— Спасибо, Лидия Владимировна. — Гостев вытер платком взмокший от смущения лоб. — А сейчас вам пора отдыхать, уже поздно.

Простившись с хозяйкой, они вышли на лестничную клетку. Гостев вздохнул:

— Славная женщина. Жаль, что ей так не повезло.

Плотников ничего не ответил.

— По-моему, вы говорили мне, что Сабинина искала в сумочке счет из ресторана. На нем был записан номер телефона ленинградского друга. Очень было бы любопытно ему позвонить. Может, он прольет какой-нибудь свет на эту историю.

— Я думал об этом, — ответил Плотников. — Но ведь счет она не нашла.

— Ну и что? А вдруг запомнила номер.

Гостев осмотрелся и направился к телефонной будке.

Сабинина сразу сняла трубку. Увы, счет она так и не нашла, а в номере телефона помнила только последние две цифры. Зато она заявила, что при встрече на Невском друг Романа был в морской форме. И зовут его Вадим Галунов.

— В принципе, данных для официального запроса достаточно, — протянул Павел Антонович. — Такой шанс упускать нельзя.

— Конечно, но на запросы и ответы мы потеряем уйму времени. Здесь, по-моему, перспективнее личный контакт. Буду просить разрешения на командировку в Ленинград. Думаю, что Брайцев меня поддержит.

Безоглядно влюбленный в технику, Сергей Савин тем не менее не представлял будущей жизни без трудного, но красивого четкостью армейского порядка. Конечно, он мог остаться в войсках на сверхсрочную — ему предлагали. Но женитьба все переменила, и решили они с Наташей: после того как Сергей уволится в запас, перебраться в город.

Сергей приехал пока один, но ни в механики, ни в шоферы не подался. Любил Сергей аккуратность, подтянутость служивых людей, готовность мгновенно подняться по тревоге, чтобы быть там, где ты в данный момент до крайности нужен. Что ни говори, а «военная косточка» — понятие не пустое. Потому Сергей и остановил свой выбор на службе в ГАИ. Техника здесь по последнему слову, почти военная дисциплина, многие сотрудники — вчерашние солдаты. И яркая, издалека заметная форма тоже нравилась ему… Однако только теперь, после гибели на его глазах человека и всего, что за этим последовало, Сергей понял, что службу он себе выбрал не из простых и одной исполнительности здесь маловато. Надо уметь размышлять, глубже всматриваться в людей и их жизнь. Тут и голова нужна ясная, и знания. Сергей стал всерьез подумывать об учебе, а когда Плотников сказал Савину, что он будет помогать ему выполнять «особое задание», сержант малость возгордился. Правда, поручение, которое дал ему старший лейтенант — «держать связь», показалось поначалу пресным и скучным, но Сергей не подал виду. Надо так надо.

Савин познакомился с Яшей, и они сразу прониклись друг к другу симпатией. С морячком все оказалось сложнее. Бойкий на язык, ничуть не стыдившийся отека под глазом, Шлындаков даже как-то потянулся к Сергею. Завидовал: парень одних с ним лет, а жизнь у него идет четко рассчитанным курсом. Есть жена, скоро будет ребенок, потом — в юридический на вечернее отделение. Шлындаков определиться в жизни, поставить перед собой какую-то цель все еще не мог и в душе страдал из-за этого.

Он быстро уловил, что поручение тяготит Сергея, и однажды полушутя спросил:

— Что киснешь-то, Шерлок Холмс?

— Скажешь тоже — Холмс, — протянул Сергей. — Он преступников изобличал, а тут свои кругом.

— Вроде свои, — философски-назидательным тоном произнес Шлындаков. — А на моей машине неизвестно куда гонять и ни слова — это как, по-твоему, по-свойски? Может, они человека задавили и надо мной уже срок зреет, а? Кто будет с этим разбираться? Местком?

Сегодня у сержанта был выходной, и он, тоскуя по далекой жене, не усидел в общежитии, решил попроведать Шлындакова. Как-никак, знакомый, да и общее дело есть.

Солнце, затянутое прозрачными облаками, как полиэтиленовой пленкой, склонялось к западу. День истекал.

Сергей стоял с Семеном у гаражных ворот.

— Ну, я пошел, Сеня, — сказал Сергей, протянув Шлындакову руку. — Тебе работать надо.

