— Думаю, не стоит здесь задерживаться, найдем место для отдыха дальше, — произнес он и собрался спрыгнуть с платформы, но Муан опередил его и подал руку.

Сделал он это весьма вовремя, спрыгнул Шен довольно неловко, одна его нога подкосилась, и он навалился на руку Муана всем весом. Это, наконец, стало его беспокоить. Не тот факт, что яд, похоже, на него все же слегка подействовал, а то, что люди смотрят.

Лев подошел и дотронулся до его локтя.

— Шен, ты в порядке?

— В порядке, в порядке, — вздохнув, заверил тот. — Для прошедшего через смертельный туман неплохо, а?

Сказав это, он хлопнул Лева по плечу и с прямой спиной первым пошел вперед. Глядя ему в спину, Муан только головой покачал.

Они расположились в соседствующем помещении, отделенном от комнаты-с-туманом длинным прямым коридором. Помещение было темное и совершенно пустое, только фрески на стенах. Они привлекли внимание Сун Ло и некоторых людей из ее команды, и Лев испытующе наблюдал за ними, силясь понять, разыгрывают ли те представление. Остальные развели в центре огонь из принесенных с собой дров, и, рассевшись кругом, принялись готовить поесть.

Шен присел возле стены, достал из-за пазухи дневник дяди Шеина и пролистал несколько первых страниц. Света от костра было достаточно для чтения, отсветы пламени плясали на старой бумаге.

Муан присел рядом с ним.

— Лучше отдохни. Сколько мы уже ходим?

— Я уже давно потерял счет времени, — протянул Шен, не отрывая взгляда от страниц.

— Вот именно.

— Я должен прочитать как можно больше. Написанное здесь может помочь нам выжить.

— Дай мне. — Муан отобрал дневник прежде, чем закончил эту фразу.

Шен неловко взмахнул руками, но серьезных попыток забрать дневник обратно делать не стал. Покосился на него в руках Муана, откинул голову назад, уперев макушку в холодную стену, и глубоко вздохнул. Он на самом деле очень хотел спать. Ничего страшного, если Муан почитает за него…

Голова проклятого старейшины опустилась на плечо прославленного мечника. Муан скосил на него взгляд и удовлетворенно улыбнулся уголком губ.

Спустя минуту дыхание Шена стало ровным, он на самом деле заснул. Его голова скользнула вниз, и Муан, сперва придержавший его, неуверенно замер, а затем передвинулся так, чтобы устроить голову Шена на своем колене. Сделал он это решительно, а полумрак отлично скрыл его заалевшие уши.

Только он было успокоил ускорившийся пульс и углубился в чтение, как рядом плюхнулся старейшина Лев. Он покосился на Шена, во сне умудрившегося обнять сумку Муана и уткнуться в нее носом, отгородившись от отсветов пламени, и обратился к мечнику:

— Все в порядке?

Постановка вопроса того слегка раздосадовала, хотя, вероятно, Лев не имел в виду ничего такого.

— Вам тоже стоит отдохнуть, старейшина, — вежливо отозвался Муан. — По моим подсчетам, мы идем уже по меньшей мере сутки.

Хорошо хоть Рэн уселся в отдалении от них, проявив несвойственную старейшине пика Росного ладана тактичность.

— По моим — по меньшей мере двое, — отозвался Лев. — Выпьете? — он протянул откупоренный кувшин.

Муан хотел ответить, что это будет излишним, но покосился на кувшин и понял, что такой ответ прозвучит слишком грубо. К тому же, это было впервые, когда Лев предлагал выпить именно ему, а не за компанию с кем-то.

Он вежливо принял кувшин из рук старейшины и сделал один большой глоток.

Они еще какое-то время посидели, молча передавая кувшин друг другу, а затем их молчаливое уединение нарушила Сун Ло. Девушка присела рядом и протянула Муану наполненную мутной жидкостью пиалу. Старейшина пика Славы принял ее и посмотрел на Сун Ло, ожидая пояснений.

— Это универсальное противоядие, — пояснила та. — Оно, конечно, не могло бы спасти от яда в тумане других, но может помочь господину Шену быстрее восполнить силы. — Она задержала взгляд на спящем заклинателе, с интересом рассматривая утонченные черты его лица и скользя взглядом по собранным в косу волосам.

