Дальнейшие события произошли стремительнее выпущенной стрелы.

Муан вбежал в помещение. Шен и Ми Лу одновременно уставились на него. Вознесшаяся схватила лежащий неподалеку меч Шена. Тот бросился к Муану ей наперерез.

Шен расставил руки, разворачиваясь к Ми Лу и прикрывая Муана собой. Меч в руках «богини» пронесся к груди светловолосого заклинателя, которого теперь прикрывал ненавистный проклятый старейшина. Мгновение — меч должен достичь сердца — но остановился.

Рука стоящего за спиной Шена Муана сжала лезвие меча, направленное в его сердце. Шен замер между ними, раскинув руки, словно пытаясь остановить несущийся горный поток.

Ми Лу дернула меч на себя, собираясь вновь размахнуться, но ее взгляд зацепился на киноварный браслет на руке Шена и алые линии, скрытые за грязной полосой ткани.

Она опустила меч. Шен, с облегчением выдохнув, опустил руки, но все еще не собирался прекращать закрывать Муана. Мечник стоял к нему вплотную, Шен чувствовал спиной исходящее от него тепло, только сейчас осознавая, как же замерз.

— Что это у тебя на руке? — изменившимся тоном спросила Ми Лу.

Шен неосознанно перевел взгляд на ладонь левой руки. Ми Лу схватила его за руку и сорвала повязку. Алые полосы на ладони напоминали цветок ликориса.

Взгляд, которым Ми Лу посмотрела на Шена, был полон недоверия и потрясения.

— Кто ты такой? — прошептала она. — Не верю, что Шен… Нет, Шен никогда бы не смог заполучить его.

Двадцать один год назад.

— Пожалуйста, богиня! Помогите восстановить справедливость!

Женщина мысленно поморщилась. Сколько лет прошло, но ничего не меняется: у просителей всегда одни и те же просьбы. Человечество хоть движется вперед? Из-за чего вообще она несет свое наказание?

Как же раздражает.

Ее заперли здесь, чтобы осознала ошибки, но с каждым годом она лишь сильнее утверждается в мысли, что не сделала ничего плохого. За что она вообще расплачивается? Люди умирают каждый день. Когда живешь больше тысячи лет, понимаешь, как это все бессмысленно. Пока они живы — у всех есть заботы, стремления, боль… Но стоит смерти забрать их — с последним вздохом не остается ничего. Все поглощается пустотой. Перестает иметь значение. Так было ли хоть что-то важное с самого начала?

Люди слишком много думают о своих желаниях, скрупулезно объясняют мотивы. Но для мира, в котором каждый — всего лишь крупица общего, важно лишь одно — жив или нет. Только сама суть жизни. Не важно как, не важно, с какими мыслями, не важно, сколько страдая.

Невыносимая жестокость бытия в том, что мирозданию все равно, каким ты был человеком.

Важна лишь энергия жизни.

— Богиня, прошу вас!

— Я выслушаю твою просьбу, — махнула рукой Ми Лу. — Продолжай.

Она сидела на высоком стуле, точно на троне, а проситель склонился до пола и залепетал:

— В землях, что к востоку отсюда, есть небольшой заклинательский клан, все члены которого считай, что родственники. Всех девочек клана не допускают до учебы, им не разрешается становиться заклинательницами, их жизнь сосредоточена на выполнении обязанностей служанок и рождении потомства. Кровосмешение происходило в клане уже не одно поколение, главная ветвь постепенно стала вырождаться. Очень редко в клан берут мальчиков и девочек извне, чтобы разбавить кровь. Я стал одним из таких «счастливчиков». Долгое время я думал, что мне повезло, и не понимал внутренние порядки клана. У главы было около шестидесяти детей, и раз в год или два он продолжал брать себе жен. Из тех девушек, что не доставались главе, выбирала верхушка клана, а оставшиеся распределялись между выслужившимися адептами.

— Ближе к сути, — попросила Ми Лу, приложив пальцы к вискам.

