— Неть, — прижала карты к груди девочка.

— Вероника, я просто тебе объясню, как ходить. Ты же не знаешь правил.

— Можем сыграть первый кон в открытую, — предложил Жробис. — Поучим детей. У «Воли Небес» высокий порог вхождения, но если заинтересовался — будешь играть всю жизнь.

Он сказал это с явной надеждой, что Астрид и Вероника заинтересуются. Поскольку в «Волю Небес» играют аж ввосьмером, набрать кворум бывает непросто, и адепты этого культа постоянно вербуют новичков. Лахджу дядя Жробис завлекал точно так же… хотя она не слишком заинтересовалась, правила показались ей перегруженными и переусложненными. Детям наверняка быстро надоест, особенно Веронике.

Однако именно Вероника неожиданно оказалась старательной ученицей. К тому же ей сказочно везло. Как только она начала понимать, какие карты считаются хорошими, они повалили к ней стаями.

— Ничего не понимаю, — раскрыл очередную сдачу Жробис. — Опять одна шваль. Я так ни одного созвездия не зажгу… это точно не бушукские козни?

— Точно, точно, — провел на звездной карте черту Совнар. — Энзирис идет в центр. Воля Небес.

Астрид украдкой заглянула в карты к сестре и шепнула:

— Если будешь жульничать, никому не будет интересно.

— Я не жульничаю… — отвела взгляд Вероника. — Оно само…

— Тогда хотя бы жульничай для нас обеих. А то сдам тебя.

Астрид заметила, что на них смотрит Совнар, и быстро отодвинулась от сестры. Но было уже поздно, бушук обо всем догадался.

И не только он. На очередном круге банкометом стал дядя Жробис, и раздав всем карты… швырнул свои на стол.

— Так, среди нас шулер, — объявил он. — Майно, ты опять?

— Я ничего не делал, — открестился племянник.

— Тогда это злокозненный демон, — заявил дядя. — Один из вас.

— Тебе просто не везет, — улыбнулся Совнар во всю сотню зубов. — Так бывает.

— Нет-нет-нет. В этот раз я специально сдал себе круг богов. А у меня опять одна шваль. Никого из севиги.

— То есть это ты жульничаешь! — возмутилась Лахджа.

— Только в этот раз. Ради проверки.

— Ну да, да… проверки…

— Я не шулер, в отличие от кого-то из вас. И мы, конечно, играем в семейном кругу, по лемасу за звезду, но мне просто интересно — кто это делает? Майно, у тебя есть драконит?

— Тут он бесполезен, везде же магия, — пожал плечами хозяин дома.

Вероника тихонечко сидела, спрятав нос в своих картах. Они все были картинками. Каждая — либо туз, либо созвездие, либо божество. Она правда ничего не делала, просто хотела выиграть и хотела хорошие карты. Вот они и появлялись сами собой.

К счастью, ее дядя не подозревал. Он подозревал в первую очередь папу. Потом — Совнара. Потом — маму и немножко Астрид. Чуть-чуть подозревал даже Снежка. Но не Веронику, она же такая маленькая и невинная.

— Это она! — выхватила у нее карты Астрид. — Отправьте ее в Карцерику!

— Астрид, нехорошо сдавать подельников, — упрекнула ее мама.

— А она не поделилась!

— Лахджа, чему ты учишь детей? — поморщился папа, тоже бросая карты.

— Что нехорошо сдавать подельников, — пожала плечами мама.

— Ты учишь их шулерству и законам Обычной Семьи.

— Да я их этому не учила.

Дядя Жробис пристально изучил карты Вероники. У нее был тот самый круг богов, причем коронованный. Это, конечно, ничего еще не значит, она же маленькая девочка…

— Вероника, ты нам оставила одну шваль, — сказала мама.

— Она не нарочно, — заступился папа. — Ежевичка, ты же не нарочно?

— Дя… — пробормотала Вероника.

У нее бегали глаза.

— Ежевичка, так же неинтересно играть. Конечно, ты так будешь побеждать. Но в чем азарт?

Дядя Жробис немного приподнял брови. Его внучатая племянница обвела вокруг пальца волшебников и демонов. Но она бы не смогла сделать это ловкостью рук, она даже правила игры еще толком не знает — запомнила только, что картинки лучше цифр. А значит…

— Естественная магия? — хмыкнул он. — Ну… ожидаемо для полудемоненка. Так рано… Вероника, с тобой я больше в карты не играю.

