Девушка, ошарашенная происходящим, не заметила, как они подошли к дому. Все её ощущения сконцентрировались на тёплой детской ладошке, сжимающей руку. Из дома вышел неизменный дворецкий Прем и приветливо улыбнулся:

— С возвращением!

За ним выбежала Мила. Увидела Калину и застонала, не в силах сдерживать собственные эмоции.

— О Рексфелис! Наконец-то! А я всё ждала, когда же вы прилетите!

Кошка расчувствовалась, сама не сдержала слёз. Женщины крепко обнялись. Они и смеялись, и плакали. А Деви счастливо подпрыгивала рядом и хлопала в ладоши. Виджей судорожно сглотнул, глядя, как Калина неосознанно погладила девочку по волосам, и облегчённо перевёл дух. Но решил, что на сегодня его кошке хватит впечатлений, и ментально велел Миле увести дочь.

Деви потянула оборотницу за рукав. Калина присела. Маленькая тигрица с нескрываемым любопытством поглядывала на коробку.

— А что вы принесли?

Девушка улыбнулась и протянула ей пакет.

— Это тётя Дария передала вам с папой.

Тандекар оживился, собираясь пригласить оборотницу на чай. Хотелось, чтобы они с дочкой пообщались! И в то же время боялся наседать!

Но Деви — умница! Она принюхалась и восхищённо ахнула.

— Пирог с ягодами?! Мой любимый! Мы сейчас будем пить чай! Да?

И столько неподдельного радостного ожидания в глазах!.. Калина согласно кивнула. Тигр чувствовал, что сейчас лучше не лезть с вопросами и советами. Дождавшись, когда Мила уведёт Деви в дом, протянул кошке руку.

— Пойдём, я хочу показать тебе кое-что.

Они шли по дорожке. Альфа видел, как Калина настороженно косится то на особняк, то на гостевой домик. Не нужно было гадать, о чём думает кошка, о ком…

— Она не жила в доме, — тихо сказал мужчина. — Ночевала пару раз, когда у Деви резались клыки.

— Мне всё равно, — оборотница равнодушно пожала плечами.

Виджей знал, что это неправда.

Тем временем они обошли дом, и кошка удивлённо вскинула брови.

— Ты посадил много деревьев! Да что там!.. Это почти лес!

— Пришлось, — тигр тоже остановился. — После случившегося многие так делали. Деревья рассеивают излучение.

Калина заметила какое-то сооружение среди темнеющих стволов. Вопросительно глянула на альфу, но тот лишь загадочно усмехнулся. Девушка направилась вперёд. Замерла на берегу, разглядывая искусственное озерцо и…

— Беседка моего прадеда?

— Стилизация, но — да! — это она, — кивнул Виджей. — Настина работа. Твоя сестра — талантливый архитектор.

Оборотница прошлась вдоль берега.

— Представляю, как красиво здесь летом!

— Зимой тоже, — согласился мужчина и вздохнул: — Сейчас, конечно, страшненько.

— Не наговаривай. Даже в листопаде есть своё очарование.

Калина присела на скамейку. Рядом примостился Виджей. Они молчали, наслаждаясь тишиной и покоем этого места. Не хотелось ни говорить, ни спорить, а только сидеть вот так рядом, чувствуя плечо друг друга.

Но громкий звонок разрушил хрупкое умиротворение. Тандекар тихо выругался, доставая из кармана гилайон.

— Слушаю, Клейтон…Ты уверен?… Сейчас буду.

Тигр виновато глянул на девушку.

— Прости, Кали. Я должен лететь.

— Что-то серьёзное? — заволновалась оборотница.

— Очень надеюсь, что нет. Но по пустякам Эглингтон не стал бы беспокоить.

Оборотни шли по дорожке к воротам. А потом кошку словно что-то дёрнуло, она обернулась и увидела в окне девочку. Деви плакала. Калина поняла это по вздрагивающим плечикам.

— Джей…

— Что?

Девушка замедлила шаг.

— Ты иди, а я задержусь с твоего позволения.

Оборотень проследил за её взглядом и выругался.

— Ракшас! Чай с пирогом…

Запустив пальцы в волосы, тигр с сомнением глянул на подлетевший автолёт. Кошка подтолкнула его.

— Лети, я попью чай с твоей дочерью.

Виджей и радовался, и злился. Калина не отталкивала девочку, но постоянно обособлялась, делая упор, что это только его дочь.