— Давай, — согласился Семен. — Приходи после, сходим пивка пропустим.

Проводив Сергея, Шлындаков вернулся в бокс и полез было в смотровую яму, но тут его окликнул неожиданно подошедший Ахлюстин:

— Почему посторонние в гараже, Шлындаков? Пьянки в рабочее время устраиваешь?

— Да вы что, Борис Федорович! — возмутился Семен. — Это дружок мой. На строительство устраивается. Вы-то ведь его не взяли бы, поскольку мою рекомендацию малость недооцениваете…

— Трепач ты, Шлындаков, — бросил механик. — Смотри, что пропадет из запчастей — вычтем у тебя из зарплаты до копеечки.

— Да не пропало же еще ничего! — возмутился Семен.

— Не пропало — значит, пропадет, — категорически заявил Ахлюстин. — Без этого ты, Шлындаков, не проживешь. Насквозь тебя вижу.

— За что вы, Борис Федорович, меня так невзлюбили? — уныло сказал Семен. — Хоть увольняйся.

— Раз менять поведение не желаешь — пожалуйста, на все четыре стороны. Не держим.

— Спасибо, Борис Федорович. Очень тронут, но прошу дать время на размышление. Шутка ли — такой решительный шаг…

— Трепло, — уже беззлобно, скорее с досадой, повторил механик. — Завтра будь любезен с этой коробкой передач закончить.

— Да здесь еще работы на целую неделю, — взмолился Шлындаков, но Ахлюстин только раздраженно махнул рукой и направился в свою каптерку.

Семен огорченно сплюнул. До этих дней он не чувствовал к механику неприязни. Да и Ахлюстин относился к нему нормально. Но после скандала в кафе Ахлюстина словно подменили. Он стал придирчив и резок. Семену, конечно, это надоело.

«Ну, не нравлюсь, так наше вам с кисточкой, — размышлял он, обтирая замасленные руки. — Как-нибудь уж найдем место, где начальство по каждому пустяку воспитательную философию не разводит».

Он бросил ветошь и, решив все же объясниться, направился к Ахлюстину. Сколько можно нервы трепать!

Подойдя к каптерке механика, Шлындаков услышал за дверью возбужденные голоса. Механик распекал кого-то.

«Вот некстати, — подумал Семен. — Кто это ему опять под руку попался?»

В нерешительности он взялся за ручку и слегка припал ухом к двери.

Стук инструмента ремонтников и плотно прикрытая фанерная дверь затрудняли слышимость, но все же обрывки разговора Семен уловил.

— …предупреждал, чтобы ты не смел сюда являться, — свирепел механик.

— …не могу ждать. В пять поезд уходит. Срочная командировка. Надо ехать, или будут неприятности, уволят еще.

— И увольняйся! Может, ты зарабатываешь там большие деньги? — язвительно засмеялся Ахлюстин. — Похоже, ты, милочка, решил смыться!

— …клянусь, что в командировку. И деньжат у вас хотел одолжить, чтобы маленько расслабиться в Перми.

— …это ты умеешь. Деньжат потянуть, расслабиться, — с презрением повторил механик.

Шлындаков услышал шаги, скрип половиц в каптерке и, метнувшись за машину, присел. Сердце отчаянно колотилось.

Дверь каптерки чуть приоткрылась и закрылась вновь. Вторично подойти к двери Семен уже не решился.

«Надо срочно найти Яшку», — даже вспотев от волнения, соображал он, сожалея, что Сергей, как назло, уехал.

В том, что в каптерке происходил разговор, связанный с какой-то не слишком порядочной историей, у Шлындакова сомнений не было. Чего-чего, а детективов он в свое время прочел предостаточно. «Вот вы, оказывается, на поверочку какой чистенький, дорогой товарищ механик, — ехидно усмехаясь, думал он, размашисто шагая в сторону штаба стройки. — Разговорчики водите темные, моя машина у вас сама ездит, а я неприятности из-за вас хлебаю».

Ему повезло. Соловейчик сидел, покуривая, на скамейке возле конторы и сосредоточенно изучал «Правила дорожного движения».

— Ха, — облегченно выдохнул Шлындаков и уселся рядом. — Ну и попереживал же я. Тут такое, понимаешь, приключение, а тебя, как назло, нет… К Ахлюстину явился один типчик…