ЭВМ и милиция. Чудно! Зачем она им? Какие задачи решают с ее помощью в этом белом зале?

Евгений Иванович Девиков, полковник милиции, начальник информационного центра, широкоплечий симпатичный человек, снисходителен к вопросам. Говорит:

— Вот пока мы с вами стоим, машина решила несколько задач по розыску преступников.

Вот так та-ак… Вот, оказывается, куда скрыто напряжение розыска, вот кто «бегает, хлопает дверями, наспех засовывая в карманы оружие»…

Пока медленные наши мозги «переваривают» увиденное, ЭВМ отстучала на широкой бумажной ленте: Иванов Иван Иванович 1937 года рожд., проживает… Потом следующую фамилию, еще две…

— И что — все эти люди совершили преступления?

— Нет, кто-то один, — отвечает Девиков. — Машина выдала группу людей, схожих по приметам, какие сообщили нам потерпевшие. Людей этих теперь проверят оперативные работники — это уже дело милицейской техники.

Снова ходим по машинному залу, смотрим, удивляемся. В соседнем крыле здания еще одна ЭВМ — «Минск-32». Двое молодых людей, инженеры по образованию, с хитроумными приборами в руках, заботливо и бережно, как врачи, выискивают что-то в ее распахнутой электронной груди. Эта машина отдыхает сейчас, на профилактике.

— И вообще она уже старушка. ЕС-1033 выдает информацию в десять раз быстрее.

— То есть?

— Ну, в среднем за тридцать секунд.

Евгений Иванович подравнивает перфокарты, лежащие на одном из столиков, прибавляет задумчиво:

— Время, ничего не поделаешь. А «Минск-32» послужила, да и теперь пока еще исправно служит…

Этот зал, где живет ЭВМ-«старушка», поменьше, потеснее. Сейчас здесь тихо, со двора лишь в распахнутые окна доносятся голоса водителей:

— А главный жиклер проверял?

— Да проверял…

На стенах зала — плакаты, рассказывающие о том, какие задачи может решить ЭВМ для милиции, что находится в ее памяти. Память — пластмассовые кассеты с магнитными лентами — богатейшая. В ней самые различные сведения о людях, допустивших правонарушения: фамилия, имя, отчество, год рождения, место жительства, род занятий, приметы, причем подробнейшие — цвет волос, глаз, клички, метод совершения преступления…

— А нужно ли все это вводить в память машины? — спрашиваю я. — Есть же у вас, вероятно, какие-то карточки… Да и вообще: ЭВМ в милиции — к чему она? Разве так много преступников, что без электроники в наше время уже не обойтись?

Мы сидим с Девиковым в его кабинете — скромном и небольшом. Разговор наш откровенный, прямой.

— Чем, по сути дела, занимается работник, скажем, уголовного розыска, когда раскрывает преступление? Сбором нужной ему информации, которую он потом обдумывает, сопоставляет, анализирует.

— Но обходилась же раньше милиция без ЭВМ?

Девиков улыбается.

— Вы правы, раньше милиция обходилась без ЭВМ. И, смею заверить, только потому, что их не было. Поймите: электронно-вычислительная машина увеличила интеллектуальную мощь органов. Сейчас мы обладаем значительной, систематически накопленной, подробной информацией. Ведь, как известно, преступник обязательно оставляет на месте преступления какие-нибудь следы, как бы он ни старался их замести. Кроме того, это всегда, скажем упрощенно, живой человек, имеющий определенный рост, сложение, приметы. И преступление он совершает не в вакууме, а среди других людей, которые что-то да запомнят о нем. А для машины, чтобы найти сходных по приметам даже несколько десятков людей, потребуется, как мы с вами убедились, ну… десять — пятнадцать минут.

— А если нет примет, не видел никто преступника?

— Да, но известны методы, приемы совершения преступления! Это ведь тоже зацепка. Давайте проиллюстрируем наш разговор конкретным примером. Назовем операцию «Денди».

В Октябрьском районе Свердловска случилась кража: некто, подобрав ключи, проник в квартиру, забрал ценные вещи, которые можно было унести в карманах, переоделся и — был таков. Причем оставил свои лохмотья — пиджак, брюки, обувь. Надел все хозяйское, лучший костюм и этаким денди выплыл спокойненько на улицу, растворился в миллионном городе. Ищи, милиция!

