И это правда. Все было удивительно. Она начала больше говорить, шутить и веселится. Она постепенно учится доверять людям, что является значительным улучшением по сравнению с тем, какой она была в день нашего знакомства.

— Я тоже, — качает она головой, явно чем-то отягощенная.

Индиго начала ходить к психотерапевту в прошлом месяце, и это действительно помогло ей продвинуться. Мне не положено знать об этом, но Лив сказала мне, чтобы я был терпелив с ней. Но я так не считаю. Мне не нужно быть терпеливым с Индиго. После дня, проведенного с ней, я никогда не устаю и не стремлюсь домой. Совсем наоборот.

Она все еще человек. Зачем относиться к ней по-другому, если она явно хочет нормальной жизни?

Хотя я до сих пор не знаю, почему ей так трудно общаться и выражать свои чувства, она явно прилагает все усилия, чтобы добиться этого.

— Почему ты так холодна? — спрашиваю я. — Это из-за того, что мы чуть не поцеловались?

Я сразу перехожу к делу, не пытаясь ходить вокруг да около. В одной из статей в Интернете говорится, что, когда люди разговаривают с человеком, страдающим социальной тревожностью, они стараются все завернуть в красивую упаковку, а это последнее, что им следует делать. Лучше показать им реальность.

Она делает глубокий вдох, прикусывает нижнюю губу и кивает.

— Извини меня.

Я опускаю голову, чувствуя вину за ее поведение в последние несколько дней.

— Я не хотел причинить тебе неудобств.

— Это не твоя вина.

Мы смотрим друг на друга, пока она пытается найти слова для того, что у нее внутри.

И я жду.

Я позволяю ей смотреть на меня, анализировать все мое лицо, язык моего тела, все, что даст ей время подумать и переосмыслить, прежде чем говорить. Когда дело касается меня, у Индиго есть все время в мире и даже больше. Просто она еще не знает об этом.

Она издала разочарованный смешок, массируя виски кончиками пальцев. Ее руки дрожат, и, хотя мое тело болит от работы весь день, я не откидываюсь назад на диван, боясь, что любое движение может заставить ее сделать шаг назад.

— Это пугает, — шепчет она с дрожью в голосе. — Наш поцелуй?

Индиго поднимает голову от своих ладоней.

— Точно.

Она пожимает плечами, устремив взгляд в потолок.

Мы сидим молча. Я смотрю на нее, благодарный за то, что она не надела свои линзы, чтобы я мог видеть ее истинную сущность, а Индиго смотрит куда угодно, только не на меня.

— Я тоже хотела тебя поцеловать, — пробормотала она, взглянув на меня.

На моем лице появляется улыбка.

— Разве это плохо, когда все по-настоящему?

Мне бы не хотелось услышать от нее утвердительный ответ, и это пугает меня. Полгода прошло с тех пор, как мы с Эвой расстались, но нам никогда не приходилось работать над нашими отношениями. Мы просто были вместе.

— Это страшно, — повторяет она, наконец повернувшись ко мне лицом.

— Да.

Я киваю, думая о том же.

— Но это, — она показывает, между нами, вперед-назад, — только все усложнит.

— Возможно.

Я не хочу говорить ей, что все обязательно получится, не зная так ли это. Единственное, что я знаю, это то, что хочу поцеловать ее и что не откажу ей, если такая возможность представится снова.

Однако я никогда не простил бы себе, если бы попытался убедить ее сделать что-то слишком быстро. Я просто знал, что хочу поцеловать ее. В тот момент я не задумывался об этом.

— Что?

Она выглядит удивленной.

— Представь, что мы расстаемся, пока я все еще должна быть твоей фальшивой девушкой, а ты моим фальшивым парнем.

— Ты пытаешься отговорить себя от этого, — говорю я.

— Нет… Что? Нет.

Она делает глубокий вдох, затем приближается ко мне, держа руки на своих ногах.

— Что ты думаешь?

— Я не знаю. — Я пожимаю плечами.

— Я оставила свой список «за» и «против».

