Это было идеей правления в рамках даосизма. Под недеянием подразумевалось не нарушение изначального, природного порядка вещей, а следование ему. Под управлением недеянием подразумевалось управление государством именно этим способом.

Сравнительно раннее систематическое изложение концепции управления недеянием было изложено в конце периода Вёсен и осеней даосским философом Лао-цзы. Он полагал, что «дао», будучи первопричиной всего на свете и законом вечного движения и изменения, недеятельно по сути, и люди должны уважать принцип этого естественного недеяния. С точки зрения Лао-цзы, чем раньше правитель начнет прибегать к множеству жестоких принуждений своим «деянием», тем менее склонен к умиротворению будет народ, и тем сложнее будет управлять Поднебесной. «Народом трудно управлять, потому что власти слишком деятельны, оттого и трудно», указывает он в «Дао-дэ-цзин, глава 75». Если же прибегать к способу «недеяния» и не подвергать народ многочисленным жестоким принуждениям, народ сохранит естественную чистоту, а жизнь станет богатой. «Я пребываю в бездействии – народ изменяется естественно, я пребываю в покое – народ изменяется к лучшему, я ни во что не вмешиваюсь – народ богатеет, я побеждаю страсти – народ становится простодушным» («Дао-дэ-цзин, глава 57»). Управлять страной посредством недеяния, но не управлять дурным. Философ периода Воюющих царств Чжуан-цзы продолжил развивать идеи Лао-цзы о недеянии, предложил в духовном отношении полностью освободиться от страстного желания «деяния», полностью отбросить стремление к славе и богатству, отбросить интеллектуальный расчет, что воплотит беспредельное и неиссякающее «дао», всем сердцем стремясь в мир отрешенности и уединения. В начале Хань распространение получило учение «Хуан-лао»[3]. Его последователи, чтобы адаптироваться к умам народа, сформировавшимся на излете правления династии Цинь в период политического хаоса, ратовали за чистое недеяние, облегчение трудовых повинностей и уменьшение налога, хотели дать народу свободно вздохнуть, предлагали не вмешиваться или хотя бы уменьшить вмешательство в политическую и экономическую жизнь народа, чем и умиротворить людские сердца и развить общественное производство. Правление, основанное на концепции недеяния, имеет политически-пассивную сторону, однако включает активный элемент противодействия бесконечным жестоким мерам, насаждаемых правителем народу, что созвучно нынешней концепции «маленькое правительство – большое общество».

В доциньскую эпоху конфуцианцы выдвинули политическую идею с уклоном в культ древности. «Закон» означает «подражать кому-то», «руководствоваться чем-то»; «правители прежних эпох» означает «мудрые государи древности». Правители прежних эпох, идеалы конфуцианства – это Яо, Шунь, Юй, Чэн Тан, Вэнь-ван, У-ван, Чжоу-гун и другие. Иными словами, правители последующих эпох должны руководствоваться законами и системой, установленными прежними государями, соблюдать их и ничего не нарушать.

В конфуцианстве считается, что только слова и деяния мудрейших правителей древности и разработанный ими строй являются безупречными. Лишь руководствуясь и подражая словам, деяниям и разработанному строю современные люди смогут управлять государством, быть внутри мудрецами, снаружи – государями, а также осуществлять добродетельное правление. Идеология «законов правителей прежних эпох» обрела широкую популярность в период Вёсен и осеней и Воюющих царств, именно в это время Конфуций выдвинул точку зрения «передаю, но не сочиняю»; в главе «Книга правителя области Шан, Изменение закона» также записано: «Основываясь на древней традиции, [можно] избежать ошибок, соблюдая этикет, [можно] избежать беспомощности»; в «Чжун Юне» сказано «Следуй заветам Яо и Шуня, уважай законы Вэнь-вана и У-вана»; в «Мэн-цзы, Тэнский Вэнь-гун ч. 1» четко сказано: «В [своих] словах необходимо ссылаться на Яо и Шуня», только взяв за образец слова и деяния Яо и Шуня можно разрешить имеющиеся противоречия. Неисполнение законов правителей прежних эпох они считают проступками государей, а в отношении политики – монархами, сбившимися со своего пути. Фактически, «законы правителей прежних эпох» – это лишь предлог для конфуцианцев, чтобы протолкнуть свои собственные политические убеждения. Государь, которому они хотели подражать, был не тот государь в понимании Мэн-цзы, и не тот, чьими принципами руководствовались Хуэй Ши и Дэн Си, а древним императором, идеализированным в соответствии с основами политической морали землевладельческого класса. Идеология «законов правителей прежних эпох» имеет большое влияние на последующие поколения, но несмотря на существование размышлений Сюнь-цзы о законах правителей последующих эпох, академические исследования в сферах политики и этики в феодальном Китае не смогли выйти за рамки этих рассуждений и представляют собой относительно консервативную тенденцию.

