Рустем кинул ключи Марине.

— Присаживайся, сейчас покурю и поедем.

— Хорошо, Русик, жду, — проворковала Марина, отмыкая замок.

Рус прошёлся по асфальтированной площадке. На одном краю ее мигали разноцветными огоньками самокаты. Некстати вспомнилась история месячной давности, когда в Ягуар Дато въехала чудная Булка. Рус потянул шею, поиграл мышцами, разминаясь. Пора пойти в спортзал. Давно не был. Тем более, что прямо в его доме находился один из фитнес-центров семьи Дато. Там у него была именная карта, там ему были всегда рады.

На противоположной стороне улицы, у одноподъездной 1бти этажной башни на площадке с тренажерами, установленными городом, Рус заметил одинокого спортсмена, который неумело качал пресс на лавке. Упражнения давались ему тяжело. Даже отсюда, с другой стороны улицы парень видел, как тяжело человек поднимает корпус. Сигарета догорела и Рус раскурил новую. Наблюдать за "спортсменом" было забавно.

Человек в обтягивающих черных легинсах и футболке слез с лавки и пошёл к турнику. И ожидаемо повис мешком. «Руки слабые», понял Рус. А неспортивное тельце продолжало висеть на перекладине, аки мешок с картошкой. Однако, похвальное стремление к здоровому образу жизни и хорошей фигуре. «Когда-нибудь обязательно научится», решил молодой человек и, затушив окурок, неспешно пошел к машине. В ней уже почти спала Марина. Становилось по-утреннему свежо и Рустем понял, что продрог. Тельце на турнике ещё покачалось и кулем шлепнулось с перекладины. От падения с головы спортсмена свалилась тонкая шапочка и из-под нее вывалилась коса. Толстенная, до самой задницы.

Рус замер у водительской двери. Неужто, Булка? Достал смартфон и навёл камеру, приблизив изображение. Как есть, собственной персоной! Ну, это и неудивительно, ведь, в отличие от них — посетителей ресторана, она точно была жительницей этого района.

— Русь, ты идешь? Спать хочется. — Недовольно позвала из машины Марина.

Что ж, он никого не держит, спать так спать. Не отрывая взгляда от площадки напротив, где Булка качала булки, молодой человек вызвал такси. Закурил очередную сигарету.

— Через две минуты будет такси. Я вызвал машину, — поставил в известность даму.

— В смысле? — Сонливость девушки как рукой сняло. — Ты шутишь?

— Нет, Марин, у меня поменялись планы. А тебя довезет такси, куда скажешь. — В глазах красавчика плескались льдинки.

— Ты уверен? — Спросила Марина, опешив.

Она очень надеялась стать постоянной любовницей Рустема. Надоело уже до жути любить всяких стариканов. Дато слишком жадный, да и характер поганый. Несколько месяцев она строила глазки, окучивая Руса, и теперь должна просто уехать?

— Ты выиграл лишь одну ночь! — Зло сказала она.

— Я помню, — бесстрастно выдал Алимов.

Подъехало такси, чтобы забрать Марину. Уходя, она так и сказала, мол, ну и гад же ты, Рус. Ему было плевать. Он следил, как Булка делает приседания на спортивной площадке. Девчонка ещё немного подрыгалась и, пробежавшись вокруг площадки, вошла в подъезд. Через пару минут в одном из боковых окон на шестом этаже зажегся свет. Булка, решил Рус, хотя это мог быть, кто угодно. Но он словно нутром понял — это ее этаж.

Поймал себя на странном ощущении: он наблюдает за ней, а она даже не в курсе. Интересно, она каждый день занимается утром на площадке? Очень интересно. Рустем посидел ещё минут пять в машине, наблюдая за домом чудной Булки, но потом решил ехать. Неумолимо наступало утро, неся на себе отблески нового дня. Надо выяснить, кто она, зачем-то пришла ему в голову мысль.

***

Лелька ненавидела этот мир. Точнее, не так. Она ненавидела этот мир, когда поднималась с кровати и вообще двигалась. Когда же она лежала на своём любимом топчане и не шевелилась, мир был вполне сносным. Но стоило двинуть хоть одним мускулом, хоть одной мышцей, как наступала дикая боль. Болело всё тело, словно её переехал каток и развернувшись, решил, что одного раза точно маловато и надо бы проехаться снова.

— Не прибедняйся, Лель. Это всего лишь молочная кислота в мышцах, а ты лежишь с таким видом, словно тебя за хвост коня привязали и тащили три дня полем.