— Я позвоню, — мужчина благодарно обнял оборотницу.

Проследив взглядом за улетающим автолётом, Калина вернулась в дом.

— Деви! — позвала она.

Послышался топот маленьких ножек, и в холле появилась девочка. От вида заплаканных карих глаз у кошки дрогнуло сердце. Вспомнилась Ульяша.

— Ты обещала угостить меня чаем?

Девочка мотнула головой и, взяв кошку за руку, повела в столовую, где уже пах свежий пирог и звенела посуда.

Деви быстро съела свой кусочек и играла неподалёку. А Мила с Калиной сидели за столом и разговаривали.

— Несчастный ребёнок! Она никому не нужна с момента появления на свет. Ни родителям, ни прайду. Все ждали сына, наследника великого Тандекара… А родилась девочка. Даже для собственной матери она стала неудачей. Фири-гахум подходила к дочери только чтобы покормить и когда альфа был дома… А его не было никогда! Степь горела!.. Тандекар жил там. Только когда Деви исполнилось два, он опомнился. Прилетел домой, а девочка не узнала отца, стала плакать и прятаться. Меня мамой называла. Тогда альфа одумался… Вот так и живём, Калина! Каждый сам по себе. Альфа — на втором этаже, а мы с Деви — в гостевом крыле.

Кошка слушала, не перебивая. Без Виджея было легче. Она изредка оглядывалась по сторонам, ловила любопытные взгляды новых горничных. Пока Прем не шикнул на них. Но большую часть времени Калина с интересом рассматривала девочку. Маленькая, хрупкая, она что-то рисовала в альбоме и напевала себе под нос. Чёрные курчавые волосы рассыпались по плечам, карие глаза сияли детской чистотой.

— Она не похожа ни на Виджея, ни на Лею, — не сдержалась Калина.

— Деви похожа на Ариану Тандекар, мать хозяина, — Прем разливал в чашки свежий чай.

Мила согласно кивнула.

— Деви очень милая и добрая. В этом она, как ни странно, похожа на вас. Такая же открытая, улыбчивая.

Тигрица погладила кошку по запястью и, не удержавшись, прижалась к шрамам губами.

— Бедная моя девочка…

Калина смутилась.

— Всё прошло, Мила. Я здесь.

— Вы вернётесь к Виджею? — с надеждой спросила та. — Он так любит вас!

Оборотница замялась.

— Не знаю… Мы пробуем, но получится ли что-то…

— Да забудьте вы уже прошлое! И так настрадались! И вы, и он, пока вас не было…

— Слишком много всего случилось.

— Но вас же тянет друг к другу!

Калина слабо улыбнулась и поднялась.

— Уже поздно. Мне пора, — она окликнула девочку. — Деви, спасибо за чай. Было очень вкусно!

Малышка тут же подбежала к ним. Прижалась к боку няньки, но смотрела на кошку.

— Вы придёте к нам ещё?

Калина замялась. А Деви затараторила:

— Не надо подарков! И пирогов не надо. Вы только приходите. Я буду ждать! И папа будет ждать. И Мила. И Прем!.. Да, Прем?

Дворецкий охотно кивнул. Кошка не сдержала улыбку.

— Приду.

— Ой, ты тоже обниматься любила! — тихо смеялась Тося. — Бывало, пока меня не выцелуешь всю, спать не ляжешь.

Калина нервно теребила подол кофты, растерянно поглядывая на няньку.

— Она такая маленькая и… одинокая!

— Так без мамки что за радость? — вздохнула старая оборотница. — Котятко оно же за кошкой, как цветок за солнышком, тянется. А эта девчушка, поди, и не помнит мать родную… Да и нечего помнить ту гадину!

Калина только вздохнула.

— Деви меня в гости звала.

— Ну, так и сходи! Посмотри, поговори! Тебя же никто не просит титьку ей давать!.. Всё равно дома сидишь в компьютере своём, — Тося сноровисто наводила порядок на кухне.

— А если я не смогу?..

— Кабы не могла да не хотела, не переживала бы весь вечер, — нянька хитро глянула на задумчивую девушку.

В своей постели Калина долго ворочалась без сна. Перед глазами мелькали картинки прошедшего дня, и оборотница кропотливо анализировала собственные ощущения. Она боялась этой встречи. Боялась, что увидев дочь Леи Элмас, перенесёт на неё свою ненависть, опять окунётся в ревность и отчаяние, а испытала лишь тоску и горечь от совершённой ошибки.