Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

14

После подписания Мюнхенского соглашения французы ликовали, уверяя друг друга, что мир спасен. Парижский муниципалитет постановил присвоить одной из улиц название «29-е сентября». А в эльзасском городе Кольмар появилась «Улица Адольфа Гитлера». Неуемный Луи Фердинанд Селин предложил объединиться с Гитлером в священной войне «против евреев и калмыков». Но все это не мешало французским евреям ликовать вместе со своими соотечественниками, напоминая им: «Мы же вам говорили, что с Гитлером можно договориться. Он же не идиот!» А руководство еврейской общины даже решило направить приветственное послание «миротворцу» премьер-министру Франции Даладье[492].

* * *

Ариадна и Кнут сняли двухэтажный дом по улице Лаланд, 6. Первый этаж отвели под редакцию «Аффирмасьон», а на втором была их квартира. В ней устраивались дебаты, в которых принимали участие и французские политические деятели. И конечно, туда всегда приглашали тех, кто приезжал из Эрец-Исраэль.

Круг знакомых и друзей Ариадны с Кнутом резко изменился. Они стали гораздо чаще встречаться с французскими литераторами, чем с русскими.

Бушевавшая в Испании гражданская война не оставила равнодушными еврейских эмигрантов во Франции. Они записывались добровольцами в Интербригады[493] и провели в Париже кампанию по сбору пожертвований на отправку в Испанию типографского станка со шрифтом на идише для батальона Ботвина, состоявшего из евреев.

В «Аффирмасьон» появилось письмо одного такого добровольца Хаима Каца, который ушел на войну в Испанию, ни слова не сказав матери.

«Дорогая тетя Софи, ты пишешь, что я обманул маму и причинил ей боль своим поступком. Но вспомни ТАНАХ, вспомни, как Авраам собрался принести в жертву своего сына Исаака и как они обманули Сарру, мать Исаака, зная, что это причинит ей боль. Однако Исаак не погиб, потому что Авраам подчинился повелению Бога. Я могу помочь победе над фашизмом, подчиняясь требованиям моей совести; как же мама может жаловаться, я же делаю то, что сделал Авраам. Вероятно, я — плохой сын, если в выборе между моей совестью и желаниями мамы совесть взяла верх. Но мама сама в этом немножко виновата: она терпела много лишений, только бы дать мне хорошее еврейское воспитание, благодаря чему я узнал историю нашего народа, и она научила меня восхищаться пророками и воинами, которые погибали за свободу. Еврейское воспитание осветило мою жизнь, мои мысли и поступки, как сказал бы тебе, дорогая тетя Софи, каждый, кто сражается рядом со мной».

В другой публикации осуждались «Счастливые евреи гостеприимных стран, утопавшие частенько в иллюзорном (как оказалось в случае с немецкими, австрийскими, итальянскими, венгерскими евреями) комфорте (…) и затыкавшие уши, чтобы не слышать криков своих братьев, которых убивают».

Среди разбросанных листов бумаги, в облаке дыма, с неизменной сигаретой во рту Ариадна лихорадочно строчила косым, размашистым почерком статьи, выбрасывала написанное, переписывала заново.

В одной из передовиц их газеты Кнут написал:

«Девяносто восьми беженцам из Фландрии, которых должны были высадить в Вера-Крузе, повезло: Мексика приняла из них шестерых. Сегодня по воле забывшего о гуманности мира жизненное пространство для евреев сводится к морским пароходам, амбарам, таможням, концентрационным лагерям, тюрьмам и кладбищам. В современном мире проявляют великодушие к ворам, бандитам и убийцам. А единственное преступление — быть евреем (…) не подлежит помилованию».

В том же номере газета поместила объявление:

«Подпишитесь и предложите подписаться другим под нашей петицией в адрес английского правительства против „Белой книги“[494]. Берите у нас отпечатанные петиции бесплатно. (Чтобы получить их по почте, следует приложить марку.)»

«Аффирмасьон» постепенно приобретала авторов из молодых ассимилированных французских евреев, которых Кнут сумел вернуть в еврейство и привлечь к газете. Один писал в ней философские эссе, другой — стихи, а младшая сестра Ариадны Марина — музыкальную критику. Среди евреев у газеты были свои сторонники и свои противники.

Как-то в редакцию заглянул Жаботинский. Он галантно поцеловал Ариадне руку и, задержав ее на секунду в своей, улыбнулся:

— Ходят слухи, что «Аффирмасьон» — мое детище. Но только мы с вами знаем, что это не так.

