Выставка имела и коммерческий успех, чему способствовали деловая хватка Маргариты и ее обширные связи. Государственные учреждения тоже приобрели работы новечентовцев.

Маргарита хотела перестроить не только итальянское искусство, но и превратить Рим в духовный центр фашистской империи. Об этом она говорила с Муссолини, еще когда они ночами ездили по городу или ужинали в ресторанах до его прихода к власти. Реставрация древнеримских памятников, строительство зданий в стиле новой фашистской эры — вот, что необходимо Италии. Эти разговоры не прошли даром.

Придя к власти, Муссолини установил по примеру русских пятилетний план строительства. Это строительство сделает Рим таким же могучим, «каким он был во времена правления Августа[177]».

Археологические раскопки и городская застройка под личным наблюдением Муссолини вызвали немало скрываемого недовольства, ибо разрушались старинные районы. Позднее дети Маргариты отрицали, что мысль о перестройке Рима принадлежала ей, но один американский журналист опубликовал в нью-йоркской газете статью под названием «Женщина перестраивает старый Рим», в которой сообщал, что Маргарита сама ему призналась: «Замысел восстановления имперского города принадлежит мне».

В 1925 году в Париже открылась Международная выставка современного декоративного и промышленного искусства, где были представлены павильоны двадцати одной страны. Маргарита была президентом итальянского жюри, вице-президентом международного жюри и членом трех архитектурных жюри. Перед открытием выставки Маргарите удалось добиться, чтобы проектирование итальянского павильона поручили ее подопечному Армандо Бразини.

Итальянский павильон Бразини был похож на огромный склеп. А напротив стоял легкий павильон русского архитектора-конструктивиста Константина Мельникова[178] и сверкал строгим стеклянным фасадом. И недалеко от него — настоящий гимн стеклу, металлу и железобетону молодого швейцарского архитектора Шарля Эдуарда Жанере, ставшего известным во всем мире под псевдонимом Корбюзье[179].

Глядя на творение Корбюзье, Маргарита не могла не понять, что оно и есть будущее архитектуры, вкуса ей хватало. Но в итальянской прессе она выступила в защиту павильона-склепа, подчеркивая его «истинно римский характер», а Бразини навсегда лишила своей поддержки.

В Париже Маргарита пользовалась большим успехом благодаря своей книге «Женская армия во Франции». Кроме того, Маргариту хорошо знали и французская богема, и дипломатические круги. Бывший премьер Франции Луи Барту устроил в ее честь прием, на котором присутствовали высокопоставленные правительственные чиновники, наслышанные о политических и личных связях синьоры Царфатти с Муссолини, и посол Италии поднял за нее тост.

Перед возвращением домой Маргарита пошла в «Мулен Руж» послушать чернокожую звезду кабаре Жозефину Бекер[180], которая ей настолько понравилась, что, когда та приехала в Италию, Маргарита пригласила ее в Иль Сольдо.

Французское правительство так высоко оценило работу Маргариты в составе нескольких жюри выставки, что наградило ее орденом Почетного легиона.

Только работа давала Маргарите душевные силы переносить охлаждение Муссолини, и она окунулась в нее с головой. Выпустила антологию своих критических статей «Цвет, линия и свет», монографию «История современной живописи», сборник эссе «Знаки меридиана» и роман «Усадьба».

Действие романа разворачивается в период с 1910-го по 1922 год. Образованная девушка четырнадцати лет, отдыхающая на морском побережье с гувернанткой, встречает немолодого графа и, приняв приглашение посетить его усадьбу, знакомится с его двумя сыновьями, со старшим — грубым и мужественным и младшим — утонченным и мягкотелым. Старший влюбляется в героиню, в нее же влюблен сам граф, который, мучимый чувством безысходности, кончает с собой, и на героине женится старший сын. У них рождается ребенок. Героиню не покидает страх, что, если начнется война, ребенок может погибнуть. Но, когда война действительно началась, на фронт ушел муж героини со своим младшим братом, а не ее сын. Муж погибает, а его младший брат возвращается и вступает в фашистское движение. Он влюбляется в героиню, проводит с ней ночь в гостинице и женится на ней. Сын героини страшно ревнует ее к отчиму, то есть к своему дяде. В последней сцене романа муж, он же — отчим и дядя ее сына, догоняя колонну идущих на Рим чернорубашечников, машет героине рукой. Роман был сдобрен весьма пикантными подробностями, а его автобиографические черты ни у кого не вызывали сомнений.

Чем больше времени проходило, тем больше Маргарита умом понимала, что ее отношения с Муссолини кончились, но сердцем этого не могла принять. Стараясь быть полезной Муссолини, она делала для него все, что ему было нужно, а в ее помощи он продолжал нуждаться. Маргарита переехала в Рим, чтобы быть рядом с ним. Она взяла с собой семнадцатилетнюю Фьяметту, а Амедео остался в Милане. Он уже дослужился до заместителя директора коммерческого банка.

Маргарита сменила три квартиры, пока не нашла квартиру напротив виллы Муссолини. В нее она перевезла из Милана свою огромную коллекцию живописи.

В Риме Маргарита снова завела свой салон. В нем бывал весь цвет артистического мира и аристократия, политики, военные, послы, иностранные писатели. Андре Жид[181] и Андре Моруа[182] — из Франции, Джордж Бернард Шоу — из Англии, Синклер Льюис[183] и Эзра Паунд[184] — из Америки. У Маргариты был альбом, в котором именитые гости оставляли автографы, и легче перечислить тех, чьих автографов там не было.

Среди Маргаритиных гостей было немало антифашистов. По слухам, она таким образом держала Муссолини в курсе настроений в стане идеологических противников.

По свидетельствам посетителей, «(…) стулья в салоне были расставлены в круг, кабинет мог быть завален рукописями, книгами… но салон оставался всегда готовым для общей беседы (…) Коллекция новечентовцев (…) скульптуры под стеклянными колпаками (…) бронзовые таблички с именем художника на каждой картине, номера на каждой книге в библиотеке, каталог в углу — все это создавало впечатление, что вы находитесь не в апартаментах светской дамы, а в обители „синего чулка“»[185].

Маргарита обладала отменным чутьем на таланты. Среди них достаточно назвать двадцатилетнего выходца из еврейской семьи Альберто Пинкерле, который прославился под псевдонимом Альберто Моравиа[186] после первого романа «Равнодушные», где он бичевал бездуховность итальянской молодежи в фашистской Италии.

Двое лидеров подпольной антифашистской оппозиции, Карло и Нелло Розелли, были двоюродными братьями Моравиа. Как раз в дни выхода «Равнодушных» Карло Розелли, едва не попав под арест, вместе со своим братом Нелло бежал во Францию, где в 1937 году люди Муссолини убили обоих.

Появлялась в салоне и знаменитая на всю Европу Альма Малер[187], вдова композитора Густава Малера[188], любовница художника Оскара Кокошки[189], бывшая жена архитектора Вальтера Гропиуса[190], создателя архитектурного стиля «Баухауз». К моменту появления Альмы в салоне она уже была женой поэта Франца Верфеля[191]. Все эти мужчины, кроме Гропиуса, были евреями. А Кокошка еще и субботу соблюдал, и тфиллин[192] накладывал. «Увы, большую часть моей жизни я живу с евреями. Боюсь, что сама уже мыслю, как они», — написала Альма дочери. А со своим дневником она была еще откровеннее: «Евреи доказали мне свою ущербность — как духовную, так и физическую»[193].