Воображение сработало, и Лелька представила себя в этой роли. Скорее всего, к третьей лесополосе от неё остались бы одни зубы, как в старом анекдоте про зубы осла и мандарины.

Лелька попыталась улыбнуться, но от усилия вновь заболели все мышцы, и она скривилась от боли. Чёртова физкультура! И зачем ей это всё? Две недели прошло, как она стала заниматься по утрам и пока еще все ужасно болело.

— Когда уже эта адаптация закончится? — Вымученно спрашивала она у подруги Катюхи, которая мерила сейчас её комнату шагами: семь в длину и пять в ширину.

— Организм вырабатывает привычку через двадцать один день, так что терпи, мать, недолго осталось, — вынесла вердикт Катька и отправилась на кухню пить чай с мамкиным оладьями.

Лелька мужественно боролась с собой. И если физкультурой она занималась ещё хоть как-то, с едой было совсем туго.

— Ты можешь жрать хоть овёс, хоть нектар пить, как та Дюймовочка, а я буду есть нормальную еду, — пригрозила Галина Ивановна, прикрывая руками тарель с оладьями.

Чёртовы плюшки, как же они пахнут! Как же хорошо, что у неё болят мышцы, решила Лелька, значит, путь к материнской выпечке будет тернист. Дойти до кухни — неимоверный подвиг в ее нынешнем состоянии, а значит, есть надежда не наброситься на пышные оладьи.

После того случая с самокатом Лелька ещё неделю лечила ногу. И растила в себе злость. Уму не постижимо, как так может быть, чтобы взрослый и с виду воспитанный мужик обзывался столь обидными словами. А второй, этот Аполлон воплоти, ни слова не сказал вроде. А как будто именно он оскорбил, так сильно обожгли смешинки в его взгляде.

Нет, ну понятно — богатые и молодые, хозяева жизни, но совесть-то надо иметь и элементарное воспитание, возмущалась девушка. Неделю Лелька думала, как надо было им ответить, а потом решила ответить иначе. Вот она возьмёт и похудеет! И пройдёт мимо восточного ресторана в платье маленьком и чёрном, что изобрела великая Коко, да на каблуках. Вот тогда они точно обомлеют! Вот это будет ее победа над насмешниками!

И она принялась за дело. Составила план питания, посчитала калории, ценность продуктов, соотношение белков и углеводов. Насмотрелась рецептов, где главными героями были не свиная вырезка и антрекот, а шпинат и сельдерей. Мать крутила у виска и жаловалась сестре Таньке: — Ты представляешь, эта полоумная взялась калории считать и намедни чуть тарелку с оладьями не выбросила в помойку! Совсем рехнулась девка.

— Лель, ты б поела, а!? — В такт матери твердила Танька.

Лелька понимала: официально сестра занимала сторону Галины Ивановны, а иначе та могла и отказать присматривать за Вадькой. И тогда накрылись бы медным тазом все её гулянки. Танька жестикулировала, словно сурдопереводчик на НТВ, объясняя, что она — заложник обстоятельств, и Лелька махала на неё рукой, но и то лишь отчасти — мышцы рук тоже болели.

Но, что удивительно, спустя время Лельке стало легче. Она всё так же болталась на турнике аки тряпка, но мышцы стали болеть меньше, а у сельдерея появился ореховый вкус. Лелька скорректировала рацион и даже получала удовольствие от процесса. Иногда.

Одна беда — физкультура. Заниматься, несмотря на обилие спортивных площадок в округе, было практически невозможно.

Как-то в самом начале девушка попыталась выйти на спортивный пятачок вечером, но внимательный взгляд «смотрящего» за домом и по совместительству матери Виталика не оставил ей ни малейшего шанса. И вот, когда она делала какое-то упражнение на уличном тренажёре, из подъезда выплыл нареченный женишок! Он был в футбольных трусах и бутсах, в которых по воскресеньям стоял на воротах на школьном стадионе, и с видом знатока начал раздавать ей советы. Лелька разозлилась. Опять этот жених недоделанный!

И поэтому она решила бегать рано утром, когда весь район спит. Никто не будет насмехаться и подтрунивать, а Виталя не станет умничать. Заниматься до шести утра ей однозначно понравилось. Тишина, но уже светло. В окнах погашен свет, люди спят. И только она рождает молочную кислоту в собственных мышцах, делая приседы и наклоны.