Мужчина, стоящий на коленях перед ее «троном», заговорил еще быстрее, проглатывая слова и перепрыгивая с мысли на мысль. Из его сбивчивого рассказа Ми Лу выяснила банальную на ее взгляд историю о том, как он полюбил девушку, предназначавшуюся другому, как они пытались бежать, их ловили, наказывали. В конечном итоге девушку заперли в темнице клана, где она и умерла через несколько лет. Мужчина все это время пытался вызволить ее, но лишь подвергался унижениям. Перед тем, как отдать ее мертвое тело, глава клана пообещал ему, что отпустит их, если тот добровольно разрушит свое золотое ядро и будет жить как простой смертный. Когда же мужчина выполнил условия, глава клана отдал ему мертвое тело и сказал, что теперь отпускает их.

Воспоминания приносили боль, по щекам мужчины катились слезы.

Не тронутую его историей Ми Лу уже какое-то время занимало другое: она разглядывала появившихся в конце зала людей. Не часто зачарованные врата пропускают кого-то без ее участия. Но эти двое прошли через них, словно это были обычные ворота. И теперь стояли у входа, стараясь не отвлекать просившего милости мужчину.

Волосы девушки были скручены в прическу-рожки. Лицо казалось нежным, словно цветок персика, но яркие зеленые глаза точно метали вокруг себя молнии. Любопытные молнии.

Мужчина рядом с ней был статен и хорош собой. Волосы стянуты нефритовой заколкой-венцом нежного молочного оттенка, светлая заклинательская одежда выглядит свежо и опрятно. И не скажешь, что эти двое только что преодолели путь на вершину горы, полный препятствий не только на физическом уровне. Ничего не намекало на перенесенные испытания, лишь иней таял на их ресницах.

— Чего ты ждешь от меня? — вновь обратив внимание на мужчину перед собой, уточнила Ми Лу. — Какой справедливости? Я не воскрешаю мертвых, и живых не убиваю.

Мужчина подскочил на ноги и склонил голову.

— Прошу вас, госпожа! Вы сама добродетель! Я верю, что вы не оставите безнаказанным то, что творится!

Ми Лу устало потерла переносицу. Иногда ей попадались такие просители, что желали уничтожить клан, «восстановить справедливость», сразив чужую армию, совершив переворот или влюбив в себя чужую жену.

— Восстановите его золотое ядро, и пусть лично убьет этого ненавистного главу, — неожиданно предложил человек, стоящий рядом с девушкой у входа.

Ми Лу перевела на него заинтересованный взгляд. Просящий мужчина вздрогнул и обернулся на голос.

— Это возможно? — спросил говоривший.

— Это не невозможно. Такую просьбу я смогу исполнить.

Просящий обернулся к богине, взгляд его выдавал растерянность.

— Но, госпожа… Даже если я вновь стану заклинателем, моих сил не хватит, чтобы противостоять целому клану. Вы не понимаете, как далеко распространилась их власть. Они контролируют большой город. Что может один человек простив целого клана?

— А ты ждешь кары с небес, которая сотрет этот клан с лица земли? — уточнила Ми Лу.

Судя по глазам просящего, именно такой вариант его бы устроил.

Ми Лу криво усмехнулась.

— Подобное не в моей власти. Я всего лишь женщина, достигшая мудрости и просветления. Не матушка Ковша.

— Я столько вынес, проделав такой путь, а вы говорите, что ничего не можете сделать? Что не богиня? Да вы хоть знаете, сколько людей положило свои жизни, чтобы я добрался сюда?!

— Может, она и не знает, но мы догадываемся, — звонко произнесла девушка. — Видели трупы, пока шли сюда.

Ми Лу улыбнулась.

— Лишь единицы добираются до вершины Северной горы. Ты собирался впечатлить меня подобным?

— Вы не лучше тех людей из клана, — выплюнул мужчина. — Все вы одинаковые. Справедливости нет в этом мире!

— Возможно, тебе больше повезет в следующем перерождении, — произнесла Ми Лу, не проникшись его обвинениями.

Развернувшись, мужчина стремительно пошел прочь. У выхода дорогу ему преградил человек, пришедший с девушкой.

— Постой, — произнес он, — разве мое предложение лишено смысла? Это ведь лучше, чем ничего.

Мужчина только скривился.

— Дорогу!

— Или… — заклинатель проницательно сощурился, глядя на мужчину. — Или с твоим ядром все в порядке?

Мужчина попытался оттолкнуть того рукой, но тот не сдвинулся с места.