*** С того момента Лелька пребывала в замешательстве. Как только она оказывалась на своей территории, в своём доме или в кругу друзей, семьи, она словно приходила в себя. Разговор Рустема с отцом не шёл из головы, не давал покоя, выворачивал всю душу наизнанку. Она спорила сама с собой, подозревала его, сомневалась, ненавидела заочно несчастную незнакомку из далёкого города у моря.

Но как только Лелька встречалась с Русом, все её сомнения сыпались прахом. Может она и правда, надумывает? Ну, подумаешь, встретит семейство друзей из аэропорта. Так это — только вежливость и поручение отца. А Рус любит её, ведь, любит же? Эта двойственность изматывала. Она отнимала силы, лишала воли. Лелька понимала, что зависима от него, от его ласк, от его слов. Ей было физически плохо, если по какой-то причине они не могли встретиться. Настроение портилось, Лельку мучила ревность и слепила Зато рядом с ним она чувствовала себя счастливой идиоткой. Как же надоели эти качели! Как хочется, чтобы вновь появилась та лёгкость, которая была вначале. Но словно что-то сломалось, безвозвратно утеряно и никогда больше не вернется на круги своя.

А у Руса будто бы ничего и не изменилось. Все так же было много дел и рабочих задач. Утром на следующий день он поехал в аэропорт и встретил, довез, сопроводил семейство друзей до места их остановки. Отец мог бы послать водителя, но хотел подчеркнуть важность гостей для Алимовых, да и желал, чтобы Рустем увидел будущую невесту.

Семья Хасановых оказалась вполне современной. Девушки, Амина и ее сестра были вполне современно, но скромно одеты, прекрасно воспитаны. Рус позже вспоминал, как он выглядывал отцовского друга в числе прилетевших и отметил, что рядом с похожим на него господином шла очень красивая девушка. И как он был удивлен, что это и есть Амина. По старым фото, которые он когда-то видел, из угловатой, темноволосой девчонки-подростка Амина выросла в прекрасного лебедя. Блестящие, черные волосы ниже плеч и, на удивление, светлые голубые глаза создавали контраст, заставляли приковывать к ней взор. Тонкий носик, четко очерченный контур губ дополняли картину. Амина держалась с достоинством, все движения ее были легкими и плавными. Она была еще совсем свежа и юна — в этом году ей только-только исполнилось 22 года.

При знакомстве она бросила на него взгляд — кроткий, но заинтересованный и это польстило Рустему, только подтвердило уверенность в собственной привлекательности. Больше они не виделись. От Гюнай он узнал, что женская часть их семьи — мать, сестра и тетка — собирается с традиционным визитом в дом Хасановых. А там, если всё пойдёт как надо, нужно будет засылать сватов. Осознание этого испортило настроение. Он по-прежнему не собирался жениться. Но если Амина даст понять своей семье, что не против брака, всё будет необратимо.

С Лелькой они как обычно встречались по вечерам, исключая те дни, когда у него не получалось из-за работы. Тогда он почти кожей ощущал её недовольство и что-то похожее на страх и ревность. Успокаивал, писал и звонил, Лелька делала вид, что всё в порядке и была излишне весела, но он чувствовал, что вся эта ситуация не оставила её равнодушной.

Тогда впервые он подумал, что ответственен за чувства Булки. Это для таких девушек, как Марина, не было принципиальной разницы, женат он, обручён или свободен, с Лелькой же было совсем иначе. И поэтому он старательно делал вид, что ничего не изменилось. Как знать, возможно, Амина откажет ему и тогда не придется решать эту неприятную проблему — утешал себя Рустем.

***

***

Спустя неделю метаний и сомнений, Лелька поняла, что выдохлась. Сил не осталось совсем. Как будто их выпили досуха все эти волнения. Еще и Ильинична всю неделю испытывала Лелькину нервную систему на прочность, по поводу и без доставая бедную девушку. В итоге к пятнице у Лельки было одно единственное желание — лежать бы тряпочкой на старом топчанчике и не отсвечивать, выпасть из жизни, не видеть и не слышать никого. Но это было невозможно — рядом была семья, Вадька с Татьяной должны были приехать на выходные к бабушке, как ураган периодически залетала к ним бесшабашная Катька.

