Вот оно! Всерьез. По-настоящему. Каждый день. Только таким образом можно добиться успеха.

И снова подрастают наши дети. И мне снова хочется подчеркнуть это: когда вы сталкиваетесь с детьми трудными и у вас вспыхивает чувство возмущения, не забывайте — наши это дети, наши… Не добавляйте к злому зло… Будьте сильными рядом с подростками, но будьте и добрыми… Иначе как мы с вами докажем, что добра в мире больше!

— Вы спрашиваете, каким должен быть следователь? — уточняет Евгений Сергеевич Воробьев, полковник милиции, начальник следственного управления УВД. Он поразмышлял, прикинул, с чего начать. Заговорил напористо, свободно:

— Очевидно, пойдет разговор о способностях человека, о соответствии той или иной профессии, в частности, милицейской. Так вот, я думаю, что следователю кроме способности аналитически мыслить надо иметь повышенную наблюдательность, умение тщательно собирать и оценивать материал, быстро ориентироваться в обстановке. Все эти качества у человека нашей профессии со временем вырабатываются. Но, на мой взгляд, у следователя должна быть еще одна оригинальная черта в работе: следователь должен сомневаться. Сомневаться в правильности сделанных им самим выводов, в версиях, в признаниях, в доказательствах — во всем. Это, на первый взгляд, звучит парадоксально, но лично меня такой принцип выручал не раз. Если сомневаешься, значит, более глубоко, дотошно ищешь истину, бьешься за нее. И тем более радостно становится, когда убеждаешься, что сомневался с пользой для дела, в котором все станет теперь на места прочно и надежно.

Еще чрезвычайно важное и нужное для следователя качество, особенно в наше время, — коммуникабельность, умение найти психологический контакт с человеком, которого допрашиваешь или с которым просто беседуешь. Надо суметь расположить к себе этого человека, независимо от того, преступник перед тобой или свидетель, побудить в нем желание говорить искренне, правдиво, на нужной вам волне. Я мог бы назвать много примеров, когда среди нас оказываются люди с высшим специальным образованием, прекрасно знающие законодательство, кодексы, но, к сожалению, профессионально к нашей работе непригодные. Как только такой человек оказывается один на один с собеседником, он будто меняется: не знает, как построить беседу, не может оценить психологический настрой сидящего перед ним, не может поэтому взять необходимую для следствия информацию.

Я на следственной работе 28 лет. Окончил Ленинградский университет, юридический факультет, участник войны, заслуженный юрист РСФСР. Все это сообщаю не из стремления блеснуть, а из желания сказать, что такой долгий срок службы, как и у любого человека, — признак верно избранной профессии. Человек, посвятивший себя одному делу, может достичь в нем вершин мастерства. И поэтому очень важно сразу определиться в жизни. Так вот, о наших следственных делах.

Труд следователя иной раз завершается составлением по делу 50, 100, 120 томов. Это, согласитесь, колоссальная работа. Следствие иногда тянется год, полтора. Самые сложные — хозяйственные, должностные преступления. Приходится изучать бухгалтерское дело, материальный учет, автодорожные тонкости, медицину, производство молочной, мясной продукции, строительное дело. И вот здесь от следствия требуется умение трансформироваться, дотошно изучить новую профессию, причем до тонкостей, иначе ничего не раскроешь. Не у каждого это получается. Некоторые следователи охотно берутся за раскрытие убийств, хулиганства, грабежа, но, как черт ладана, боятся хозяйственных дел. Но это так, информация к размышлению.

Мне бы вот еще о чем хотелось сказать: мы расследовали и довели до конца много серьезных дел — хищение золота и валютных ценностей, крупное хищение в системе ресторанов, известное свердловчанам дело в кафе «Цыплята табака», «пирожковое» дело и так далее. И чему поражаешься — не какой-то особой изощренности и изобретательности преступников, а, наоборот, легкости доступа к народным ценностям, бесхозяйственности, расхлябанности отдельных руководителей.

Вот например: некий Секисов расхитил со своей группой ценностей на 360 тысяч рублей. А что и кто этому способствовал? Секисов работал в одном учреждении экспедитором, по совместительству в 3-м Свердловском тресте столовых, одновременно начальником заготконторы в Кабардино-Балкарии, пришел наниматься в Свердловский трест ресторанов, и его… приняли! Причем дали самые широкие полномочия по закупке на юге фруктов и овощей, выдали финансовый документ. А в трудовом соглашении этот человек ухитрился оговорить условие: деньги ему перечисляют после предоставления закупочных документов. И вот там, на юге, этот Секисов составляет фиктивные документы, шлет их в трест ресторанов, отсюда высылают требуемые суммы, свердловчане ждут-пождут фрукты, а их нет. Одни бумаги идут да новые требования — деньги! А деньги эти тем временем делятся Секисовым с другими… Короче, хватились, да поздно, 360 тысяч рубликов ахнули жуликам. Вызвали директора треста, спрашиваем: как же так? Почему не проверили, что за личность этот Секисов, почему такие широкие полномочия ему предоставили?.. Разводит руками.

Или возьмем дело Ежова. Шабашник, сколотил группу себе подобных, нанялся в системе Свердлесурса: строительные работы, причем в 18 точках одновременно. Та же история: деньги сыпались этим проходимцам, «зарабатывали» они огромные суммы, ничего практически не делая. Просто диву даешься!

И, возвращаясь к разговору о профессиональных качествах следователя, подчеркну, что мы высоко ценим работников, которые обладают интуицией. Интуиция — это творческий поиск, творческая догадка. Но она должна быть подкреплена законными действиями. Если следователь нашел точную, законную реализацию своей догадки — это талантливый следователь.

Но всегда следователь должен говорить на языке фактов. Преступника нельзя обманывать, так же как и нельзя с ним заигрывать. Общение следователя с допрашиваемым — искусство. Квалификация в любом случае придет с годами, если учиться настойчиво, упорно, перенимать опыт старших. Тогда можно подняться в следствии до нужных высот.

Зал, где стоит это голубое электронное чудо, полон света, прохлады и ровного гудения вентиляторов. Зал белый, чистый, с шумогасящими стенами — телефон в дальнем углу почти не слышен. Телефон на одном из столов, за которым склонились, изредка поглядывая в нашу сторону, красивые молодые женщины. Почему-то думалось, что здесь, в милиции, пусть и в областном УВД, сразу же столкнешься с беготней, хлопаньем дверей, людьми, наспех засовывающими в карманы оружие и мчащимися вниз, к машинам… Но в коридорах управления тихо, спокойно, и вот эти женщины в своем уютном помещении среди простеньких с виду голубых ящиков-шкафов, на одном из которых белеют буквы: ЕС-1033. Так обозначается электронно-вычислительная машина, как представили ее нам — третьего поколения.