Вздохнув, я включила свой телефон.

Элиас ждет меня снаружи, поэтому я беру все необходимое и спускаюсь вниз. Я прощаюсь с Энией и выбегаю за дверь. Мне нужно уйти как можно быстрее, пока мои мысли не перепутались. Но выхода нет. Поэтому вместо того, чтобы забежать обратно в дом, я проглатываю свои мысли и иду к машине Элиаса. Он открывает мне дверь изнутри, на его губах играет скромная улыбка.

Все разворачивается как вчера. Мы здороваемся, слушаем музыку, проезжаем мимо некоторых из моих любимых мест и останавливаемся перед их красивым домом.

Я выхожу из машины, прежде чем он успевает что-то сказать. Я чувствую, как будто Элиас знает меня изнутри. Это колючее чувство под моей кожей. Такой зуд, который невозможно почесать.

Он бросил на меня пару взглядов по дороге сюда. Ясно, что он подозревает, что что-то не так. Пройдет немного времени, и он начнет задавать вопросы. Почему бы не тянуть время дальше?

Я останавливаюсь перед их дверью, дрожа от ветра, проникающего под одежду. Я сжимаю руки вместе, чтобы не ковыряться в кутикулах.

— Не трудись стучать, — говорит он, я поворачиваюсь к нему лицом.

Его взгляд путешествует от моих шпилек, по темным брюками, обтягивающему белому топу и мягкому пальто, и наконец достигает моего лица.

Я ерзаю, чувствуя, как горит мое тело там, где блуждал его взгляд.

Он берет меня за руку, внимательно изучая мою реакцию.

— Все хорошо?

Я смотрю вниз на наши руки и киваю. Мы входим в дом, и от улыбок его семьи у меня замирает сердце. Лорелай бросается вперед и обнимает меня.

— Не хочу показаться любопытной, — начинает она, и я смеюсь, потому что это так напоминает мне Оливию, — но ты ведь останешься на ночь?

На ее губах появляется ожидающая улыбка.

— Да, конечно. Как и обещала. — Говорю я, прежде чем меня обнимают два других члена семьи.

— Мы с Оливией пекли кексы. Почему бы тебе не присоединиться к нам? — говорит Лорелай.

Я не умею готовить на кухне. За исключением одной маленькой вещи, которой меня научила бабушка, когда мне было восемь лет, я ничего не умею готовить. Я могу сделать их занятие в десять раз сложнее.

— Иди, — подбадривает меня Элиас и целует в лоб.

Я киваю. С трудом сдерживая свои чувства, следуя за девочками Мэдден, пока мальчики начинают играть в PlayStation. Лорелай толкает дверь, открывая просторную кухню со стойкой посередине и множеством шкафов и ящиков.

— Итак, — говорит Лорелай.

— Ну вот и все. — Оливия закатывает глаза, заставляя меня хихикать.

— О, помолчи, Оливия, — улыбается Лорелай, подталкивая дочь локтем. — Элиас никогда ничего мне не рассказывает.

Она поворачивается ко мне спиной, чтобы украсить кексы, а Оливия запрыгивает на стол. Мама бросает на нее недовольный взгляд, но ничего не говорит.

— Как вы познакомились?

И это первый вопрос из многих. К счастью, у меня есть ответ на все из них, и Лорелай выглядила счастливой. С их точки зрения наши отношения должны казаться историей любви. И именно так я преподношу их ей.

Мне жаль, что придет время, и она узнает правду. Думаю, хорошо, что меня не будет здесь, когда это случится.

День прошел быстро, пока мы заканчивали украшать кексы. Я даже научилась играть в Mortal Kombat². Первые три матча я проиграла, а четвертый выиграла. Думаю, Элиас позволил мне победить его. Mortal Kombat — не в моем вкусе.

По мере того, как веселье утихает, мы с Элиасом все ближе к тому, чтобы остаться наедине. Мы желаем остальным спокойной ночи, я беру свою сумку из прихожей, а Элиас ведет меня в комнату наверху. Он открывает дверь и зажигает свет.

Я удивлена, что его детская спальня выглядит именно так. Она совсем не детская. Его кровать стоит по центру, оставляя место для огромного шкафа и пары столов, которые в основном покрыты растениями. Это выглядит эстетично.

