— Прекрати, — говорит она. Она обнимает меня, играет с прядями моих волос, ее подбородок покоится на моем плече. — Будь собой.

— Это бессмысленно, Эния.

Придет время, когда он должен будет сказать правду.

— Что, если они догадаются? — я делаю шаг назад, наблюдая за выражением ее лица. — Боже мой, это было бы так странно.

Можно с уверенностью сказать, что я схожу с ума. Последние два дня я чувствовала себя взволнованной из-за этого ужина, но чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, как глупо было с моей стороны радоваться тому, что я лгу каким-то невинным душам. Эния шикает на меня.

— Они не скажут, а даже если и скажут, ты просто была хорошим другом.

Я качаю головой, разражаясь смехом. Как это может быть жестом лучшего друга?

— Я должна согласиться, что меня не устраивает его способ ведения дел, но почему бы тебе не принять это как день, в который тебе суждено стать той женщиной, которой ты хочешь быть?

Я принимаю ее слова к сведению. День, свободный от осуждения. День, посвященный уверенной в себе девушке, которой я хочу быть. Что они говорят? Практика — это ключ. Притворяйся, пока не получится.

— Никаких лишних мыслей.

Я улыбаюсь на это.

— Никаких лишних мыслей.

— Это моя девочка.

Она снова заключает меня в объятия, как раз, когда я слышу гудок снаружи. Я вздохнула с облегчением, когда мы расстались.

— Хорошо.

Вдох.

— Давай сделаем это.

Выдох.

— Люблю тебя, — говорит Эния, когда я иду к двери.

— И я тебя.

— Развлекайся.

Я киваю и ухожу, выходя на крыльцо.

Я — Индиго Хейс, уверенная в себе женщина, у которой все в жизни налажено, и есть парень, который везет меня знакомиться со своими родителями. Когда Элиас замечает мое приближение, он заводит двигатель. Я удивлена, что он выглядит взволнованным. Его ладони сжимают руль, медленно двигаясь взад-вперед по нему. Пока я огибаю машину, он продолжает проверять себя в зеркале. Как будто это облегчит то, что он сейчас чувствует. Я сажусь в машину и с любопытством смотрю на него.

— Чему ты улыбаешься? — говорит он.

Я даже не заметила, что улыбаюсь. Наверное, то, что я вижу, как он волнуется, меня забавляет.

— Все будет хорошо, — говорю я, хотя не знаю, насколько это поможет.

Я не привыкла успокаивать людей. Он смеется, зелень в его глазах искрится, и я замечаю ямочки на его щеках, которых, клянусь, раньше там не было. Или я была недостаточно внимательна.

— Я думал, что ты не придешь.

— Почти, — признаю я.

Он ставит машину на заднюю передачу и оглядывается назад. Движение, которое позволяет разглядеть острую линию его челюсти. Я отвожу взгляд в сторону и смотрю на черные туфли на шпильках, которые подобрала к своей сумке.

Элиас набирает скорость и между нами воцаряется комфортная тишина. Он настраивает стереосистему, делая музыку чуть громче.

Дин Льюис. Я узнаю его где угодно, и, похоже, Элиас тоже, судя по тому, как его пальцы барабанят по рулю в ритм «Half a Man».

Мы проезжаем мимо тонны красивых домов, торгового центра, моего любимого цветочного магазина и возвращаемся в пригород, прежде чем он снова заговорил.

— Спасибо.

Он украдкой смотрит на меня.

— Поблагодаришь меня после того, как мы закончим с этим.

— Хорошо, — соглашается Элиас, на его лице появляется легкая улыбка, когда мы паркуемся перед скромным домом.

Он выглядит как идеальное место для проведения отпуска. Спокойное. Теплое. Приглашающее. Почти как мой дом, но этот кажется идеальным для многолюдного ужина, по сравнению с пустотой моего.

— Ты готова? — спрашивает он, выглядя искренне заинтересованным в том, как я себя чувствую.

— Да. Давай сделаем это.

Элиас

Я не смогу объяснить, насколько был напряжен в те двадцать секунд, которые потребовались Индиго, чтобы выйти из дома. Мой разум прокручивал все худшие сценарии, которые могли бы произойти, если бы я пошел домой без нее.

