— Хорошо бы они помирились, пусть бы учился здесь, но не отверженным, как он себя считает, а полноправным членом семьи. Ездили бы на каникулы на Итонию и все были бы довольны.

— В ближайшее время ему так и так не светит уехать с Элланы.

— Это из-за Эвелины?

— Нет, из-за Эктора.

— Причем здесь Эктор?

— Он хорошо придумал, дать Рону возможность проявить себя, ну и отвлечься от грустных мыслей. Пригласил его в группу разработчиков программного обеспечения для работы своего двигателя. Так вот, как он мне объяснил, Ронгвальд, что называется, программист от Бога. Смог за одно и то же время сделать больше, чем вся остальная группа. И общую концепцию разработки наметил, совершенно передовую. Так что Эктор нацелился его ведущим специалистом в группе сделать.

— Надо же, не ожидала, думала, что он взялся за эту специальность вроде для развлечения. А у него серьезно!

— Да, я тоже при первой встречи над ним смеялся, что он собирается программу для планеты написать, а теперь вижу, зря смеялся, похоже он сможет! Так что, как бы не пришлось для Элланы ему заказывать!

***

Рейджен согласовал с Эльрианом сроки визита и теперь считал дни до отъезда. Они с Ренне уже в который раз репетировали варианты разговора, но все было не то. Наконец, наступил срок отъезда. Оставив планету на брата, Рейджен сел в личный космолет, и вылетел на Эллану. Он планировал сразу проехать к Рону, но его пригласили в покои императрицы.

Эллана.

— Присаживайтесь, Ваше Величество! — Вежливо пригласила Аннабель, — у нас есть три часа до следующего кормления, так что, я думаю, мы успеем обсудить все, что я наметила.

— Простите, Ваше Величество, но я планировал как можно быстрее переговорить с сыном!

— И переговорите, но без нашей с вами беседы я вас к нему не допущу.

— Он что, у вас под контролем?

— Можно и так выразиться. Я специалист по психологии, помогаю ему прийти в себя. Часть проблем удалось снять, и я не хочу, что бы он получил новые. Так что успокойтесь, с Роном вы увидитесь, после нашего разговора. Только одно большое НО! Захочет ли он встречи с вами?

— Но мой брат сказал мне, что…

— Скорее всего, ваш брат выдал желаемое за действительное, просто Ронгвальд не отверг идею встречи с вами сразу, вот он и воодушевился. Но ситуация не позволит ему отказаться от встречи. Рон сделал предложение, но мать невесты поставила только одно условие — прояснить его отношение с семьей. Так что разговаривать с вами ему придется. Что? Вы не знали о предложении? Как сказал Ронгвальд, он просил Ренне передать вам новость, тот обещал.

— Может, решил, что раз я все равно встречусь с Роном, то и так узнаю. Кстати, кто невеста, я так понял, это не Элеонора?

