Таким образом, хотя масоны говорили, что принимают в свою среду только христиан, но не объясняли, кого они под христианами подразумевают.

Благодаря масонским проповедям «веротерпимости» число сторонников еврейства среди петербургских чиновников постепенно увеличивалось.

Через несколько дней по воцарении Екатерины II сенат поднес ей «единогласную» резолюцию о разрешении евреям приезда в Россию.

Императорша приказала отложить этот вопрос, а со временем, несмотря на сильное влияние масонско-философских учений XVIII века, разрешила евреям селиться только в безлюдных степях Новороссии и Тавриды. После раздела Польши, Екатерина дозволила бывшим там евреям остаться на прежних местах, но во внутренние губернии России не впустила их.

Императорша также вовремя обратила внимание и на главную опору евреев — масонов, представлявших, как мы уже видели, государственную опасность. При ней явные масонские ложи были закрыты.

Совершенно иное направление замечается в XIX веке, когда мы беспечнее стали относиться к еврейскому вторжению.

В 1803 году Император Александр, воспитанный на масонском принципе «веротерпимости», разрешает вновь открытое существование масонства. Вследствие этого евреи вновь получили возможность возобновить свою деятельность во всех слоях русского общества. На ряду с «лихорадочной масонской деятельностью»[571] (1803-1822), по всей России возникают жидовствующие ереси (в Московской, Саратовской, Орловской, Тульской, Екатеринославской и других губерниях).

Наконец вся эта подготовительная масонско-еврейская работа разрешается кровавым декабрьским восстанием 1825 года, основанным, как известно, на возмутительном обмане.

Правда, евреи тут не участвуют открыто: за них действуют друзья их — масоны; как и во Франции в 1789-93 годах. Но дело в том, что по «конституции», составленной декабристом-масоном Пестелем, евреям даровалось полное равноправие и учреждался в Росси великий еврейский синедрион».[572]

В этом — ключ к декабристскому движению, как и ко всем прочим подобным «движениям», в чем мы уже неоднократно имели возможность убедиться.

Между прочим, за несколько лет до масонского бунта 1825 года, а именно в 1821 году, вековой еврейской тайне грозила опасности, быть обнаруженной.

В декабре этого года в Варшаве правительством случайно были перехвачены два письма из Турции на имя одного варшавского еврея.

Содержание этих писем до того показалось подозрительным Великому Князю Константину Павловичу, что он немедленно лично отправил в Петербург следующую «конфиденциальную в секретную записку» для передачи в собственные руки Государю: «на днях доставлены мне два письма из Константинополя, адресованные одному еврею, жителю Варшавы. Из их содержания, заключающегося в прилагаемой при сем копии, явствует, что они написаны лицом той же национальности, исполняющим, вместе с четырьмя другими евреями, какую-то миссию в Святой Земле»…

Вот эти письма:

1. Константинополь. 24 сентября 1821 года….

«Я приеду к месту моего назначения и лично расскажу вам все, что вам надлежит знать. Кто сеет со слезами, будет пожинать с радостью…Не смею более писать; у меня нет «Кезера»… (примечание переводчика: слово «Кезер» никем не могло быть переведено).

2. Одесса. Ноябрь 1821 г.

….Прибыл наконец в Одессу с четырьмя другими эмиссарами, из коих один — Катрейль из Вильны. Т. е. новости, которые он везет возродят, по его словам, радость и надежду в сердцах верующих. Царство народа еврейского уже недалеко, а иерусалимская молодежь и жители Иерусалима помогут нам возродить Сион. Шлю привет всем князьям израильским»…

Когда автор этих писем, Соломон Плонский, прибыл в Варшаву, он был арестован и при нем найдено много загадочных бумаг. По поводу всего этого императорский комиссар, сенатор Н. Н. Новосильцев, писал в феврале 1822 года Государю:

«Совокупность этих писем доказывает, что у евреев, рассеянных среди всех наций, существует род тайного правительства, состоящего из раввинов, сборщиков святой земли, старшин и др. К ним можно причислить влиятельных евреев разных стран, носящих титул «Князей израильских» (князей пленения?)…

С некоторых пор в Палестину уходит много денег из всех стран, а особенно из тех краев, где живет наиболее многочисленная часть еврейства… Вследствие этого, в Азии создаются тайные агенты, разведывающие о всех странах Европы, которые при случае легко могут превратиться в неуловимых для нас шпионов. В настоящее время евреи, по-видимому, весьма преданы туркам, владеющим святою землей. Они уверяют, что султан разрешил им восстановить их синагоги…

Таким образом евреи всех стран, в том числе и польские, пребывающие в большом количеств в Палестине, самостоятельно вошли в переговоры с турецким правительством, не прибегая к посредству тех законных правительств, под опекою которых они живут. Подобная привязанность евреев к туркам, от которых они ожидают восстановления своей родины, граничит с некоторой неверностью по отношению к государям тех стран, в которых они родились, и при известных обстоятельствах эта неверность легко может превратиться в измену. В Одессе две тысячи евреев поддерживают постоянные письменные сношения с палестинскими и вероятно также с константинопольскими евреями, которые служат им посредниками. Не следует ли опасаться, что эти две тысячи евреев превратятся в опасную армию шпионов, если им представится случай продать свои услуги туркам?»[573]

Еврейство произвело громадное усилие дабы замести все следы и порвать все нити этого грозившего расстроить их вековые планы дела. Несмотря на все старания следственных властей пролить свет на это дело, они очутилась в замкнутом еврейском тупике и тайна еврейства надолго еще была сохранена.

Почти одновременно с разрешением открытого существования масонства, Александр I в 1802 году повелел образовать также особый «комитет о благоустройстве евреев». «Душой комитета был уже тогда восходящий Сперанский, по инициативе коего вызваны были, в качестве «сведущих людей» еврейские депутаты из западных губерний».[574] Евреи вообще многим обязаны масону Сперанскому, бывшему тогда директором канцелярии министра внутренних дел Кочубея: «Сперанский был предан евреям через известного откупщика Переца, которого он считался приятелем и жил в его доме».[575] Характерная подробность: декабристы считали его одним из двух кандидатов в члены временного правительства.[576]

В составе вышеупомянутого комитета был и министр юстиции Г. Р. Державин, который представил обстоятельную записку об «обуздании корыстных промыслов евреев», приложив к ней целый проект реформ: уничтожение кагалов во всех губерниях, заселенных евреями, отмена всех кагальных сборов и ограничение наплыва евреев известным процентным отношением к христианскому населению. Видно, что Державин понял, в чем заключается сила еврейства, как политической величины и на какой почве надлежало бороться с ним.

Но, конечно, поняли смысл проекта и сами евреи, и поэтому тотчас же кагалы и «предводители городов» начали сходиться повсеместно в чрезвычайные собрания и решили отправить в Петербург депутацию, дабы предупредить всякие нововведение, а на «поддержки» ассигновать миллион рублей.

Насколько удачно действовала депутация от еврейских кагалов, можно судить по последствиям. Проект Державина не только не был принят, но наоборот, новое положение о евреях 1804 года еще более усиливает и укрепляет обособленность еврейских общин на русской почве.

Кагалы укрепляются и получают самостоятельность в делах судебных, финансовых, полицейских и воспитательных. В 1872 году законодательство идет далее и предоставляет самим еврейским обществам выбор и поставку рекрутов. Кагальные заправилы могли сдавать в рекруты даже в зачет последующих наборов каждого члена своего еврейского общества, который уклоняется от исполнения требований кагала.