— Ежевичка, мы стараемся за тобой следить, но мы не можем делать это круглые сутки, — объяснила мама. — Не делай больше ничего такого, хорошо?
Вероника молча кивнула и прижалась к маме покрепче.
— Я простой демон, я не знаю, как мне с тобой быть, — сказала мама, гладя ее по голове. — Никто меня не готовил к такому.
Кажется, она очень расстроилась и даже немножко заплакала. Вероника решила впредь вести себя хорошо и больше маму не расстраивать. Она ведь хорошая.
Да. Это ее Твердое Решение.
С этим Твердым Решением Вероника и вернулась к изучению азбуки. Она Решительно уселась за стол, открыла азбуку и еще две книги, тут же положила и листочек, который нечаянно взяла у дедушки учителя, съела зефирку и для начала написала свое имя.
— В и Е — ВЕ, — прочла она. — Р и О — РО, Н и И — НИ, К и А — КА! ВЕРОНИКА. Мам, я написала!..
— Какая ты молодец, — похвалила мама с дивана. — А где моя книжка?..
Вероника не знала. Она посмотрела на азбуку, посмотрела на книжку про зверушек, потом посмотрела на книжку, на которой кобрин обнимал голую тетю, но решила, что это ей читать рано, это она попозже прочтет. И это не учебное пособие, а вот листочек, который она нечаянно взяла в волшебной школе, очень даже учебный.
— О… в…е…л…и…к…и…й… — старательно читала Вероника.
— О, вот моя книжка, — подошла и забрала книжку с кобрином и тетей мама. — А это у тебя что за свиток?.. Ты где его взяла?..
— Насьла. О великий… К…о… Ко… Ко-р… Кор-г-раха…
Мама выдернула у Вероники листочек так, что даже немножечко пальцы обожгло. А потом мама прижала Веронику к себе так крепко, что та чуть не задохнулась.
Сердце у мамы билось, как безумное.
— Что, схватки?! — влетел в гостиную папа.
— Ух… ох… нет, кажется… только…
Папа схватил у мамы листочек, пробежал его глазами и сразу все понял.
— Это не свиток призыва, — успокоил он маму. — Такие в КА где попало не валяются. Просто текстовка заклятия-болванки, это можно вслух читать, ничего не случится… если ты не Вероника, конечно…
— Но почему там… он?!
— Потому что он Темный Господин. Его имя просто для примера… так, возможно, нам пока не стоит отправлять Веронику в КА. Наши учебники не предназначены для тех, кто может призвать демона просто по желанию.
Мама еще немного сидела и тяжело дышала, пока Вероника испуганно думала, что она снова сделала не так. Потом мама встала, взяла книжку с кобрином и сказала:
— Я на воздух.
Глава 32
Карета остановилась у скромного двухэтажного коттеджа. В начале и конце пути она катила в обычном для карет темпе и даже медленней, с церемонной неспешностью, но большую часть середины Сервелат проделал на сверхскорости, поднявшись в воздух. И все равно они оказались не первыми, у коттеджа уже стояло множество других карет, бричек, ездовых големов. К стене прислонился свернутый ковер-самолет.
Майно Дегатти слез с козел и помог выйти супруге. У нее подходил к концу девятый месяц, и она бы предпочла остаться дома, но правила приличия требовали ее присутствия. Ее бы просто не поняли, если бы она проигнорировала похороны родственника, пусть и такого, которого никогда не встречала.
— Напомни, кем он нам приходился, — тихо сказала она, помогая спуститься Веронике.
— Мой великий дядя, брат бабушки Лурии, — негромко ответил муж. — Жробису и Маврозии он, соответственно, просто дядя.
Дядя Жробис и тетя Маврозия тоже, конечно, явились на похороны. Дядя как раз вышел из дома, и они с Майно коротко обнялись.
— Ну… дядя Умбер прожил хорошую жизнь, — неловко сказал Майно. — Сколько ему было?
— Сто девяносто три, — сказал Жробис. — Весьма почтенный возраст для лиценциата. Пережил маму лет на восемьдесят. Ты ж его не знала, невестушка?
— Нет, — коротко ответила Лахджа, пытаясь усмирить Астрид, которая рвалась внутрь, потаращиться на покойника.
Она впервые была на похоронах. Лахджа тоже, впрочем. Мистерийских свадеб посещала уже две, причем одну в главной роли, а вот похороны пока не случалось.
