Да, день выдался пасмурный, приближалась весенняя гроза. Вероника посмотрела на тучки, представила, как было бы кудесно взлететь к ним, поиграть с небесными духами, посмотреть на усадьбу и весь мир сверху…
— Ма-а-ам, а почему Астить не запьесено летать?! — крикнула она, выбегая в коридор. — Это тозе опасно!..
— Ты чо, мелкая, копаешь под меня?! — прыгнула следом Астрид, хватая орущую сестру. — Из зависти и подлости, да?! Ты за это поплатишься!.. завтра. Сегодня у тебя день рождения. Пойдем есть торт.
— Это тозе опасно! — заупрямилась Вероника. — Тойтом можно попейнуться!
— Ничего себе, какие ты слова знаешь, — сказала Астрид, ведя сестру вниз по лестнице. — Твой мозг-фасолина разрастается, что ли? Наверное, у него появилась извилина, и в ней поселилась мысль.
— Неть!
— Зачем скромничаешь? У тебя теперь есть мысль. Завистливая и паскудная. Ну ничего, ты же моя маленькая сестренка, я все равно люблю тебя.
— Я-я-я! — гневно затопала ногами Вероника.
— Даже такую, — добавила Астрид и широко улыбнулась.
Стол накрыли во дворе, рядом с садом камней. К Веронике пришли в гости Уберта и Люмилла Пордалли, трехлетний Эрмонд Рокуалли, гоблинята Зубрила, Клецка, Мышь и Подкидыш, а еще дедушка Инкадатти, который пришел пожаловаться на вчерашний шум, но в итоге остался есть торт. Он сказал, что должен проследить, чтобы демонские и гоблинские отродья не обижали добрых мистерийских детишек.
А еще пришел Марион Янгетти, которому было всего два годика. Его привела за ручку мама, он толком ничего не понимал, но очень всему радовался.
— Я очень хочу, чтобы у него были друзья, — сказала тетя Янгетти. — Он растет каким-то зажатым. И не говорит.
— Тогда я ему отрежу самый красивый кусочек торта — с цветочками и ягодкой, — сказала Астрид, которая взяла на себя руководство застольем, потому что обожала быть в центре праздника, пусть даже чужого. — Я его хотела забрать себе, но так и быть — отдам тебе.
Деду Инкадатти она тоже отрезала хороший кусок и мило сказала:
— А это вам, дедушка. Видите, тут розочка немного смялась и теперь похожа на злую какашку. Я ее увидела и сразу подумала о вас.
Инкадатти расплылся в счастливой улыбке. Астрид подрастала достойным противником, он уже предвкушал долгую и насыщенную вражду.
— С днем рождения, уполномоченная пузя, — чмокнула именинницу в лобик мама. — Чего грустишь?
Вероника вздохнула, глядя на свой кусочек торта. Она задула все свечки с одной попытки и снова загадала желание, но Дружище все не приходил. Ей подарили всякие подарки, она получила новые сандалики, очень красивую фиолетовую шляпку, детский алхимический набор, игрушечный големический омнибус, целую гору пастилы, огромную шоколадку с орехами и мешочек освященной соли от дедушки Инкадатти, но праздник оставался неполон.
Бабушка Рокуалли, которая привела правнука, наколдовала для детей большой иллюзорный лабиринт — с веселыми штуками, загадками и фокусами. Там бегали воображаемые зверюшки, цвели волшебные цветы и повсюду кружились шары, из которых выпадали конфеты, если попасть точно в цель. Конфеты тоже были воображаемые, но очень вкусные.
— Это полезней для детей, — объяснила Рокуалли Лахдже. — Нынче они едят слишком много сладкого. А вкусообманки дают такое же удовольствие, но не портят зубы, желудок и аппетит перед обедом.
— Умно, — согласилась Лахджа.
— Третьего ждете? — спросила почтенная волшебница. — Я… слышала краем уха, что именинница… вроде как способна к естественной магии?..
Лахджа вздохнула. Ну конечно, шила в мешке не утаишь. И гоблинята видели, как Вероника призывает, и другие дети то тут, то там. Астрид, опять же, болтает напропалую. Да и соседи все тоже волшебники, постоянно слышат какие-то эфирные всплески, чувствуют мановую сухость… Майно уже утомился восстанавливать натуральный фон. Это не самая простая процедура даже для могущественного волшебника, и очень здорово, что он в свое время завел фамиллиара-рыбу, заточенную именно под маносборчество.
