«О тяжелой жизни в Бросе, о том, в каких условиях росла моя маленькая дочь Анна, родившаяся там, о нескончаемых душевных муках я не хочу писать. Меня оторвали от всего самого дорогого: от сына Геды, от любимых друзей, от брата Гедальи и всей моей семьи. Передать мучения Исраэля и Ханкина, которые походили на двух львов в клетке и все эти годы не переставали придумывать, как нам оттуда бежать, у меня тоже нет сил»[875], — вспоминала потом Маня.

В том же году, когда были сосланы Шохаты и Ханкины, в Эрец-Исраэль появилась еврейская подпольная организация НИЛИ[876], гораздо более опасная для турок, чем «ха-Шомер». НИЛИ работала на англичан. В нее входило двадцать пять человек, включая Маниного брата Нахума и двух арабов-христиан. Руководили этой организацией семья Ааронсон — два брата Аарон и Александр[877], их сестра Сарра — и Авшалом Файнберг. Файнберга Маня знала по Парижу еще шестнадцатилетним мальчиком, поэтому она была так поражена, узнав, что донос на нее туркам написал он.

Шомеровцы всегда недолюбливали Ааронсонов из Зихрон-Яакова. Зажиточные, с барскими замашками, часто ездят за границу, не признают ни русского социализма, ни борьбы за права рабочих в Палестине, ни местных мод, и вообще не семья, а белая ворона. Маня, так та просто считала этих белоручек и буржуев-эксплуататоров идеологическими врагами. В Зихрон-Яакове находилась и штаб-квартира НИЛИ.

Некоторое время Исраэль Шохат бурно ухаживал за красавицей Саррой Ааронсон, но она предпочла ему Авшалома Файнберга, который писал ей стихи на иврите и на французском, играл на скрипке и театральным жестом откидывал волосы со лба. Со старшим братом Сарры Аароном Шохат боролся за место вождя в ишуве — так называли еврейское население в Эрец-Исраэль. Еще большую неприязнь Шохат испытывал к члену НИЛИ экстравагантному Йосефу Лишанскому по прозвищу «красавчик». Три года тот пробыл в «ха-Шомер» и пользовался расположением Мани, но потом его выгнали. Чужак, носит перстни, посиживает в кафе, разъезжает в экипажах с женщинами. Тогда Лишанский создал свою организацию «ха-Маген»[878], конкурирующую с «ха-Шомер», а потом перешел в НИЛИ, которую шомеровцы называли не иначе как «бандой».

Большинство ишува считало шпионскую деятельность НИЛИ аморальной, а главное — опасалось репрессий со стороны турецких властей. Да и сами англичане поначалу с недоверием относились к НИЛИ, отказавшейся от денежного вознаграждения. Англичане не привыкли вести дела с идеалистами. Поэтому НИЛИ искала, где и как наладить с ними связь, и в 1915 году Авшалом Файнберг прибыл на американском корабле в Египет, чтобы установить связи с британской разведкой. А в Англию поехал Аарон Ааронсон для переговоров с представителями британского правительства о сотрудничестве с НИЛИ.

В начале 1917 года, не получив никаких известий о результатах миссии Ааронсона, Файнберг, на этот раз уже вместе с Лишанским, вновь отправился в Египет, полагая, что там установить связь с англичанами будет легче.

Они пошли пешком через Синай, но недалеко от линии британских войск их обстреляли бедуины. Лишанский был легко ранен, а Файнберг убит на месте. Только полвека спустя, в 1967 году, останки Авшалома Файнберга нашли в Синае под финиковой пальмой, выросшей из оказавшихся у него в кармане семян. Его похоронили на горе Герцля в Иерусалиме с государственными почестями, а строчка из письма Файнберга к Сарре — «Тысяча поцелуев тебе, любимая…» — стала названием израильской песни.

Раненый Лишанский все же добрался до Каира и встретился с Ааронсоном, который приехал туда для переговоров с англичанами не только об их сотрудничестве с НИЛИ, но и о будущем еврейского населения после того, как они освободят Палестину.

Здесь же судьба свела Ааронсона с одним из самых загадочных людей своего времени — английским археологом, писателем, разведчиком и вождем арабского восстания против турок Томасом Лоуренсом, по прозвищу «Лоуренс Аравийский»[879], который стал героем бесчисленных легенд, книг, спектаклей, голливудского фильма и погиб в автокатастрофе в 1935 году.

«Новая фигура в арабском отделе, молодой младший лейтенант по фамилии Лоуренс. Археолог. Очень информирован в вопросах Эрец-Исраэль. Высокомерен»[880], — записал в дневнике Ааронсон в начале 1917 года после первой встречи с Лоуренсом.

Через полгода Лоуренс стал капитаном, и тогда же Ааронсон записал в дневнике после второй встречи с ним:

«Ни капли дружелюбия. Лоуренс достиг слишком многого в слишком молодом возрасте. Много о себе мнит. Без конца говорит об арабах, их нуждах, об их восприимчивости, о том, как благородно мы поступим, если поддержим арабские чаяния. Чем больше я его слушал, тем больше мне казалось, что я нахожусь на лекции какого-то пруссака-антисемита, который читает ее на английском языке (…) После беседы с Лоуренсом я пришел к заключению, что в Иудее и Самарии нам нечего будет делать, а в Галилее у нас есть кое-какие шансы. Во всяком случае, Лоуренс сам хочет проверить, как настроены еврейские поселенцы в Галилее: если они за арабов, те их пощадят; если против — вырежут»[881].

У капитана Лоуренса его собеседник тоже вызвал неприязнь, о чем он и сообщил своему начальству. А сестра Ааронсона Сарра, тайно посетившая Каир, Лоуренсу понравилась. Вполне возможно, что в своей книге «Семь столпов мудрости» посвящение «С. А.» Лоуренс сделал Сарре Ааронсон.

Аарон Ааронсон задержался в Каире, Лишанский вернулся в Зихрон-Яаков. На время отсутствия Ааронсона НИЛИ возглавили Лишанский и Сарра. Тут же пошли слухи, что Лишанский убил Файнберга из ревности к Сарре. А член НИЛИ, двоюродный брат Файнберга, отправился проследить его маршрут, чтобы докопаться до истины, но его схватили турки и повесили в Дамаске.

В результате достигнутой Ааронсоном договоренности с англичанами с февраля 1917 года связные НИЛИ из Англии начали высаживаться с военного корабля в районе Атлита, где находилась опытная сельскохозяйственная станция агронома Аарона Ааронсона.

Восемь месяцев передавала НИЛИ английской разведке собранную информацию о численности турецкой армии, о ее передвижениях, о расположении аэродромов и военных складов. Сарра Ааронсон с помощниками принимала с корабля коробки с золотыми монетами — средства, собранные за границей для нуждающихся евреев в Эрец-Исраэль — и переправляла их комитету, которым руководил первый мэр Тель-Авива Меир Дизенгоф.

Осенью 1917 года в руках у турок оказался один из членов НИЛИ, выданный бедуинами. Под пытками он рассказал о НИЛИ и назвал все имена. Турецкие солдаты окружили Зихрон-Яаков, арестовали всех подозреваемых в причастности к НИЛИ, включая Сарру Ааронсон. Три дня турки пытали ее, вырывали ей ногти и волосы, но ничего не добились. Тогда они решили перевезти Сарру в Назарет, чтобы нужные показания выбил из нее главный врач Четвертой турецкой армии, садист Хасан-бек, напоминание о котором и по сей день не исчезло из Израиля: на границе Тель-Авива и Яффо стоит мечеть Хасан-бека.

Перед отправкой в Назарет Сарра попросила у начальника тюрьмы разрешения сменить окровавленные тряпки. Ее в кандалах привели к ней домой, охранник остался во дворе, а Сарра закрылась в ванной, достала из тайника пистолет и выстрелила себе в рот. Но она была так слаба, что рука дрогнула, и выстрел получился неудачным. Полностью парализованная, но в сознании, Сарра прожила еще трое суток.

Лишанский был единственным руководителем НИЛИ, которому удалось бежать. Турки объявили ультиматум: либо евреи выдадут Лишанского, либо от Зихрон-Яакова не останется и следа, а заложники будут убиты. Лишанский метался от дома к дому, стучался во все двери, но никто ему не открыл. «Турки нас вырежут, как они вырезали армян», — говорили евреи. За голову Йосефа Лишанского турки назначили награду в сто фунтов золотом. В последней надежде он бросился к старым друзьям из «ха-Шомер». Не зная, что с ним делать, заместитель командира Цви Надав запросил указаний Шохата. Связной в Ливане переправил Шохату шифрованную записку через сирийскую границу.