Впрочем, большая их часть мало отличалась от земных похорон. Прощание с телом, поминальный обед, потом… ну, потом родственники забальзамируют внутренности и похоронят тело под фундаментом, а часть органов и крови превратят в амулеты-терафимы. Эти мистерийские колдуны не брезгуют ценными ингредиентами, даже если при жизни те были любимым дедушкой.
Да дело не в этом! Это просто старинная традиция!
Да мне-то что? Я даже помогу, если позволите.
Нет уж, у тебя нездоровый интерес. И ты беременна. Тебе нельзя сейчас смотреть на… дурные вещи.
Да ладно тебе…
Я все сказал.
Поскольку покойный Умбер Дженнаро приходился братом бабушке Майно, к клану Дегатти он не принадлежал и фамилию носил другую. Многих собравшихся Майно, как и Лахджа, не знал, да и самого дядю Умбера в последний раз видел на похоронах родителей.
А вот Жробис поддерживал с ним более тесное знакомство, и знаком тут был почти со всеми.
— А дедушка Айза не пойдет на похороны? — тихо спросила Лахджа, входя в дом. — Он же собирался вроде.
— Дедушка Айза сейчас встречает своего шурина в Шиассе, — укоризненно сказал муж. — Лахджа, по тебе видно все-таки, что ты родилась в отсталом мире.
— Он не отсталый, а техногенный. Мы не общаемся с мертвецами.
Дом у покойного был поскромней усадьбы Дегатти. Сейчас в холле стоял массивный саркофаг, и в нем возлежал виновник торжества — рослый широкоплечий старик. Седые волосы ниспадали до плеч, а в лице прослеживалось явное сходство со старшим племянником, Гуримом.
Лахдже вдруг стало любопытно, как выглядела бабушка Лурия.
К саркофагу один за другим подходили близкие и дальние родственники. Уже очень пожилая дочь покойного, несколько внуков, правнуки. Заглянули попрощаться соседи, парочка старых друзей. Постоял с минуту у изголовья Жробис, чмокнула дядю в лоб Маврозия. Склонил голову и Майно.
Лахджа, которая до сего дня даже не знала о существовании этого… кем он ей вообще приходится?.. особо не скорбела. Только отметила для себя, что мистерийские похороны, в отличие от свадьбы — очень внутрисемейный ритуал. Никаких посторонних людей — священников, гробовщиков, плакальщиц каких-нибудь. Только те, кто знал покойного. Сами доставили саркофаг, сами приготовили поминальный обед, сами обмыли и переодели дедушку, сами и хоронить будут.
Впрочем, как Лахджа заметила, другие тоже скорбят не так уж сильно. Только дочь утирает глаза, остальные спокойны, негромко переговариваются. Неудивительно, если учесть, что та же тетя Маврозия запросто может призвать дядю, чтобы он поприсутствовал на своих похоронах… кстати, надо спросить мужа, делают ли у них так.
Нет, это невежливо. Смерть и у нас смерть. Потеря физического тела и уход духа в Шиасс — трагедия, даже если умеешь разговаривать с мертвыми.
Ну не знаю, я бы ввела такой обычай. Если я вдруг умру раньше тебя — смело меня призывай, я хочу видеть, как меня будут бальзамировать и закапывать.
Ты демон, тебя не будут бальзамировать.
А, ну да, меня вы просто разберете на ингредиенты и передеретесь из-за них… перкеле, на это я еще сильнее хочу посмотреть!
Потом Лахджа вспомнила, что как раз ее призвать не получится, и у нее испортилось настроение. Духи демонов не уходят в Шиасс, их ждет стремительный распад на так называемом Кровавом Пляже.
В бытности смертным все-таки есть некоторые плюсы…
— Ну ничего, может, я еще и не распадусь, — сказала она, когда Майно отошел от саркофага. — У некоторых демонов получается.
— Я в тебя верю, любимая, — кивнул муж.
Лахджа подходить прощаться не стала. Что она скажет совершенно незнакомому человеку? Даже для Майно это всего лишь дань традициям. Демоница просто крепко держала за руку Астрид, которая не понимала, что они тут делают, и изнывала от скуки.
Не понимала этого и Вероника, но она вела себя смирно. Только когда от саркофага отошла последняя четвероюродная соседка, и столпившиеся в холле склонили головы в последнем поклоне, она тихо-тихо спросила:
