…Лифт стоял на очередной профилактике. Уверенный в том, что дело теперь в надежных руках и он наконец не сегодня-завтра вернется на свой пост, Плотников бодро одолел лестничные марши.

Он еще стаскивал плащ, когда слабым звонком подал о себе знать телефон.

— Ты где это пропал, великий сыщик? Я который раз звоню, — узнал инспектор басок дежурного по отделу. — Мы уже тут гадаем, не за кордон ли тебя послали…

— Да будет, Володя, говори суть. Я спать собрался.

— Днем заезжал Панков и оставил тебе записку. Сказал, что очень важно. Слушай текст.

Выслушав дежурного, сам удивляясь возникшему в нем азарту, Плотников прошел на кухню и заварил чай.

«Молодец, Вася, — думал он, побрякивая ложкой в стакане. — Если Зина ничего не напутала, может, это как раз то, что нам надо…»

Уточнив с Зинаидой дату, Плотников сразу поехал в управление.

— Сейчас явится товарищ лейтенант, и мы наши прения продолжим, — поздоровавшись, шутливо сказал Брайцев. — План составили?

Плотников кивнул, рассказал о разговоре с раздатчицей. Тут подошел и Гостев.

Брайцев молчал, задумчиво посмотрел на офицеров, потом встал и, попросив подождать, вышел.

Вернулся он с пачкой фотографий, бросил их на стол, сказал:

— Можете полюбоваться. Преступник матерый, осужден за хищение государственного имущества в крупных размерах.

Со снимка на Плотникова глянуло бритое хмурое лицо со взглядом исподлобья. Овал лица был заметно вытянут по вертикали. Что-то знакомое показалось Павлу Антоновичу в этой физиономии. У него даже зачастил пульс от напряжения.

Снимок был сделан несколько лет назад. Об этом предупреждала дата в углу фотографии, а годы могут заметно изменить внешность человека. Но все же Плотников вспомнил.

— Что, Павел Антонович? — не укрылось от капитана состояние инспектора. — Он вам кого-нибудь напоминает?

— По-моему, это… Ахлюстин! — выдохнул Плотников. — Я вчера его видел. Точно — он!

Плотникову стало душно, и он расстегнул ворот рубашки. Следователь глянул на часы и дал команду по телефону:

— Срочно установить местожительство Ахлюстина Бориса Федоровича, механика гаража строящегося химкомбината, и направить по адресу засаду. При задержании соблюдать осторожность, преступник может быть вооружен.

Ахлюстин нервничал, не находил себе места в каптерке. Еще в обед, выходя со склада, он заметил, как за угол котельной юркнул человек. Мгновения хватило Ахлюстину, чтобы узнать в нем шлындаковского дружка Соловейчика.

«А ведь он, похоже, следит за мной, — со злостью подумал механик, все последние дни чувствовавший смутное беспокойство оттого, что этот парень, а то и Шлындаков вроде бы ненароком частенько попадаются ему. — Неужели я наследил? Где и когда?»

Конечно, история с Сабининым вывела его из равновесия, но какой дьявол толкнул этого сварщика заниматься разоблачением? Жил бы себе, помалкивая в тряпочку, и не мешал жить другим. Особенно теперь, спустя столько лет после побега, когда, казалось, он сам обо всем забыл. Однако сварщика они убрали чисто, с этой стороны к нему подхода нет. Авария, она и есть авария. Мало ли людей гибнет на дорогах. Была, правда, маленькая осечка. Когда они на обратном пути были почти у гаража, лопнул баллон и привязалась со своей дурацкой кроватью эта баба из столовой. Но то мелочь. Что же, в конце концов, он, как механик, машину не мог взять? Мало ли какие могут возникнуть у человека обстоятельства. Ну, прознают — объявят выговор за самовольное использование транспорта, премии лишат. На это ему глубоко наплевать. Деньги у него еще есть. Не было бы опасно, так до конца дней можно не работать. Надежно он их тогда, перед арестом, спрятал.

Ахлюстин, услышав чьи-то шаги, перестал ходить взад-вперед по комнате и чуть приоткрыл дверь.

На пороге стоял Заремский. Он был бледен, губы подрагивали. Оглянувшись, юркнул в каптерку, толкнул хозяина плечом.

— Что случилось? — раздраженно спросил Ахлюстин. — Я тебе запретил здесь появляться.

Заремский сел на табуретку и обреченно махнул рукой. Пытаясь перевести дух, он то и дело затравленно косился на дверь.

— Хватит дергаться, — Ахлюстин повысил голос. — Говори толком, что стряслось? Почему удрал из Перми?

— Боязно стало. Не нравится мне та история на вокзале. Оставил записку, тетка будто серьезно заболела, и бегом на проходящий.

— Сам ты тетка, трус! — бросил механик.

У самого на душе кошки скребут, а тут еще этот хиляк со своими переживаниями.

— …и парня, который у меня портфель рванул, я сейчас в вашем гараже увидел, — продолжал Заремский.

— Постой, постой, — насторожился Ахлюстин. — Какого еще парня? Какая история?

Александр сбивчиво, но с подробностями рассказал о происшествии на вокзале.

Механика мигом прошиб ледяной пот. Он понял все.

— Парень сейчас тебя заметил, узнал?

— Нет, я сразу за колесо присел. Но почему он тут разгуливает, его же должны были посадить?

— Взяли, наверное, подписку о невыезде, — медленно усмехнулся Ахлюстин, раздумывая, как теперь отделаться от этого пижона, растерянно моргающего редкими ресницами. Дальше Заремский будет только помехой…

— Ты уверен, что за тобой не следили по дороге сюда?

Заремский недоуменно нахмурил густые брови.

— Конечно. Я на такси приехал.

— Ладно, — сказал механик. — Беспокоиться не о чем. Навести свою родственницу и отправляйся обратно в Пермь. Если тебя вдруг задержат и начнут справляться обо мне — ничего не знаешь. Мы познакомились случайно в ресторане: я поинтересовался дефицитным инструментом и дал тебе взаймы червонец. Понял?

Заремский кивнул.

— Теперь уходи, — бросил Ахлюстин, поднимаясь с табурета. — Постарайся этому южанину снова не попасться на глаза.

Выждав пару минут, Ахлюстин тоже вышел из каптерки. Ни Шлындакова, ни Соловейчика видно не было. Он услыхал прерывистое чихание мотора: очевидно, кто-то пробовал заводить машину, а она не поддавалась.

— Резче крути, Серега! Резче! — Ахлюстин узнал хрипловатый голос Шлындакова. — Чуешь, уже схватывает.

Сергей, свободный от дежурства, с утра приехал в гараж по просьбе Плотникова. Так, на всякий случай. Мало ли какие обстоятельства возникнут. А то эти «горячие головы», Яша с Семеном, опять могут выкинуть номер вроде портфеля.

Автомобили в гараже стояли радиаторами к воротам боксов. Механик обошел машины сзади и остановился у той, которую ремонтировал и теперь пытался завести Шлындаков. Его дружок, замеченный недели две назад Ахлюстиным, крутил вал заводной ручкой. В гараже было пусто, слесари куда-то разошлись.

— Ну как ты крутишь, салага! — беззлобно ворчал Семен. — Не обедал сегодня, что ли…

Сергей опять крутанул вал, двигатель чихнул, и все.

— Нет, с тобой, видно, каши не сваришь, — бросил Шлындаков, спрыгнул на землю и захлопнул дверцу.

— Да у тебя зажигание неправильно выставлено, — возразил Сергей. — Так мы до утра можем заводить.

— Много ты понимаешь, — протянул Семен. — Ладно, перекур. Я в гальюн сбегаю, а ты пока посматривай, как бы наш дорогой начальник куда не смылся.

«Еще один! Значит, уже засекли меня… Я «хвоста» на улице опасаюсь, а они вот, в гараже ко мне прилипли, — механик лихорадочно соображал, что делать. — Где же я ошибся? Когда?»

Впрочем, искать ошибку уже поздно. Пока есть возможность, надо уходить. В таких делах он не новичок, а надежные документы давно припасены. Уедет отсюда, и снова концы в воду. Хорошо, что все хранится в надежном тайнике за городом. Дома появляться опасно. Там уже могут ждать.

Мысли прыгали с одного на другое, а Ахлюстину стоило большого труда взять себя в руки. Потом он подумал, что незаметно выйти из гаража вряд ли удастся, да уходить пешком — потеряет много времени. Крайний ЗИЛ-130 заправлен под завязку и прогрет: пока хватятся, он будет уже далеко, ищи-свищи. Ахлюстин небрежно вышел из-за машины и встретился взглядом с Савиным. Сергей смотрел безразлично, без всякого интереса.