— И очень жаль, что это не так, Владимир Евгеньевич. Ну, хоть пишите для нас.

— Не могу, голубушка, никак не могу. Страшно занят.

* * *

Обстановка в Европе все ухудшалась. Ни Кнут, ни Ариадна не сомневались, что самое страшное еще впереди. После «Хрустальной ночи»[495] уже никто не подозревал, что Ариадна не в своем уме. Но, несмотря ни на что, в это же время людей волновали новости и совсем другого толка. На нормандском курорте Херманвилле у сестры Кнута Либы появились новые поклонники — брат местного мясника и профессиональный жиголо из казино.

* * *

19 августа 1939 года в Женеве открылся 21-й Сионистский конгресс, посвященный «Белой книге». Ариадна с Кнутом и Евой поехали в Женеву.

Конгресс проходил в зале городского театра. Дискуссию открыл президент Всемирной сионистской организации Хаим Вейцман. Он осудил новую политику английских властей Палестины, ограничивавших еврейскую иммиграцию. Правда, в его речи послышались примирительные нотки: можно тем не менее шаг за шагом продолжать строить Эрец-Исраэль. В таком же духе выступили и другие делегаты.

На следующий день на трибуну поднялся идеолог рабочего движения в сионизме Берл Кацнельсон[496]. Он обрушился на «примиренцев» и на сионистское руководство, возражающее против нелегальной иммиграции.

— Теперь, — гремел Берл, — в авангарде борьбы идут еврейские беженцы. Это они будят совесть мира! Мы обязаны прийти им на помощь.

Делегаты вскочили с мест и устроили Берлу овацию. А Хаим Вейцман шепнул сидевшему рядом с ним в президиуме председателю правления Еврейского агентства Давиду Бен-Гуриону: «Полезной такую речь не назовешь». На что Бен-Гурион тут же ответил: «Это — самая лучшая сионистская речь на этом конгрессе».

Ариадна, Ева и Кнут как члены редколлегии «Аффирмасьон» получили приглашения на все заседания конгресса. На одном из них, по настоянию Ариадны, они устроили демонстрацию: в самом разгаре прений встали и подняли над головами три номера «Аффирмасьон», на каждом из которых стояло «Молоко», «Мед», «Кровь», что означало «Земля, текущая молоком и медом» теперь превратилась в «Землю, текущую молоком и медом, которая обливается кровью!». Но эта тихая демонстрация осталась незамеченной.

23 августа стало известно о подписании Молотовым[497] и Риббентропом[498] пакта между Советским Союзом и нацистской Германией. Над миром нависла угроза такой войны, что только в силу инерции конгресс мог еще три долгих дня заниматься текущими делами.

Прощаясь с делегатами, Хаим Вейцман произнес речь, заканчивавшуюся словами:

— Те из нас, кто уцелеет, будут сражаться, пока не настанут лучшие времена. До этих лучших времен я и прощаюсь с вами. До мирной встречи!

Доктор Вейцман тогда не мог знать, что большинство делегатов конгресса он видит последний раз в жизни.

21-й Сионистский конгресс закрылся 25 августа 1939 года.

А через шесть дней началась Вторая мировая война.

15

Только за первую неделю после начала Второй мировой войны сорок тысяч живших во Франции еврейских эмигрантов записались добровольцами во французскую армию. В том же месяце правительство Франции объявило вне закона компартию, а заодно и двенадцать еврейских организаций.

вернуться

492

Даладье Эдуард (1884–1970) — премьер-министр Франции (1933 и 1938–1940).

вернуться

493

Интербригады (Интернациональные бригады) — международные воинские соединения, составленные из добровольцев разных стран, воевавших в Испании на стороне республиканцев в 1936–1938 годах.

вернуться

494

Белая книга — отчет о политических мероприятиях британского правительства, представляемый парламенту. Ряд «Белых книг» ограничивал права евреев на въезд в Палестину и приобретение в ней земель.

вернуться

495

«Хрустальная ночь» — см. прим. 258.

вернуться

496

Кацнельсон Берл (Дов Бер, Беери,1887–1944).

вернуться

497

Молотов Вячеслав Михайлович (1890–1986) — министр иностранных дел СССР.

вернуться

498

Риббентроп Иоахим фон (1893–1946) — министр иностранных дел нацистской Германии.

60
{"b":"839159","o":1}