— Да, есть немного, — признала демоница. — Думаю, мы ее в КА пораньше отдадим…
— Да уж не помешает, — согласилась соседка. — Читать-писать-то начали учить? А то пора бы уже, если вы ее пораньше отдавать планируете. Я, конечно, не вмешиваюсь…
— Вот с фестиваля вернемся — и посадим за букварь. Вы сами-то на фестиваль собираетесь?
— Конечно. Семидневный все-таки, такое грех пропустить.
Лахджа вытянула шею метров на десять, осматривая сверху детей, бегающих по лабиринту. Те играли в какую-то хитрую игру, смеялись и вопили, бросая друг в друга шариками… тоже воображаемыми, кажется. Повсюду валялись конфеты, у многих были перемазаны мордашки шоколадом, но это не страшно — все исчезало, как только ребенок выходил за пределы лабиринта.
Так, вон Астрид. Уцепилась за иллюзорное дерево и верещит, пока Зубрила и Уберта тянут ее за ноги. Малыш Марион топочет, пытаясь поймать золотистую белочку. А вон и Вероника — удирает от старика Инкадатти вместе с Эрмондом, Подкидышем и еще каким-то мальчиком лет четырех. С другой стороны их ловит дедушка Айза — в последнее время он редко наведывается из Шиасса, но уж дня рождения правнучки не пропустил, конечно.
— Гурим просил призвать его, — сказал призрак, когда все дети были пойманы и посажены в мешки. — Он хочет посмотреть на внучку.
— Что это вдруг? — удивился Майно, только что усевшийся за стол. — Дед, ты… ты ему что, проболтался?
Старик отвел взгляд. Жующий жареную курицу дядя Жробис хмыкнул и утер губы прямо рукой, заставив поморщиться почтенную соседку.
— На твоем месте я бы выполнил просьбу отца, — посоветовал Айза. — Он сказал, что иначе придет сам и все равно с тобой поговорит. В теле. Как драуг.
Майно даже не сомневался, что Гурим Дегатти, буде преисполнится таких намерений, сумеет вернуться из Шиасса мстительным мертвецом. Целеустремленности ему не занимать, а его кости лежат прямо под фундаментом.
— Не надо как драуг, — поморщился он. — Передай ему, что я его призову… потом… при случае…
— Лучше прямо сегодня, он хочет поздравить внучку с днем рождения. Можно не слишком готовиться к ритуалу, он ожидает и явится по первому зову.
— О, тогда я его удивлю, — вздохнул Майно.
— Здорово, что ты все-таки пришел, — сказала Вероника, высовывая голову из мешка, куда ее посадил злой огр Инкадатти. — А я думала, не пьидешь.
— Я не мог прийти без подарка, — высунулся из соседнего мешка Дружище. — И потому задержался. В мире идимов не очень много вещей, которые пригодны здесь.
— А мне не надо пригодное.
— Может быть, но я хотел подарить что-то хорошее. Так что я принес тебе это.
В ладошку Вероники легло семечко. Золотистое, как будто мерцающее изнутри.
— Это очень ценная вещь, — сказал Дружище. — Я ходил за ним к корням Деодора. Это не обычное семя, из которого растут обычные деревья, а особенное. Если посадишь его и будешь поливать, вырастет… что-нибудь интересное. Не знаю, что, из семян Мирового Древа вырастают самые неожиданные вещи и чудеса. У тебя, мне кажется, вырастет что-нибудь особенное.
Вероника спрятала семечко в кармашек и поблагодарила. А когда стало вечереть и детей увели по домам, незаметно исчез и Дружище. Папа с мамой так и не заметили, что он был среди гостей.
— Заходите еще, — попрощалась Лахджа с бабушкой Рокуалли. — Спасибо огромное за такое мероприятие для детей.
— Что вы, что вы, мне было приятно, — любезно ответила соседка. — Заходите и вы на чай.
А папа тем временем говорил Веронике, что сегодня ей позволят кое-кого призвать. Нет, он мог бы и сам, но… дедушке будет приятно, если это сделает внучка.
— Алала! — обрадовалась Вероника.
Она очень ответственно отнеслась к задаче. Под пристальным наблюдением мамы с папой нарисовала на чердаке круг призыва, украсила его финтифлюшками и добавила четыре жертвенных уголка. В один положила кусочек торта, в другой бутербродики, в третий бумажный колпак, а в четвертый язычок-свистульку. В центр поставила табуреточку, чтобы гостю было удобно.
