Горло ему пережать было нельзя, и инфекция уже распространилась почти по всему телу. Возле раненого с аптечкой колдовал какой-то новобранец — Итр, если не изменяла мне память.

— Что нового? — поинтересовался я у него.

— Пытаюсь сделать анализ яда. Но похоже, ему уже не поможет никакая сыворотка. — Солдат мельком глянул на меня, а затем вновь склонился над своей аптечкой.

— Делай все возможное, по окончании доложишь. Я отошел в сторону и сел на песок. Дождь продолжал немилосердно лить, но пар от песка уже не поднимался. Я посмотрел на часы. До начала операции оставалось чуть меньше получаса. Все, что я мог выделить для раненых, — это пятнадцать, в крайнем случае двадцать минут.

После этого отряд должен встать и продолжать движение к исходным позициям. База пиратов была уже где-то совсем рядом.

Итр подошел ко мне через пятнадцать минут. Лицо. его было хмурым.

— Он умер..

— Кто? — спросил я, хотя и так понимал, о ком идет речь.

— Рун умер! — повысил голос солдат. — В лесу его, возможно, удалось бы спасти, но для вас его жизнь ничего не значит!

— Ты прав, солдат, — ответил я, вставая. — Для меня что-то значит лишь жизнь всего подразделения. Тебе хотелось спасти одну жизнь, а мне все. Вот та разница между нами! Мне важно с наименьшими потерями вывести на исходную позицию все подразделение! И, по возможности, вовремя! И именно поэтому я капитан, а ты салажонок, который только к мамке под юбку ходить умеет. А теперь ты возьмешь погибшего и понесешь его на собственных плечах до самого конца! И попробуй только отстать от нас! После этого ты, думаю, поймешь, что хотел сказать древний философ, проронив фразу: «Утопающему не бросают якорь». — Я повернулся к остальным солдатам. — Так-так, быстро поднимаемся!!! Живее, живее!!! У нас нет времени разлеживаться!

На исходную позицию мы вышли уже через двадцать минут. Я даже не ожидал, что пристанище пиратов так близко. До начала атаки отделением Лока у нас оставалось еще пять минут. Я взял бинокль. Нет, дождь не позволял рассмотреть позицию сержанта. Но я не сомневался, что он прибыл на место вовремя. На их пути не было ни леса, ни других препятствий.

Я отложил в сторону бинокль и попробовал рассмотреть что-нибудь без него.

Но кроме расплывчатых силуэтов звездолета и двух сборных компакт-коттеджей, которыми обычно пользовались колонисты, ничего видно не было. Да, могло оказаться и так, что там находились вовсе не пираты. Но в Локе я был уверен. Уж он-то грамотно должен был произвести разведку. Не так уж сложно в принципе отличить пиратов от колонистов. Одно наличие оружия уже будет говорить само за себя. Ну и еще кое-какие мелочи.

Я взглянул на часы. До атаки отделения Лока осталась всего минута. Мои ребята перешептывались о чем-то позади. Они с нетерпением ждали первой в их жизни чистки. Да и как же иначе! Я даже думал, что они расстроятся, если вдруг выяснится, что это и не пираты вовсе.

Но атака началась, и точно в назначенное время. Сначала послышались приглушенные вскрики — это Лок снимал часовых и подбирался к звездолету. А затем я увидел вспышки импульсного оружия. И сразу же в движение пришел весь лагерь пиратов. Я не мог разглядеть противников и подсчитать их количество, но, судя по частоте выстрелов, их было не меньше четырех десятков. Значит, отсюда для нас сюрпризов не предвиделось.

Через некоторое время выстрелы сосредоточились вокруг звездолета. Я вновь посмотрел на часы. До нашей атаки с тыла оставалось всего десять минут. Если Лок занял звездолет — он продержится. Да и в любом случае продержится, только с большими потерями. Я подозвал к себе ближайшего солдата. Это был Итр.

— Надо быстро сбегать туда и разведать обстановку, — произнес я. — Справишься за пять-семь минут?

— Ничего сложного, капитан. — Итр поправил на голове каску. — Разрешите идти?

— Ну давай.

Я хлопнул солдата по спине, и он в одно мгновение скрылся в пелене дождя.

Теперь оставалось только ждать. Итр мне нравился. Есть характер и думать умеет.