— Но… ну!.. — расстроилась девочка.

— Нет, я с шулерами не играю.

— Я больше не буду!

— А я не верю тебе, — щелкнул ее по носу дядя. — Врешь ты мне. Такая маленькая, а уже злокозненная, как Корграхадраэд.

— А это кто?

— Самый главный демон, — сказал Жробис, не замечая отчаянных жестов Лахджи. — Царь Паргорона. Вот мэтр Совнар с ним наверняка в дружбе.

Совнар ничего не сказал. Он что-то подсчитывал, перевернув рубашкой вниз разбросанные по столу карты. А через некоторое время и вовсе засобирался и откланялся.

— Естественная магия, значит… — произнес задумчиво Жробис, когда они уже заполночь сидели с Майно на террасе с бутылкой и трубками. — Гурим-то знает? Маврозия говорила, ты его призывал.

— Не знает, — ответил племянник, раскуривая трубку. — Тогда это еще не проявлялось… вернее, проявлялось, но мы не знали. Астрид знала, но…

— Девичий секрет, да?.. Ну это хорошо, что ребенок одаренный. Пораньше в КА поступит, пойдет на стипендию…

Майно молчал. Дядя пока еще думает, что способности Вероники — это призыв карт и других мелких предметов. Если бы так и было, все бы только радовались.

— Что-то ты мрачный, Майно, — заметил Жробис. — Что-то не так?

— Все хорошо, просто… ну… фестиваль скоро… вот…

— А, волнуешься! — расплылся в улыбке дядя. — Майно, да не парься ты из-за этих премий. У меня вот нет, я никогда и не претендовал. Я что, хуже живу от этого?

Дядя неправильно его понял, но Майно не стал поправлять. Да, сегодня день Медного Волка, через три дня начинается фестиваль Бриара, и на седьмой его день вручат очередную премию второй степени. Все лауреаты третьей сейчас немного волнуются, каждый втайне надеется, что достанется ему.

Но Майно переживал не из-за этого. Он переживал, потому что на фестиваль они поедут всей семьей. Целых семь дней в Валестре, среди ярмарок, представлений и фейерверков.

Целых семь дней приглядывать за дочерями, одна из которых — демон, а другая… Вероника.

Вероника внимательно посмотрела на календарь. Нарисован волк — металлический, сверкающий такой. Если бы он был посветлее, это было бы серебро, а если бы потемнее — железо. А когда вот так, что-то среднее, ни то и ни се, то это свинец, Вероника уже знала.

Значит, сегодня день Свинцового Волка.

Свинцовые дни — самые скучные, на них не выпадает никаких праздников. Но день Свинцового Волка Веронике нравился, потому что завтра у нее день рождения. А день перед днем рождения в чем-то даже еще лучше самого дня рождения, потому что заранее предвкушаешь.

А еще всем некогда, и никто не смотрит, чем ты занята.

Хотя, вообще-то, смотрят. Если Вероника выходила из дому, на нее смотрел Тифон. В доме за ней ползала змея. Но сейчас змея пригрелась на солнышке на крыше, а Тифон наелся сахарных костей и задремал. А это значит, что можно пойти в одно из укромных местечек и там позвать кого-нибудь интересненького.

Например, Дружище. Хотя нет, его лучше позвать завтра, на день рождения. А сегодня… Вероника еще не придумала.

В последнее время она завела много укромных местечек. На другом берегу пруда, возле малинника, в глубине сада и вообще везде, где редко бывают папа с мамой и фамиллиары. Вероника поняла и запомнила, что нельзя никого призывать, но решила для себя, что этого нельзя делать, если смотрят. Но если не смотрят, то не узнают, а если не узнают, то не ругают.

А если не ругают, то можно.

Чтобы кого-то призывать, нужны конфеты. Это Важное Правило, без конфет невежливо. Но конфеты Вероника забыла, поэтому стала собирать малину. Но малина не собиралась, потому что еще не созрела. Это было очень коварно с ее стороны, и Вероника немножко расстроилась.

Может быть, призвать лето? Нет, лето нельзя призвать, оно же лето. Если бы его можно было призвать, то все бы призывали лето и жили бы только летом.