— Благодарю, — наблюдая за ее взглядом, скупо произнес Муан.

Девушка встрепенулась, ее щек коснулся мягкий румянец, она опустила голову в поклоне и отошла. Лев и Муан проводили ее взглядами. Старейшина пика Синих звезд перевел взгляд на пиалу в руках Муана.

— Нет, — солидарно произнесли они и с легким удивлением уставились друг на друга.

— Кто знает, что на самом деле у нее на уме, — пояснил Лев.

— Конечно, отравить Шена ей бы не удалось, но экспериментировать не стоит, — отозвался Муан.

Выводами друг друга они остались довольны. Муан незаметно вылил содержимое пиалы на землю.

Вскоре Лев устроился рядом с ним, привалившись спиной к стене, и старейшина пика Славы, наконец, смог углубиться в чтение. В дневнике было много зарисовок определенных мест или артефактов, иногда страницы занимали полностью перерисованные фрески с пояснениями, но это все Муану было не интересно. Конкретных указаний, как достичь того либо иного места он найти не смог, но в какой-то момент наткнулся на сложенный вдвое лист, по цвету отличающийся от остальных страниц в блокноте. Муан отложил в сторону блокнот и развернул лист.

На нем был изображен женский портрет. Гай не сразу узнал ее, в его воспоминаниях она всегда улыбалась, а глаза ее лучились теплом. Художник изобразил ее спокойной и величественной, словно бессмертная, снизошедшая в мир людей.

Оторвав взгляд от ее лица, Муан внимательно осмотрел лист со всех сторон.

«Без подписи».

Ни имени красавицы на портрете, ни имени художника. Ничего. Что делает этот рисунок здесь, в дневнике, посвященном гробнице?

Чувствуя участившееся сердцебиение, Муан вновь сложил лист и спрятал его за пазуху, сделав это почти неосознанно. Он потянулся к дневнику и вернулся к чтению. И вскоре нашел запись:

«Эта женщина искала так отчаянно. Ее вера, ее жажда, эта ее решимость напомнила мне о том, кем я когда-то был. Мы встретились почти случайно с этими двумя, и мне было все равно, достигнут ли они своей цели. Но сейчас, когда мы в этой западне, глядя, с какой силой духа она устремляется вперед, я почти против воли ощущаю забытый, погребенный под тяжестью прожитых лет азарт стремления к победе любой ценой. Я словно пробуждаюсь от долгого сна, в котором почти смог убедить себя, что все прошлое — в прошлом. Сейчас я иду на сделку с самим собой: если эта женщина достигнет своей цели — я вернусь к осуществлению того, что не давало мне покоя все эти годы.

Эти двое стремятся обеспечить будущее семье Муан. Я же пожертвую будущим семьи Ир».

Старейшина пика Славы вновь и вновь перечитывал эти строки. С жадностью он пролистывал страницу за страницей, но больше ничего, никаких упоминаний «этой женщины», ничего о будущем семей Муан и Ир.

«Что вообще ты имел в виду?!»

Муан закрыл глаза и с силой потер виски, отчаянно пытаясь вспомнить образы далекого прошлого.

«Так это ты? Ты был тем человеком, что сообщил об их смерти?»

Около десяти лет назад, когда Муан впервые встретился с главой ордена Шианом, он еще не был так уж знаменит. Однако осведомленность Шиана об его персоне поражала. Муан решил, что все дело в обширных связях главы. Он был достаточно высокомерен, чтобы поверить, что сам глава ордена РР пришел к нему с предложением занять пост старейшины лишь потому, что слава о великом бессмертном воине Муан Гае разнеслась дальше, чем он ожидал.

Теперь, если так подумать, и вспомнить тот момент… Муан ведь тогда и вполовину не был так силен, как сейчас, так на самом ли деле Шиан просто разглядел его потенциал? Или в реальности все гораздо прозаичнее? Его дядя, первый глава ордена РР, знал родителей Муана. Более того, похоже, те погибли на его глазах. Не поэтому ли пост старейшины пика Славы со временем достался Муан Гаю? Потому что глава ордена обещал позаботиться о них с сестрой? Перед смертью завещал своему племяннику, ставшему новым главой, принять его на высокую позицию в ордене РР. Потому что задолжал его родителям.