В сравнении с «законами правителей предыдущих эпох», это прогрессивное политическое учение о моральных принципах доциньских времен. «Закон» означает «подражать кому-то», «руководствоваться чем-то»; «правители последующих эпох» означает «современные мудрые государи».

Сюнь-цзы раскритиковал классическое суждение «призвать правителя, чтобы обмануть глупца» и в противопоставление размышлениям Мэн-цзы о «законах правителей предыдущих эпох» сказал: «Законы правителей последующих эпох – это единый строй, соблюдение этикета и [исполнение] долга» («Сюнь-цзы, О роли конфуцианства»). Он придерживался следующей точки зрения: «мыслители разных школ говорят, если не будешь соответствовать правителям последующих эпох, то нарушишь закон», а также считал, что не нужно отрываться от реальности, абстрактно подражая древним государям и их системам, необходимо на основе анализа действительной обстановки установить правильную систему и утвердить политику управления страной. Исторический процесс движется вперед, и нынешние мудрые государи должны быть прогрессивнее добродетельных правителей древности, их взгляды и ценности больше соответствуют реальности, следовательно, необходимо, чтобы все основывалось не на предыдущих государях, а на фактическом исполнении правителем закона. Вне зависимости от исторической эпохи и идеологии какого-то человека, если его роль несопоставима с системой и мышлением последующих правителей, то ему можно не повиноваться. Но он ни в коем случае не отрицает полностью «правителей предыдущих эпох», утверждая, что «во всей [истории] даосизма древность и современность – это одно и то же». В своих размышлениях о «законах правителей последующих эпох» Сюнь-цзы выступал против пустых разговоров о почитании древности и подчеркивал, что древних людей стоит оценивать с высоты сегодняшнего дня, а историю следует изучать на основе реальности, чтобы вывести соответствующие правила и методы управления. Это высказывание имеет прогрессивное влияние на раскрепощение человеческого мышления. Хань Фэй, ученик Сюнь-цзы, развил эту идею, выдвинул концепцию подражания новому «мудрецу» современного мира, где «чиновник выступает в качестве наставника», и в дальнейшем отрицал консервативное предложение конфуцианства следовать прошлому.

Политические убеждения в древнем Китае относились к единству мышления, законодательной и административной деятельности. Концепция Великого единения Даитун впервые появляется в «Комментарии Гунъяна, Первый год правления Инь». В «Чуньцю» содержатся слова: «Первый год правления, весна, первый месяц года». Автор «Комментария Гунъяна» писал: «Что такое гармония во время первого месяца года? Это Великое единство». «Великое» означает «внимание» и «уважение», «единение» означает «единение всех вассальных князей Поднебесной с Сыном Неба». Предложения относительно концепции Великого единения Даитун были вновь выдвинуты в период правления западноханьского императора У-ди. В то время мощь государства постепенно возрастала, и раннеханьская философия Хуан-лао, концепция которой заключалась в управлении недеянием, оказалась нежизнеспособна в условиях меняющейся обстановки в стране, требовалась новая теория, соответствующая ей. Когда Дун Чжуншу заметил, что общая тенденция движется к централизованному объединению, он отошел от ортодоксального конфуцианства и выдвинул идею Великого единения. Считается, что концепция Великого единения, предложенная в «Чуньцю», является наивысшей истиной, она абсолютно непоколебима, это закон, которому люди должны следовать. В политике делается акцент на концепцию Великого единения Даитун, а именно – на усиление централизованной власти и личных прав императора; что проявляется в суждении «искоренить сто школ и почитать только конфуцианство», которое категорично утверждает, что управление страной возможно только при единой идеологии. Точка зрения Дун Чжуншу относительно Великого единения Даитун была направлена на унификацию идей и действий господствующего класса, относящихся к управлению страной, чтобы укрепить идеологическое доминирование над народом. Концепция Великого единения Даитун оказала глубокое влияние на последующие поколения, в периоды раздробленности люди особенно надеялись на возникновение ситуации Великого единения Даитун.