— Я думаю, что Ронгвальд сам сообщит ее имя. Давайте перейдем к сути проблемы. И без обид, пожалуйста. Я не буду вас щадить. Вы кругом виноваты. Виноваты в том, что сразу, без капли сомнения, поверили в виновность вашего сына, невзирая на сомнительные доказательства, ни на то, что действительно виновный человек не полетел бы с вами обратно, а уцепился бы за предложенную возможность остаться и сбежать. Поверили даже не подлинникам, а грубо сработанным копиям якобы манифестов Ронгвальда, к тому же, обнаруженным в открытом ящике стола. Виновны в том, что не взяли расследование в свои руки, не допросили сына сами, а разрешили вести допрос человеку, более всех заинтересованному в исчезновении законного наследника. Да, вы не знали всей подоплеки коварного плана этого Драмма, но сопоставить его родство с якобы вашим младшим сыном, вы могли. И уж точно, что сделал бы в первую очередь любой монарх, так это провести ДНК-экспертизу при малейших сомнениях в собственном отцовстве. Что бы не допустить даже малейшей возможности прижитому от другого мужчины ребенку стать наследником. Невзирая на протесты жены. Да, я понимаю, вы считали, что взяли ее девственность, но существует много способов имитировать дефлорацию так, что даже самый опытный мужик ничего не поймет! Ладно, оставим эти женские штучки. Теперь на первом месте Ронгвальд. Который винит в том кошмаре, в котором он провел прошлый год, в первую очередь вас. Не Драмма, не мачеху, а вас. И не важно, что вы поверили в его виновность, даже не переговорив с ним, Доверили вести допрос, по сути, лицу, заинтересованному в его гибели, и не оговорили жестко рамки, за которые это лицо не могло выходить. И все же, я поняла, что основной удар Ронгвальд получил от вас в последнем вашем разговоре. Вы представьте его состояние в тот момент. Две недели в тюремном замке. Допросы с пытками, давайте будем честными и употребим именно это слово. Голод, истощение, боль. Час стояния на эшафоте в ожидании смерти. Мешок на голове. Петля на шее. Неожиданное помилование, разговор с вами. По признаниям его друзей, когда их отвели обратно по камерам, почти у всех началась истерика. Как вы думаете, ваш сын был, в отличие от всех, в нормальном состоянии? Сомнительно. А тут вы со своими издевками, а когда он вам выдал то, что мучало его больше всего в последние часы — планы Драмма, которые тот, уверенный в своем влиянии на вас, и в том, что убедил вас в виновности Рона, неосмотрительно ему выдал, что вы сделали? Ударили сына по лицу. Я уже не говорю о том, что вы ударили беззащитного человека, со связанными сзади руками, который даже отстраниться не мог. Это уже гадость само по себе, вы ударили сына, который до последнего надеялся на понимание с вашей стороны. Вот с этого момента все его доверие к вам, которое еще сохранялось, вся надежда на то, что вы разберетесь с ложными обвинениями, исчезло. Вы знали, что ему надели наручники на размер меньше? Конечно, нет. Вам было не до его состояния. Вы даже медикам не приказали его осмотреть. Он рассказывал, как почти полгода пытался заживить незажившие ожоги, без медикаментов, без бинтов, без воды, остатками мази, которую оставили ему сердобольные конвоиры. А он чуть кисти рук не потерял, из-за тесных наручников, хорошо, конвоиры обратили внимание, обработали израненные запястья, одели нормальные наручники. И, кстати, накормили. Вопреки инструкции. Чужие люди. А вы, потом, в течении 8-ми месяцев не интересовались, куда его поместили, в какие условия, здоров ли он, и вообще, жив ли? Только когда вам сообщили, что Рон, якобы, помешался, вы его навестили. И, если бы не ваш брат, рассмотревший, наконец, ступни заключенного, вы бы до сих пор думали, что в камере ваш сын и не искали его, пока он выживал на Обене в рабском ошейнике. И о чем теперь вы собираетесь с ним говорить? Просить его вернуться? Он не согласится. Надеетесь, что он кинется к вам на шею с криком: — «Папа»? Не дождетесь. Он был готов к этому год назад, но получил оплеуху. Больше такой ошибки он не повторит. Вам не говорить, вам прощение вымаливать нужно. Что я и пытаюсь до вас донести. Лучше всего, если бы вы пришли к соглашению, что он вновь признает себя членом вашей семьи, но продолжает учиться здесь, на Эллане. Тем более, сейчас он получил возможность участвовать в большом проекте, сулящим очень большие перспективы в будущем.

После речи Аннабель в комнате воцарилось молчание. Рейджен переваривал услышанное и давил в себе ярость от такого обращения с его особой. Если бы все это высказал бы ему любой другой человек, равный ему по положению, он бы вспылил и нахамил. Хамить жене Эльриана чревато. Все его планы на разговор летели к черту. В глубине души, он надеялся именно на тот исход, что так язвительно высмеяла императрица. Просить прощения он просто не умел — ему еще ни разу не приходилось. Придется учиться. Может, Аннабель все же сгустила краски и все не так плохо? Нужно все же попробовать начать разговор, а там видно будет!

Эвелина вошла в комнату Ронгвальда буквально за пять минут до того времени, которое он наметил, как крайний срок выхода из дома. Дальше оттягивать было нельзя.

— Эви, — воскликнул Рон, увидав девушку, — прости, но сегодня мы не сможем поужинать вместе!