В тридцатых годах прошлого столетия из национального еврейского центра исходить новый пароль: временно прекратить обособленность евреев и стремится приобщить их к культуре окружающих их народов, т. е. стремиться к так называемой «ассимиляции» евреев. Немедленно же эмиссары еврейского правительства начинают разъезжать по всем странам, и повсюду всем правительствам внушается следующая мысль: следует решительно покончить с еврейской обособленностью, следует давать им общее образование, слить их с коренным населением, а затем предоставить им полное равноправие.

Между прочим распоряжение тайной еврейской силы встретило некоторое противодействие со стороны многих раввинов; но еврейские правительственные агенты смело вступают с ними в борьбу. Мы видим, как иностранные евреи Монтефиоре, Кремье, Лилиенталь и др. ездят в Россию, осматривают еврейские школы, входят даже в сношение с русским правительством и искусно внушают ему, что школа создаст нового человека, что при правильном просвещении все евреи обратятся в «русских Моисеева закона», и т.д.

Под влиянием этого направления, русское правительство в 1835 году «утверждает равноправие евреев по образованию в черте еврейской оседлости, т. е. евреям, кончившим курс гимназии, открыли все высшие школы».[577] Издается также новое положение, которое стремится обратить кагал в правительственное «ведомство» и тем в сущности только усиливает его. По этому положению кагалы являются посредниками между правительством и еврейским «сословием». На кагалы возлагается обязанность исполнения всех предписаний начальства, сбор и расходование сумм, собираемых с евреев. На раввинов возложена обязанность следить за чистотой обрядов богослужение (хотя, казалось бы, какое дело государству, насколько часто исполняют евреи свои обряды богослужения), вразумлять евреев в истинном смысле их законов, и проч.

Между прочим подобное возложение духовных функций на раввинов является сплошным недоразумением, вызванным глубоким незнанием христианскими правительствами еврейского быта. Раввин у евреев отнюдь не духовное, а светское лицо. Духовными лицами евреев являются когены и левиты, но в настоящее время они состоят как бы за штатом в ожидании восстановления храма в Иерусалиме, и вообще у них до этого времени никакой церковной службы не полагается, а в синагогах происходят лишь общественные моления. Исполнение же всех обрядов и треб, до службы в храме не относящихся, лежит, всецело на обязанности каждого еврея-мирянина. Таким образом христианские правительства глубоко ошибаются. — во-первых, полагая, будто духовные требы у евреев исполняются духовенством, и, во-вторых — возлагая исполнение этих треб на раввинов, как на духовных лиц».[578]

Это свидетельство особенно важно, ибо исходит от хорошо посвященного в тайны еврейской жизни и затем обращенного в христианство еврея, каким был Иаков Брафман.

В 1840 году, все еще под влиянием господствовавшего относительно еврейской политики направления, благоприятные евреям «мероприятия» не прекращаются. Образуется под председательством министра государственных имуществ графа Киселева, «комитет для определения мер преобразования евреев», который постановил ввести у евреев общее неталмудическое образование, уничтожить совершенно кагалы, учредить должности так называемых «казенных» раввинов, которые, получая казенное жалование, являлись бы правительственными чиновниками, комитетом была выработана еще одна мера, продиктованная благоразумием и здравым смыслом, а именно: разделить евреев на два разряда — «полезных» и «бесполезных»: к первому отнести купцов, ремесленников и земледельцев и предоставить им некоторые льготы; ко второму же разряду отнести всех евреев, не имеющих постоянного производительного, способствующего к общему богатству и благу занятие и подвергнуть их тройному рекрутскому набору и другим ограничениям.[579]

Поставленный комиссией напоследок, пункт этот, как самый необходимый, был перенесен Государем в первую голову.

Однако евреи, среди которых оказалось бы 50 процентов «бесполезных», деятельно воспротивились этому разделению их на разряды и чинили такие затруднения, что разбор их на категории так и не удалось произвести. Прочие же предположения комитета были осуществлены: в 1844 году повсеместно (кроме Курляндии и Риги) были официально уничтожены еврейские кагалы, а евреи были подчинены городским и уездным управлениям на общем основании, «коробочный сбор» был передан в городские думы и ратуши, но обязанности кагалов по получению этого сбора все-таки возложены были на еврейских же сборщиков податей, а в 1845 году даже был восстановлен особый сбор с «шабашовых» свечей на содержание еврейских училищ. В 1845 году последовало открытие еврейских школ по определенной системе, причем особые раввинские училища имели гимназический курс. Для поощрения евреев к образованию, для них сократили срок военной службы с пятнадцати до десяти лет».[580]

В 1852 году евреям предоставлено право иметь свои особые цехи.

Подать взималась с евреев отдельно от христиан, причем евреям дозволено было устраивать свои собрания, центром которых являлись синагоги. Еврейский суд (бет-дин) продолжал по-прежнему действовать на основании талмуда. Метрические книги оставались в руках раввинов.

Таким образом евреи, не лишаясь прежней кагальной организации, которая хотя и была формально уничтожена, но фактически сохраняла свою силу, получали вместе с тем возможность и даже насильно принуждались русским правительством пользоваться русским образованием и следовательно получали сопряженные с окончанием его права.

«В 1859 году объявлено обязательным образование для еврейских детей купцов и почетных граждан. Задавшись книжной мыслью, что школа создает нового человека и непременно русского, правительство ввело обязательное обучение для еврейской буржуазии. Стоило еврею кончить курс университета, и он получал право поступление на службу по всем ведомствам в право занятия торговлей и промышленностью во всей России.

Пользуясь этим правом, евреи выводили с собою в местности вне черты еврейской оседлости целые еврейские колонии под видом членов семьи, слуг приказчиков, конторщиков».[581]

Эта недальновидная политика вскоре дала соответствующие результаты.

«С шестидесятых годов раздался общий ропот: евреи обирают, эксплуатируют все прочие сословия; они завладели живым капиталом страны и почти всеми домами ее городов и местечек; они захватили в свои руки торговлю в низвели ее до нижайшей степени мелкого торгашества; они вытеснили иноверных ремесленников и до безобразия довели ремесленный промысел, и т. д. — все эти обвинения громом раздались по всему пространству нашего отечества и в 1866 году еврейский вопрос обратил на себя всеобщее внимание. Но тут же сами евреи, а с ними вместе и многие либералы, не опровергая самых обвинительных фактов, сейчас же пустили в ход обыкновенные громоотводы: «дайте евреям эмансипацию, и они перестанут жить исключительно для своего сепаратистского заколдованного царства; распространите между ними русский язык, старайтесь их акклиматизировать, разредите их по всему Государству, чтобы они не были так плотно скучены и все пойдет на лад. Тогда не только еврейского вопроса, во и самих евреев не будет; они станут истыми русскими Моисеева закона»…

«Слова эти, — замечает А. Брафман, — перепечатанные без изменения из первого издания «Книги Кагала» в 1870 году, являются верными и в 1881 году».[582]

Увы! Они являются еще более верными и в 1910 году. До сих пор крепко держится убеждение, что евреи представляют собою не отдельную национальность, а лишь религиозную группу «русских Моисеева закона». Убеждение это основано на глубоком незнакомстве с еврейским бытом. В настоящее время еврей И. Бикерман поясняет, что «ложное представление о том, что еврейство не народ, не нация, а вероисповедная группа, родилось вследствие желания еврейских руководителей слиться с европейской культурой (ассимилироваться); это являлось лишь временной мерой, а теперь, когда ассимиляция уже отчасти осуществилась, — еврейство снова может сказать: еврейская нация существует!..»[583]