ее манящих губах поцелуй, раздразнить, воспламенить в ней страсть.

Алимов аккуратно сел на край кровати. Он еще не решил, как поступить. Но матрас скрипнул под тяжестью тела и Лелька открыла глаза, просыпаясь.

— Рус, я уснула. — С сожалением сказала девушка, потирая сонные веки и зевая. — Я ждала, ждала тебя и уснула.

— Я задержался, извини. Как вы тут посидели с Гюнай? Она тебя не заболтала? — Усмехнулся Рустем.

— Нет, что ты! — Спохватилась Лелька. — Твоя сестра очень классная. Она уехала за город, к вам домой.

— Я даже не сомневался, что она не останется. Есть, что перекусить?

— Да, конечно, сейчас погрею. — Девушка живо спрыгнула с кровати и прошлепала в сторону кухни. Волосы, распушенные, водопадом струились по плечам и спине. Рус аж задохнулся.

Потом они долго болтали, ели, смеялись. По радио чуть слышно играла какая-то попсовая песенка и Лельке вдруг так захотелось танцевать — она сто лет не плясала. В их с Катериной последний поход в клуб она не успела толком войти, как увидела своего Аполлона. А с Рустемом они по клубам не ходили — не до того было.

— А можно я с Катюхой в клуб схожу? — Пританцовывая, спросила Лелька для порядка.

— Зачем? — Рус допил кофе из чашки.

Лелька уставилась на него:

— В смысле? Просто хочется. — Она вздернула носик. — Или мне нельзя?

Вопрос прозвучал с недоумением и возмущением. И это ему не понравилось.

— Я пока занят, но как только будет свободное время…, - «…и желание», хотелось добавить ему, потому что в первую очередь, у него не было желания. — Можем и сходить.

— Я могу с подругами пойти.

— Нет, без меня не можешь.

Лелька уставилась на него, не моргая. Он сейчас ей запрещает идти туда, куда хочется, если сам идти не может или не имеет желания? Обидно, однако! Никогда еще ей никто и ничего не запрещал. Но, может, так и должно быть? В конце концов, у нее и отношений-то никаких не было, откуда бы Лельке знать, как на самом деле они, эти отношения строятся?

Видимо, выражение лица у нее было столь озадаченным, что Рус сменил тактику. Подошел к ней, обнял, притянул к себе, знакомым жестом поцеловал в висок.

— Не сердись, малыш. В клубах все, что угодно может случиться. Я должен быть рядом.

Лелька надула губы, хоть и не злилась на него уже. Но не сдаваться же так быстро?

— Что мне еще нельзя? — Обиженно спросила. Но Рус уже понял, что то — напускное.

— Перечить мне и дуться по ерунде. — Шепнул он так серьезно, что Лелька прыснула от смеха. Рус подхватил ее и закружил по кухне. — А если серьезно, то женщина должна уважительно общаться с мужчиной. Разве это что-то сверхъестественное?

И Лелька сдалась. Ну конечно, нет. В самом деле, неужели он попросил о чем-то сверх меры?

Тот день, когда все изменилось, Лелька запомнила навсегда. Ничего не предвещало беды. Она, как и всегда в последние месяцы, после работы вместе с Рустемом приехала к нему в «скворечник». Иначе 33 этаж элитного ЖК Лелька и не могла называть. Был вечер и солнце, умаявшись за день, жаркий и суетный, садилось на горизонте, где-то на западе.

Они собирались смотреть фильм. Лелька все уши прожужжала Рус о комедии, которую очень советовали на работе. Пока Рустем искал фильм в приложении, она таскала в спальню всякие вкусности и вредности. Фигура фигурой, но ведь, хочется иногда и нарушить суровый закон пп.

У Руса зазвонил телефон. Он сухо бросил пару фраз и пошел ко входной двери. Вооружившись тарелками с чипсами, Лелька вышла в прихожую и так и застыла на месте. На пороге квартиры стоял высокий седовласый мужчина, одетый с иголочки. Выражение его лица было столь сурово, что Лелька стушевалась.

— Здравствуйте. — Торопливо поздоровалась она и скрылась на секунду с тарелками на кухне. Поставив посуду на столешницу, вернулась. Неловкое какое-то чувство.

— Отец, не ждал тебя сегодня. — Рус приветствовал родителя, обнял его сдержанно. — Ты вроде бы завтра должен был вернуться.

Шамиль Давидович окинул их взглядом.

— Обстоятельства изменились. Но об этом я чуть позже с тобой поговорю. Здравствуйте, барышня. — Наконец, обратил он внимание на переминающуюся с ноги на ногу у входа в кухню Лельку.

— Здравствуйте. — Выдохнула она еще раз, едва живая от страха.

— Отец, это Ольга. — Представил её Рус.

— Да, да. — Словно отмахиваясь, произнёс Алимов-старший, не дав ему договорить и представить отца по имени-отчеству. — Пойдем, поговорим, сынок.

Лелька так и осталась стоять в проёме. Странное знакомство. Совсем не так она представляла себе их первую встречу. Даже слезы от обиды на глаза навернулись.

Рус вместе с отцом прошли в небольшую комнату рядом с гостиной. Рус называл её кабинетом и иногда, если совсем не было сил или просто не хотелось ехать по клиникам, работал из этого кабинета.

— Мы скоро. Подожди, ладно. — Девушке показалось, что это не просьба вовсе, а указание. Но она молча кивнула и ретировалась на кухню.

Рус даже не стал закрывать дверь в кабинет. Подумал, что отец заехал решить кое-какие рабочие вопросы. Но он ошибался.

— Развлекаешься, пока меня нет? — Спросил Шамиль Давидович сурово.

Этот тон очень хорошо услышала Лелька. Она не хотела подслушивать, просто низковатый, властный голос звучал на все апартаменты. Закрой Рус двери, и она бы ничего не услышала. Но он не закрыл. А услышав, она уже не могла игнорировать разговор отца и сына.