Начали поиск. Улик мало — оставшаяся одежда, и только. Никто не видел преступника, понятия не имеет, как он выглядит или может выглядеть. И все же старая одежда — улики.

Составили по ней примерное описание человека: средний рост, размер обуви тридцать восемь, узкоплеч и так далее. Мало этого? Разумеется! Что мы можем в этом случае сказать машине? Да она, наверное бы, нам десятки людей выдала среднего роста с размером обуви тридцать восемь.

Но нашлась еще одна ниточка к неизвестному грабителю — в кармане его пиджака были ключи, — в спешке, конечно, забыл. Ключи — один от квартиры, другой, похоже, от ящика, заводской или фабричной раздевалки.

Круг поиска немного сузился, попросили мы ЭВМ посмотреть свою память. Выдала она нам немало адресов. И начался довольно длительный — трехнедельный — обход этих квартир. Появляется участковый: «Здравствуйте, хозяева! Как поживаете? Не теряли одежду? Не ваши ли ключи?..» И вот наконец в одной из квартир пожилая женщина как увидела пиджак, так сразу и заголосила: «Вот, чуяло мое сердце, догуляется этот ирод!» Это она, оказывается, про сына — тот как раз дома был…

Девиков думает вслух:

— ЭВМ — наша помощница, все, что было по всей области разрозненного или, скажем, территориально собранного, сейчас централизовано, записано в ее памяти. Согласитесь, что, обладая такой научно продуманной и теоретически обоснованной всесторонней информацией, мы значительно облегчили — я бы хотел подчеркнуть именно эту сторону дела — работу нашим оперативникам. На запросы из всех райотделов нашей области, да и других областей, мы в очень короткое время даем нужную информацию.

— А что же конкретно находится в памяти машины, Евгений Иванович?

— Все злостные правонарушители — их имена, клички, приметы. По каждому такому человеку машина может ответить на 129 вопросов, то есть располагает всеми сведениями, записанными в дескрипторной карте. Кроме того, ЭВМ знает о всех случаях преступлений, держит «на учете» все автомобили — грузовые и легковые — с описанием их примет… В огромной памяти нашего электронного детектива и так называемая сетка города, по которой машина может предположительно высказаться: преступник живет вот в этом квадрате…

Месяцем раньше, когда мы только познакомились с Евгением Ивановичем, я расспрашивал его о жизни, о том, как и почему он пришел в милицию. Интерес этот естественный, потому что Женя Девиков когда-то считал себя поэтом, ходил на секцию поэзии при Свердловском отделении Союза писателей, помышлял о литературном труде. Много в те годы писал стихов, думал, что они вполне годятся для широкого читателя. Решил во что бы то ни стало поступить на факультет журналистики УрГУ, начать литературную карьеру. Но, как это бывает с трезво, критически относящимися к себе натурами, скоро понял, что не его это стезя. И встретился ему человек по фамилии Литвинов, который знал об увлекающемся юноше, наверное, больше, чем он сам. И вот при встрече Литвинов полушутя-полусерьезно сказал, что надо бы, Женя, браться за серьезное дело, хватит день и ночь бормотать стихи. Иди-ка ты учиться в юридический институт. А кончишь — придешь к нам, в милицию.

Зосим Гаврилович Литвинов был сотрудником органов, причем смелым, находчивым. Был случай, когда на него напали трое вооруженных топором преступников, и он всех их привел к дежурному по УВД. Этот человек и сыграл тогда решающую роль в жизни Евгения Девикова. Документы его, поданные все же поначалу в университет, перекочевали в юридический институт. Дальнейшая судьба была теперь определена твердо.

После окончания вуза Девиков в милиции на разных должностях, на оперативной работе. Калейдоскоп людей, наставники и просто товарищи, впечатления и работа, работа… Он серьезно увлекается криминалистикой, методами раскрытия преступления. И постоянно, напряженно думает о том, что надо бы как-то облегчить труд своих товарищей, очень уж много, времени уходит на розыск «дедовскими» методами, а время в милиции, как известно, имеет особую ценность.