Чистое и белое с небольшим количеством зелени.

Он прочищает горло, и я понимаю, что стою у него на пути. Я отхожу в сторону. Как только он входит в комнату, он берет подушку и одеяло из шкафа и кладет их на пол рядом с кроватью.

Я не знаю, как на это реагировать и что из этого получится, поэтому просто показываю большим пальцем, что иду в ванную переодеться. Он кивает, продолжая устраивать свою импровизированную кровать.

Я снимаю макияж и линзы, раздеваюсь, принимаю таблетки и надеваю пижаму с Винни-Пухом. В зеркале я вижу совершенно разбитую девушку. Она выглядит такой уставшей.

Встряхнувшись, и послав на хрен свое отражение, я открываю дверь в ванную. Элиас уже лежит на полу, подоткнув руки под голову, и смотрит в потолок.

— Привет, — говорит он, не глядя на меня.

— Привет.

Я сажусь на огромную кровать и заворачиваюсь в покрывало.

— Думаю, она достаточно большая для нас обоих, если ты хочешь спать здесь, — предлагаю я.

Пол выглядит неудобным, а кровать огромная.

— Нет. Я в порядке. Я хочу, чтобы тебе было удобно спать.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но передумываю. Кажется, что все слова застревают у меня в горле, не давая ничему выйти наружу.

— Это меньшее, что я могу сделать, — шепчет Элиас и тянется за спину, чтобы выключить свет.

Грусть в его голосе не поддается описанию. Она пронзает мою грудь.

— Все будет хорошо, — бормочу я, хотя, скорее всего, это не так.

— Я зашел слишком далеко?

— Да, — честно отвечаю я.

Я слышу, как он ерзает, прежде чем заговорить.

— Тебе сегодня было весело?

Я придвигаюсь ближе к краю кровати и смотрю на него сверху вниз.

— Да.

Я не могу разглядеть его лицо в темноте, но представляю, что он улыбается.

— Ты неплохо поработала, победив меня в Mortal Kombat. Никто в этом доме еще не делал этого.

— О, заткнись, — смеюсь я, и это кажется далеким. — Ты такой плохой лжец.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что ты ужасна?

— Если это так, то да. Всегда говори мне правду.

— Я видел и похуже, но ты действительно плоха. Очень, очень плоха.

— Значит, ты все-таки позволил мне победить.

Я поднимаю бровь, хотя он не видит меня в темноте.

Он вздыхает.

— Я поговорю с Оливией.

Я смеюсь над этим.

— Она мне ничего не говорила, но ты только что это подтвердил.

— Я хотел, чтобы тебе понравилось. Чтобы что-то понравилось, нужно хотя бы раз выиграть, верно?

Я пожимаю плечами.

— Я не знаю, но, похоже, это сработало.

Моя голова падает на подушку с тихим стуком. Не знаю, как он, но даже несмотря на желание выплакать все глаза, на моих губах появляется улыбка.

— Приятных снов, Индиго, — говорит Элиас после того, как воцаряется тишина.

— И тебе, Элиас.

Элиас

Хоть я обычно и не подслушиваю личные разговоры людей, мне довольно трудно не услышать беседу Индиго, учитывая тот факт, что я нахожусь в ванной. Она разговаривает по телефону со своей мамой.

С её. Мамой.

Зачем ей говорить нам, что ее семья умерла? Это не то, о чем стоит шутить. Поговорим о лжи. Как бы я ни старался найти объяснение или понять ее мотивы, это не имеет никакого смысла.

Рациональная часть меня думает, что если бы она не хотела, чтобы я знал, то не разговаривала бы с ней в нашей комнате, и уж точно не звонила бы маме:

— Я не приду, поэтому не нужно искать мне пару.

После этого воцаряется тишина, и я принимаю это как сигнал к выходу из ванной. Я простоял там более десяти минут, чтобы она могла закончить свой звонок.

Я открываю дверь и вижу ее сидящей на краю кровати, локти на коленях, руки в волосах. Положив свою ночную одежду в гардероб, я сажусь рядом с ней, вздох вырывается из моих губ.

Мы сидим близко, рассеянно осматривая комнату, а не друг друга.