Подруга, заметив, в каком состоянии находится Лелька, вылупила на нее свои глаза:

— Что с тобой, Иванова? Словно ты морского ежа проглотила — вид мученика, которого только с креста сняли.

Лелька только закатила глаза: Катюхины ассоциации пугали.

— Ну, и чего ты лежишь, уставившись в потолок? — Спросила она, так и не дождавшись ответа.

— Отстань, Кать. Я даже языком ворочать не хочу, так все достало и надоело.

— Это отчего вдруг? Ты у нас дама при мужике, должна излучать счастье и безудержное веселье. Не то, что я, на минуточку или Танька.

Лелька только махнула рукой. От слов, сказанных Катькой захотелось разрыдаться.

— Отстань от нее, Катерина! — Осадила недогадливую подругу Галина Ивановна. — Видишь, что-то не то, размолвка, может… А ты в душу лезешь!

Галина Ивановна собиралась в гости. В кое-то веки, в последние несколько лет. Стояла перед зеркалом в прихожей и старательно пристраивала на голове термобигуди.

— Ого, Галина Ивановна! А вы куда собрались? — Удивилась Катька.

— Что за допрос с пристрастием? — Мама подняла бровь и развернулась в Катькину сторону.

— Ой, да не хотите, и не говорите. Просто даже вы тусить идете. А доченька ваша лежит на диване, а должна бы развлекаться. И если не со своим Аполлоном, то хотя бы со мной! Кстати, Лель, что с Красавчиком? Вы расстались чтоль?

— Нет, он занят. — Промямлила Лелька бесцветным голосом. — Приехали друзья их семьи.

Слезы все-таки появились и ей стоило неимоверных усилий, чтобы проморгать их и не разреветься прямо при всем семействе.

Не скажешь же им, что сегодня в соцсетях Гюнай выложила фото с их визита в дом, где остановились Хасановы. На этом злополучном снимке дотошная Лелька рассмотрела несколько девушек, а способности детектива, коим обладают все влюбленные и ревнующие девицы, помогла ей выяснить, кто из них был той самой Аминой. И каково ж было удивление и даже негодование Лельки, когда вместо уродливой дурнушки, о чем в тайне так мечталось, на фото она разглядела очень красивую, яркую девушку.

В душе все оборвалось: разве может она тягаться с нареченной Руса? Он непременно влюбится в нее, даже если и не собирался. Впервые она не ответила на его звонок. Захотелось проучить, наказать даже. Но сама же понимала, что это глупо. Написала в мессенджере, что пока занята и выключила телефон. Иначе нельзя. Если не дистанцироваться хотя бы на короткое время, она же опять как размазня будет себя вести, только он напишет хоть словечко.

Пока Лелька вспоминала красавицу Амину, Катерина мерила светелку шагами и в качестве аргументов загибала пальцы на руке:

— Совершенно точно надо развеяться. На тебе же лица нет. Это, во-первых, а во-вторых не честно оставлять подругу на произвол судьбы. Твоя-то личная жизнь устроена, а моя — нет!

Лелька неопределенно хмыкнула в ответ. Да ее, Лелькина судьба была сейчас самой неопределенной на свете. И виноват во всех ее чаяниях Рус. Захотелось ему насолить. Раз он занят, она имеет полное право жить так, как хочет. И не будет ни у кого спрашивать разрешения, даже если это — самый прекрасный мужчина на свете, даже если это — ее любимый Аполлон.

— Ну что, давай? — Заметив на лице подруги тень сомнения, радостно закрепила успех Катька.

— Давай, только как?

— Ну, что значит, как? Ты меня вообще слушаешь? Я же тебя в клуб позвала. Потанцуем, повеселимся, по коктейльчику выпьем. Тело, так сказать, расслабим, а там и душа расслабится. — Философствовала Катерина. — И вообще, ты уже согласилась, так что отговорки не принимаются.

До Лельки только сейчас дошло, на что она подписалась. Вспомнился разговор с Рустемом, когда он сказал, что без него в клуб ей лучше не ходить. Внутренний бунтарь вдруг проснулся в ней, не зря мама всегда говорила, что Лелька — тот самый чертенок из тихого омута. Если Рустему нет на нее времени, то она будет жить свою жизнь так, как сама хочет. Не в рабство же она попала. А потому вот возьмет и пойдет с Катюхой в клуб!