Подкосились ноги, Ольгу била дрожь.

— Я не твоя. — Выдохнула обескровленными губами.

В темноте прихожей он смог различить, как она бледна. Рус посмотрел в ее глаза и время стерлось, возвращая прошлое. Она, как безвольное существо, как влюблённая девчонка вновь тонула в этих его медовых глазах.

— Всегда моей была и будешь.

Рус помедлил ещё секунду, за которую она успела умереть и родиться заново сотню раз. Потянулся к её губам.

— Малыш. — Выдохнул в губы, сходя с ума от близости к ней. — Маленькая моя.

Коснулся губ медленно-медленно. Ей бы отстраниться, разорвать эту связь, но Ольга стояла словно вкопанная. Она столько лет мечтала увидеть его, коснуться его не во сне, а наяву, вдохнуть аромат его кожи. А сейчас стояла и боялась пошевелиться. Словно каменный истукан, замерла, боясь даже вдохнуть. Рус целовал сомкнутые губы секунду, другую, сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть напором.

А потом она очнулась. Смесь обиды, ненависти к нему и совесть смешались в одну эмоцию. Ольга собрала в кулак волю, сцепила зубы, отодвинула от него лицо. Упрямо вздернула подбородок! Одним богам известно было, чего это ей стоило.

— Уходи отсюда. — Процедила.

Рус ошарашено застыл. Видел же, что в ней борется желание ответить на поцелуй и чувство долга.

— Прости, я тогда поступил подло, как трус. Я выбрал отца.

Ольга сглотнула ком, прикрыла веки. Вдохнуть глубоко через нос, как учил Макс, тогда спокойствие вновь возобладает ее умом. А сердцем? Откуда только взялся он на ее голову? Не хватало ещё разрыдаться, показывая свою слабость, свои, казалось бы, забытые, прожитые чувства.

— Уходи!

Рус опешил. Он понимал, что ей есть, что сказать, что предъявить. Он знал, что она будет обижена, и не без причины, надо сказать. Но думал, что она ответит на поцелуй. А потом они поговорят, все выяснят. Ему было жизненно важно прикоснуться к ней, ощутить забытый вкус её губ, вспомнить, как она дышит, прикрывая глаза. А потом они обязательно поговорят. И тем более неожиданным стала для Рустема её холодность.

Что-то вроде кривой, ядовитой усмешки коснулось губ.

— А я думал, ты любила меня.

— Любила. Так любила, что чуть с крыши не шагнула, когда ты обручился. Но это прошлое.

Алимова словно ушатом ледяной воды окатили. Он же не знал, не думал, что Лелька способна на непоправимое. Он отодвинулся, вмиг став серьезным, убрал руки.

— Я виноват, Лель. Но с тех пор столько лет прошло. Давай поговорим, — просил он. Возможно, впервые за много лет. — К чему прошлое вспоминать?

Обида затопила душу Ольги. Он ещё большим циником стал? И не раскаивается? Это дежурное «прости», когда она, глупая, чуть не лишилась жизни, потеряв свою крошку, частица самого Руса. Воспоминание о ребенке отрезвило.

— Вот именно! — Отрезала Ольга и отодвинулась на шаг назад, отступила в коридор. — Уходи. Как тебе вообще в голову пришло явиться сюда?

Она сложила руки на груди, закрываясь, посмотрела презрительно. Насколько только смогла.

— Значит, не рада меня видеть?

Разве скажет она? Разве признается, что, несмотря на страх и обиды, против своей воли, каждую секунду сейчас впитывала, чтобы запомнить, сохранить в памяти его образ.

— Оленька! — Крикнул кто-то у калитки.

Страх, промелькнувший в её глазах, о многом сказал Рустему. Все-таки боится, что их увидят, значит, не безразличен он ей, как бы не храбрилась. Ольга прошла мимо него, оставляя за собой шлейф духов, сунула ноги в короткие, меховые сапожки и выглянула за дверь.

— Здравствуй, Оленька. Ты на месте? А я думала, вниз поехала.

Внизу, у калитки стояла, хозяйка кафе на площадке, Джалиля. Ольга не была ей подругой, так, здоровалась при встрече, интересуясь делами. В курортном поселке ее недолюбливали и считали сплетницей.

— Я тут открылась сегодня, а народу мало — снег, тучи. Да и оттепель была, все катаются на Азау, — болтала женщина, а Ольга все более напрягаясь. Про хозяйку кафе говорили, будто она любит почесать языком. — А за мной только через час муж приедет в посёлок. Вот я и думаю, загляну к Оленьке, чаю выпить.