А его поведение в лесу… Все солдаты думали так же, но он один лишь рискнул что-то сказать. Но с другой стороны, Итр и слова не сказал, когда я приказал ему одному тащить мертвое тело. Он умел выполнять приказы.

Итр вернулся через пять минут.

— Наши в звездолете, а пираты пытаются пробиться к ним через мусорный утилизатор, — по-деловому кратко доложил он.

— Какова точная численность противника и их вооружение? — спросил я.

— Осталось уже человек тридцать. С десяток страхуют главный вход звездолета, остальные атакуют утилизатор. Вооружены слабо. Лишь некоторые имеют «ИО-35», у остальных автоматические винтовки столетней давности. Ни «смерча», ни звукового оружия у них нет.

— Хорошо, это значительно упрощает дело. — Я повернулся к остальным солдатам. — Значит, так, орлы, действуем по самой простой схеме чистки. Кто у нас со «смерчем»?

— Солдат Сан, — ответил один из бойцов.

— Значит, ты пойдешь первым, рядом со мной, — сказал я. — Дашь два-три залпа из «смерча» — для общего шороху, — а затем сразу же падаешь на песок и пропускаешь нас. Ну а мы… — Я улыбнулся. — Сначала мы даем залп из ультразвукового оружия, а уж затем производим окончательную чистку. Если все сделаем правильно, то потерь с нашей стороны не будет. После «смерча» и ультразвука пиратам уже станет не до сопротивления. И последнее, в плен брать только тех, кто будет лежать лицом в песке с руками на затылке.

Я поднял правую руку. Отделение в один миг развернулось боевой цепью. Я опустил руку, и мы двинулись, неуловимо перестраиваясь атакующим клином. Да, сначала это всегда выглядело красиво, но затем частенько все менялось. И дело вовсе не в том, что мы несли потери, хотя нет, именно в этом. Погибали обычно те, кто во время боя позволял себе задуматься над тем, что он делает. И каждый раз получалось одно и то же.

Обычно операция чистки проходит по одному сценарию. Мы выслеживаем объект, подсчитываем численность и атакуем. Первыми действуют «смерчи». Огненная ударная волна сводит противника с ума, обжигая его тело и сбивая с ног. После этого вступает в дело звуковое оружие. И только затем мы начинаем то, что, собственно, и называется чисткой. Боевым клином подразделение проходит местность и быстро делает свое дело. Ничего сложного на первый взгляд здесь нет, но это лишь на первый взгляд. Да, объект после обработки «смерчем» и звуком уже не может сопротивляться, и добить его достаточно легко — нужно лишь спустить курок «ИО-35». Но в этом-то и заключается трудность для новобранцев.

Они начинают задумываться и гибнут. Всегда одинаково по-глупому. Солдат идет и вдруг видит гнездо или еще какое-нибудь пристанище объекта. Там лежат несколько одуревших от нашего оружия детенышей и мать — такая вроде бы идиллия животного мира. И солдат медлит с тем, чтобы нажать на спуск. Но мы-то всегда, чистим очень и очень опасных тварей, а мать обычно опаснее втройне. Каждый раз перед операцией я предупреждаю об этом новобранцев. И каждый раз находится тот, кто не выстрелит сразу. А уж у матери найдутся силы, чтобы вступиться за свое чадо.

Ей только дай шанс, и она его использует, уж будьте в этом уверены. Хорошо еще, что их обычно немного. Тут природа или, если хотите, творец пошли нам навстречу. Чем опаснее тварь на какой-нибудь планете, тем меньше ее численность. В основном потому, что они дерутся между собой за территорию, за добычу и даже просто так дерутся — из-за любви к кровавым побоищам. Лишь однажды нам пришлось чистить больше трех тысяч особей. В остальных случаях их количество не превышало пятнадцати сотен. И от пяти до десяти заходов нам хватало, чтобы полностью закончить чистку. А с пиратами и вовсе дело обстояло просто, если только опять не случится такого, что кто-нибудь из новобранцев не сможет вовремя спустить курок.

Мы двигались боевым клином, обходя противника со стороны, чтобы под удар «смерча» и звукового оружия не попали наши ребята. Лок сделал свое дело. Он собрал вокруг себя всех пиратов, и теперь настало время настоящей чистки.