Копен-Альбанселли приводит по этому поводу один забавный случай, дающий очень, ясное представление о тайном обществе второго типа: лет тридцать, рассказывает он, тому лазать, иного шума наделала история одного фальшивомонетчика, который, поселившись в окрестностях Парижа. занимался подделкою стофранковых билетов, а жена его сбывала их, до тех пор пока не попалась с ними в магазинах Лувра. Свое предприятие он поставил в следующие условия: он не скрывался, а напротив, принимал у себя людей денежных, чиновников, судью, священника, привлекая их к себе своей благовоспитанностью и широким гостеприимством.

Разумеется он не говорил им, чем он в действительности занимается, а выдавал себя за художника. Каждый художник естественно имеет свою мастерскую, и поэтому никто не удивлялся тому, что и у него была отдельная комната в которой он занимался гравировкою своих фальшивых денег и, как выяснилось впоследствии на суде, делал это с редким талантом. Разумеется его «студия» была всегда заперта. Так как это могло показаться подозрительным, то он прикидывался самомнительным идиотом, который в своем ничтожестве мнит себя гением. Он с таким преувеличением рассказывал гостям о своем таланте, он так ловко симулировал непроходимую глупость, что трудно было не попасться на его удочку и не начать смеяться над ним.

Нужно было слышать как он распространялся о своей «артистической застенчивости»: например, он говорил, что не может докончить никакой своей работы, если хоть кто-нибудь взглянет на нее раньше чем доведет он ее до полного совершенства. Он уверял, что он теперь работает над картиною, которая должна произвести целый переворот в искусстве; все над нам насмехались, причем он сам первый смеялся, притворяясь, будто не понимает причины их смеха. Он задавал вкусные обеды и гости каждый раз пили за здоровье «Валаама» (так назывался сюжет его мнимой картины) и особенно за здоровье его ослицы, при этом с разными подмигиваниями, которых наш герой делал вид, что не понимает.

Чтобы дополнить впечатление он ставил в своей мастерской, как раз против дверей, ужасную мазню и таким образом те, которые подглядывали через замочную скважину с целью еще больше высмеять его, искренно верили ему; но они в то же время, сами того не замечая, заставляли верить окружающих в занятая живописью фальшивомонетчика и таким образом становились невольными соучастниками его мошенничества, помогая ему скрывать свою преступную работу. «Валаам и ослица его стоят друг против друга», — смеялись гости когда хозяин запирался в свою мастерскую. Жена его, знавшая, чем он в действительности занят, смеялась вместе с ними, но с видом соболезнование, как бы прося их простить мужу его маленькую слабость, тем более, что ведь слабость эта никому не мешает. В действительности, эти наивные люди, которые охотно смеялись над своим амфитрионом, составляли вместе с ним и его супругой настоящее тайное общество, истинною целью которого было изготовление фальшивых денег.

В этом обществе было лишь двое посвященных: сам изобретатель «Валаамской шутки» и его жена. Они одни знали ту истинную цель, которой их друзья оказывали бессознательное содействие. Последние, хотя и были далеки от истины, все же вполне были причастны к преступному делу, ибо бессознательно прикрывали его своим положением, своей благонадежностью. Можно сказать, что они даже были заинтересованными соучастниками, ибо извлекали из этого предприятие выгоды: вкусные обеды и веселые вечера, которые оплачивались фальшивыми деньгами[10].

Совершенно вот так же, как бы поэтому рецепту, и масонство, не скрывая своего существование, скрывает свою истинную цель, даже от своих последователей, а потому и является «тайным» обществом в истинном значении этого слова, или, вернее, целой сетью тайных обществ.

Масонство открыто существует не менее двухсот лет и, хотя «масонства» в различных странах отличаются друг от друга, однако все они имеют нижеследующие общие черты, доказывающие, что они таинственно между собою связаны: а) сохранение тайны цели существования масонства; б) одни и те же обряды и предметы; в) те же степени, благодаря которым образуются различные категории масонов, имеющие тайны не только от «непосвященного мира», но и друг от друга.

Рядовые масоны, насколько можно судить об их деятельности по историческим данным и по современным наблюдениям, — самые обыкновенные, заурядные люди и потому сами по себе не в силах дать масонству того могущества, которого достигло оно. Напротив, сами они, эти рядовые масоны, как бы получают те или иные выгоды от поступление в братство.

Руководители их также не стоят выше общего уровня рядовых масонов, ибо избираются ими самими общей подачею голосов из их же среды.

Что касается самой всемирной масонской организации, то доныне известно, что масонство разделено на большие группы, которые носят различные названия: федерации, великие ложи, верховные советы, и т. п. и соответствуют географическому расположению национальностей[11]. Это деление административное. Кроме того, федерации и Великие ложи придерживаются той или иной системы. Систему составляет совокупность легенд, символов, обрядов, форм, ритуалов; существуют системы французская, шотландская, мисраимская, и др. Различные федерации и Великие Ложи с виду кажутся между собою ничем не связанными; они подразделяются на «мастерские».

Во Франции теперь действует федерация «Великий Восток». Она насчитывает около 24 тысяч членов, размещенных приблизительно в четырехстах мастерских. Ежегодно в декабре все мастерские избирают уполномоченных на род законодательного собрание, называемого конвентом, по одному депутату от каждой ложи. Конвент собирается раз в год в сентябре и избирает 33 члена в совет ордена, который является исполнительным органом федерации; во главе его находится бюро, а во главе бюро стоит президент. (В других федерациях этой должности присвоено название «великого мастера»). Итак, конвент представляет собою как бы законодательную палату федерации, ее верховную власть, (власть лишь мнимую, как мы увидим впоследствии). Конвент ведает следующие дела:

I. Рассматривает вопросы, касающиеся общих интересов федерации.

II. Входит, (хотя и редко) в сношения с иностранными федерациями.

III. Голосует а устанавливает бюджет федерации.

IV. Решает, какие изменение следует произвести в статутах.

V. Под предлогом охранение общих интересов федерации занимается политическими и религиозными вопросами с фанатическим усердием.

VI. Избирает членов совета ордена.

Совет ордена, как мы указали, состоит из тридцати трех членов; ежегодно одна трет этого числа выбывает, следовательно каждый член избирается на три года. Во главе совета находится президент, избираемый из их числа[12]. До 1872 года он назывался великим мастером; в федерациях других стран это название сохранилось до сих пор. Отсюда следует, что великий мастер есть только президент федеративной масонской администрации и совсем не имеет того особого значение, как казалось бы с первого взгляда. Все мастерские одной федерации связаны между собою посредством общего федерального бюджета, общего суда, общей отчетности и общих установлений, налагающих денежные и иные обязательства на все мастерские и на каждого члена их.

Масоны собираются по своим мастерским в количестве около 50 человек в каждой, т. е. сравнительно очень малыми группами.

Этому, по-видимому, придается большое значение, ибо в больших городах, где находится много масонов, предпочитают открывать несколько мелких мастерских вместо одной большой. Мы видим из статутов, что семь масонов, имеющих степень мастера, имеют право открыть собственную мастерскую. Еще бросается в глаза то обстоятельство, что между столь крупной единицей, как федерация и столь мелкой, как мастерская, нет никакой переходной ступени.