— Заходите, конечно. — Выдавила Ольга и пошла встречать гостью. — У меня сегодня день визитов. Вы, вот, заглянули. А перед тем молодой человек заплутал, думая, что кафе — это моя станция.

Рус уже стоял на крыльце. Он не успел ни раздеться, ни разуться в их короткий разговор в прихожей, потому вышел из домика быстро.

— А я, между прочим, ваше кафе искал. — Подхватил ложь Алимов и обворожительно улыбнулся тётке.

Та зарделась, засмущалась.

— Ой, пойдемте ко мне тогда. Сварю вам кофе. Все равно ещё час мужа ждать.

— Не зайдете ко мне? — Спросила Ольга с притворным расстройством.

— Ой, нет! Раз клиент есть, конечно, я лучше гостя встречу. А к тебе в следующий раз забегу, Олюшка.

— Заходите обязательно, — улыбалась Ольга, а внутри бушевала буря.

Принесла ж их нелегкая! Сначала Рустема, а потом и хозяйку кафе. Они ушли, и на прощанье Рус бросил в неё красноречивым взглядом, мол, мы не договорили. Ольга закрыла дверь домика и пошла на второй этаж. Какие склоны, какие замеры? Она прямо сейчас чуть не умерла на месте, когда он коснулся её губ.

Его появление в их хижине вызвало в Ольге такой раздрай, такую лавину чувств, что силы окончательно покинули. Она упала безвольно на кровать и разревелась.

За что к ней так жестока судьба? Ольга уже привыкла к мысли, что прошлое осталось там, в Москве, много лет назад, когда она из окна своей старенькой кухни смотрела на красивую пару в праздник их обручения.

Она так старалась забыть те события, что ей казалось, все успешно получается. Рядом был Макс, ставший родным и близким. С ним всегда было тепло. С ним она чувствовала себя живой и настоящей. С ним было спокойно. Со вчерашнего вечера Ольга потеряла покой. Вчера прошлое ворвалось в её жизнь, словно по тихому пруду вдруг промчался ураган. Он не должен был начаться, не мог по определению. Однако, волны поднимались выше и выше, разбиваясь о некогда спокойный берег, а шквалистый ветер бил ей в лицо, лишая опоры.

Да, она не поддалась на поцелуй, не ответила. Но чего это ей стоило? Словно всю жизненную энергию вытянули. Спасибо, хозяйка кафе явилась и увела Рустема. Специально ли, случайно ли, Ольга не знала, главное, что он покинул их дом, их крепость. Он был здесь врагом, опасным для ее жизни. Он мог разрушить всю её, не моргнув глазом, и исчезнуть так же резко, как и появился. А ей потом опять по кускам собирать себя, свою жизнь. Ну, уж нет! Она итак заплатила слишком высокую цену за свою любовь.

Рус был недоволен тем, как прошла встреча. Мало того, что разговор с Ольгой вышел слишком коротким, скомканным и очень странным, так пришлось прикрывать перед хозяйкой кафе его присутствие на метеостанции тем, что он заблудился. Джалиля, солидная женщина лет пятидесяти с хитрым прищуром темных глаз сварила ему кофе, попутно рассказывая всякую чепуху, сама же аккуратно выясняла, кто он и что здесь делает.

Пришлось приврать, что ему очень хотелось полюбоваться Эльбрусом с пика Чегет. Вот и приехал, мол, на канатке, хотя изначально собирался тренироваться вместе с семьёй на Азау. Погода подвела, видовых фото не вышло и он, мол, в поисках кофе забрел на метеостанции, перепутав ту с кафе. Версия получилась натянутой, но итак сойдет. Выдумать ничего лучше он не мог, да и надо было поддержать слова Ольги.

Однако, удивился он, возвращаясь на УАЗе Макса в соседний поселок, врать она научилась неплохо. Даже бровью не повела. Только взгляд промелькнул испуганный, но тут же взяла себя в руки. Может быть, и с остальным солгала? Прогнала его, изображая холодность. Надо поговорить с ней ещё раз. Эта мысль преследовала. Как будто что-то изменится! Ольга — жена Макса, а он приехал сюда с семьёй и уедет в течение недели. Но здравый смысл, который уверял Рустема оставить Ольгу в покое и жить своей жизнью, был проигнорирован.