Но вот мы здесь. Я открываю ей дверь, а она выглядит странно расслабленной. Она никогда не расслаблялась. Во всяком случае, с тех пор, как я ее встретил.

Ее карие глаза наводят на меня тоску. Я не думаю, что она должна прятать свои глаза. Они невероятно красивы. Они олицетворяют настоящую Индиго. Индиго не была бы Индиго без глаз разного цвета, но кто я такой, чтобы указывать ей, что делать?

Я ободряюще улыбаюсь ей, прежде чем она входит в дом. Мои родители уже там, ждут нас.

Мама выглядит так, будто может заплакать. Вот почему я солгал: она любит видеть своих детей счастливыми, и, если она и хочет, чего-то большего, чем собака (мой папа сказал, что не хочет заводить собаку, но однажды уступит), так это чтобы у ее детей была своя семья.

— Мы так рады, что ты приехала, — говорит мой папа, обнимая ее. Индиго поднимает ладонь для рукопожатия, но папа отбивает ее и крепко сжимает.

Она не чувствует себя неловко. К моему удивлению, она закрывает глаза, на ее губах играет улыбка.

— О, дорогая! Ты великолепна.

Мама отпихивает отца в сторону, чтобы обнять ее. Она что-то шепчет Индиго на ухо, и Индиго смеется, а ее щеки становятся розовыми.

— Я Лорелай, а это Том, — говорит мама, отпустив Индиго.

Индиго кивает.

— Спасибо, что пригласили меня, — говорит моя девушка, а мои родители смотрят на нее.

Я прочищаю горло и кладу руку ей на спину, направляя ее к обеденному столу. Она напрягается под моим прикосновением, но не произносит ни слова протеста. И я говорю себе, что так и должны поступать пары. И потому что я хочу прикасаться к ней.

Мы с Индиго смеемся, когда мои родители что-то бормочут за нашими спинами. Я выдвигаю стул из-под стола, и она опускается на него.

Оливия уже сидит, она слишком занята своим телефоном, чтобы заметить нас. Когда она видит, что мы сели, ее нос поднимается от устройства.

— Привет. — Лив вскакивает со своего места и обнимает Индиго. Мы — семья, которая любит обниматься.

Если подумать, я никогда раньше не обнимал Индиго, но, видимо, время было неподходящее. Поверьте мне, когда я говорю, что, когда вы видите ее глаза, обниматься — это последнее, о чем вы подумаете.

— Привет, — говорит Индиго, обнимая Оливию в ответ.

По тому, как Индиго играет с подолом своей рубашки, когда садится, я могу сказать, что она начинает нервничать. Может быть, поэтому я кладу руку ей на ногу, слегка сжимая ее, чтобы успокоить.

На секунду ее дыхание сбивается, но, когда мама снова заговорила, ее тело расслабляется. У моей мамы талант заставлять людей чувствовать себя комфортно.

— Мы очень рады, что ты здесь, Индиго.

Она кивает, на ее губах появляется застенчивая улыбка.

— Итак, — хлопает в ладоши папа, — кто хочет кушать? — мы с Оливией поднимаем вилки в воздух — так мы делали с самого детства. Индиго с любопытством наблюдает за нами, и я не знаю, что толкает меня на это, но я кладу свою руку на ее и беру вилку для нее. Она улыбается, поднимая ее вместе с нами, и папа улыбается в ответ.

— Когда ты должна вернуться? — спрашивает мама, занимая место напротив Индиго.

— Пока я им не понадоблюсь, — отвечает она. Я не могу поверить, как гладко она ответила. — А они редко могут прожить хоть день без меня, — смеется она, отчего моя мама тоже смеется.

— Я подумала, что мы могли бы посмотреть сегодня вечером фильм, — предлагает Оливия, привлекая наше внимание.

Мама кивает и широко улыбается, глядя на нас обоих в поисках ответа. Вот что мне в ней нравится. Обама может прийти к ней домой, а она все равно сделает все по-своему. Она не пытается никого впечатлить.

Я смотрю на Индиго, чтобы узнать, что она думает. Ее глаза блестят, как у ребенка. Я киваю головой в знак согласия за нас обоих.