Это вызывает у меня смех, что заставляет меня чувствовать себя немного лучше.

— Я серьезно. Я хочу знать твое мнение по этому поводу.

— Я не знаю, Индиго.

И это правда.

— Когда я что-то чувствую, то просто делаю не спрашивая себя, почему или какие будут последствия, потому что никогда не пожалею, что сделал это. Я бы не пожалел о том, что поцеловал тебя. Люди целуются каждый день, и большинству из них даже не хочется этого делать, так что я бы сказал, что, то, что мы оба хотим этого, уже неплохое начало.

Она мягко улыбается мне, и, не задумываясь об этом, я раскрываю ей свои объятия.

— Иди сюда.

Судя по выражению ее лица, она не всегда рада этому. Но все равно обнимает меня, ее пьянящий аромат охватывает меня вместе с теплом ее тела. Такое правильное чувство.

— Я не думаю, что готова к обязательствам, — честно заявляет Индиго. — В моей жизни и так слишком много перемен, и это будет одной из главных.

— Хорошо, — шепчу я, зная, что если этому суждено случиться, то в конце концов это произойдет. — Спасибо, что поговорила со мной.

Она кивает в моих объятиях, вздох вырывается из ее губ. Надеюсь, этот разговор помог ей справиться с одолевающими ее мыслями.

Это, конечно, заставило меня больше думать об этом, и я понял, что желание поцеловать ее возникло не только от возбуждения.

Индиго

Разговор сделал все более реальным. В то время как Элиаса, кажется, это не беспокоит, я, как обычно, схожу с ума. Я не знаю, как кто-то может так спокойно относиться к чему-то, что усложняет и без того сложные вещи.

Именно поэтому я здесь, на два дня раньше назначенного срока. Дарла — замечательная, нежная женщина, но она очень часто нажимает на мои кнопки. Каждую неделю она ставит передо мной новую задачу, которую я должна решить до следующего сеанса.

Я знаю, что ее методы работают, но задачи становятся только сложнее, и теперь мне нужно приходить сюда дважды в неделю, потому что я чувствую, что схожу с ума.

— Я действительно не могу понять, в чем проблема.

Она пожимает плечами, сидя в своем большом черном кресле за столом и играя ручкой между пальцами. Мой рот приоткрылся.

— Что значит, ты не знаешь, в чем проблема? Разве ты не видишь, насколько все это хреново?

Я ерзаю на своем месте, избегая зрительного контакта.

Она ухмыляется, находя мои ругательства забавными. Без этого я не была бы Индиго. Это всегда добавляет немного искры в происходящее.

Дарла ставит локти на большой письменный стол, опирается головой на руки и пристально смотрит на меня.

— В этом я с тобой согласна, — улыбается она, — но мы должны быть честными и признать, что если бы не все это соглашение, тебя бы сегодня здесь не было.

Я неохотно киваю в знак согласия. Это правда. Если бы не Оливия и Элиас, я бы до сих пор лежала в постели, смотрела телевизор и ела попкорн. Просто это больше не кажется реальным. Я все еще помню дни, когда постоянно сидела дома, и меня все устраивало. Но это уже другая история.

— Ты прогрессируешь, Индиго.

Она кладет свою руку поверх моей. На глаза наворачиваются слезы.

— Ты действительно достигла много, и я горжусь тобой.

Я сглотнула комок в горле и только кивнула. Что еще я могу сделать или сказать?

— Почему бы тебе не воспользоваться этой возможностью?

Горький смех вырывается из моей тесной груди. Моя жизнь — не гребаная игра, и я искренне не понимаю, почему она думает, что это легко. Это очень сложно.

— Это кажется тебе возможностью?

Я огрызаюсь, хотя это не было моим намерением. Я убираю свою руку, а она только улыбается мне.

— Жизнь слишком коротка, чтобы воспринимать ее иначе. Ты должна это понять. Почему бы тебе не попробовать? Ты сказала, что он веселый, честный и терпеливый.

Она наклоняет голову и смотрит на меня глубокими голубыми глазами.