Думаю, лишним будет напоминать, что с момента высадки все следящие камеры держать включенными. Это также касается и тех, кто останется на НП, в укрытии скал. Ни одна мелочь не должна ускользнуть от нас. На операцию вам отводится два часа. Начало… — Полковник посмотрел на свои часы. — Начало через шесть часов. А до этого времени всем отдыхать.

Я хотел было открыть рот и сказать, что так сильно рассеивать людей по периметру станции неразумно, но шеф, словно предугадав мои мысли, вдруг резко поднял вверх руку.

— Не надо ничего говорить, лейтенант, — сурово произнес он. — На этот раз постарайтесь просто выполнить приказ. Большего от вас никто не требует.

Я посильнее сжал зубы и молча кивнул. Надо признать, полковник весьма ловко заткнул мне рот. Видимо, такие штуки он проделывал уже не впервые. Мне ничего не оставалось, как козырнуть и тихо удалиться. Но я был вне себя от злости и обиды. Мое подразделение отлично выполнило разведку: не понесло потерь, даже не обнаружило себя — а почему-то руководить операцией назначают Терри. Какая несправедливость в отношении меня и моих ребят. Терри ведь практически биоробот! Одно беспрекословное выполнение команд и никакой полезной инициативы. Одним словом — марионетка.

В своей каюте я оказался в одно мгновение. У меня вновь чесались руки.

Нет, они не чесались. Мои руки по-страшному зудели. Они горели желанием разбить вечно льстивую физиономию Терри. Подобное желание у меня часто возникало и в учебном центре, но там я сдерживался, не желая слышать новых проработок психолога. А сейчас… Я стал размышлять, что же сдерживает меня в данный момент, но в дверь вдруг постучали.

— Да! — машинально крикнул я и тут же об этом пожалел. Мне не хотелось никого видеть. В каюту вошли мои сержанты.

— Стоит ли так скисать из-за полковника, командир? — почти одновременно спросили они.

Храбрясь, я натяжно улыбнулся. Мне совсем не хотелось выглядеть в глазах своих сержантов размазней.

— Со мной все в порядке, парни, — произнес я, начиная почему-то выпендриваться. — Вы пришли не по адресу.

— Мы видели, какое у вас было лицо в кабинете полковника, — медленно, начиная терять уверенность, проговорил Волат. — Поверьте, лейтенант, с начальством всегда конфликтуют лучшие.

— А ребята за вас по-прежнему горы свернут, — Добавил Манит. — И мы все вместе отличная команда, и никто бы лучше нас не провел ту разведку.

Я посмотрел на Волата, затем на Манита.

— Извини, с твоей реабилитацией придется немного подождать.

— Я не в обиде, — ответил Манит. — Как-нибудь в следующий раз.

Я вдруг громко и почти по-идиотски расхохотался.

— Знаете, орлы, а я вас в кабинете шефа даже и не видел. Мне так хотелось разбить физиономию и полковнику и Терри, что никого другого я просто не замечал.

Волат и Манит вслед за мной тоже рассмеялись. Они заносчиво пихнули друг друга плечами и по-мужски стукнули в кулаки.

— Это было бы покруче, чем с инструктором, — пробормотал Волат.

— И с более тяжкими последствиями, — ответил Манит.

Мое поганое настроение заметно улучшилось. Я еще минут пять поболтал с сержантами о всякой ерунде, а затем мы все отправились отдыхать. Вернее, отправились только Волат и Манит — в общий кубрик. А я же просто рухнул в свою постель и почти тотчас уснул. Все эти неурядицы с полковником и Терри теперь не стоили и выеденного яйца. Теперь у меня были мои ребята — моя семья. И полковник, и Терри не входили в этот круг. Так стоило ли обращать на них внимание?..

Два челнока опускались прямо на открытое ровное плато возле станции. И не успели они еще коснуться поверхности планеты, как сорок солдат Чистки выпрыгнули наружу и быстро, словно на учениях, заняли каждый свою позицию.

Растянувшись на несколько сотен метров, мои ребята окружили станцию по периметру. Терри двоих своих направил в укрытие с НП, а сам с остальными выстроился возле автоматических дверей горной установки. Прямо как на параде.

— Мы пошли, — услышал я в своем ухе голос лейтенанта.

Он открыл дверь и первым юркнул вовнутрь. В прикрытии у проема остались четверо его солдат. Опасаясь пропустить какой-нибудь сигнал, я прижал к своему уху динамик микротелефона.

— Они вошли в энергетический отсек, пока все спокойно.

Теперь мне докладывали с НП. Терри мог воспользоваться связью только в самом экстренном случае. Я надеялся, что такого не произойдет.

— Они спустились вниз. Подходят к шахте. С наблюдательного пункта мне уже докладывали буквально о каждом шаге лейтенанта Терри.

— Командир наклоняется к разлому. Он завален — наверное, от взрыва пять лет назад. Ребята пытаются его разобрать.

— Осторожней только там, осторожней, черти, — прошептал я сам себе.

— Они отодвигают большую плиту, — донеслось из уха. — Отодвинули на метр, остановились. Лейтенант приказывает всем отойти. Он просовывает в щель лучевое ружье и стреляет.

Даже здесь прозвучавший на станции взрыв всколыхнул наши барабанные перепонки. Я машинально прижал к уху наушник и заорал в микрофон:

— НП, что там у них?! Докладывайте же, черти.

— Взрыв… Ничего нельзя разобрать… Живы, все живы! — радостно, даже почти истерически загромыхало у меня в ушах. — Лейтенанта только немного оглушило. А так все в порядке! Лейтенант приказывает стрелять еще. Ребята стреляют…

Еще один взрыв донесся из станции, потом еще и еще… Бесконечной чередой они звучали с интервалом в полминуты. Хорошо, что мои ребята тоже были подключены к общей связи. А то бы они не выдержали напряжения от этих взрывов.

Наконец все утихло.

— НП, что там у них? — тотчас потребовал я доклада.

— Заглядывают в шахту. Черт, эта тяжеленная плита провалилась внутрь и исчезла. Как такое могло произойти?! Взрывом ее должно было выбросить наружу, а не втянуть внутрь. Это против всех законов физики…

— Воздержитесь от рассуждений, солдат, — оборвал я наблюдателя. — Докладывайте!

Мое сердце зарокотало, словно старый изношенный движок. Во рту пересохло — то ли от жары, то ли от волнения.

— Боже, какая красотища, — послышался возглас восхищения из моего уха.

— Не отвлекайтесь, — зло бросил я, — докладывайте обстановку!

— Там чисто, лейтенант, никого и ничего нет. Или они эту тварь пришибли, или она где-нибудь в другом месте. Но какая красотища.

— Здесь никого нет, — решил выйти на связь Терри. — Идем чистить остальные помещения. Всем оставаться на прежних позициях. Селий, как понял?

— Понял тебя, Терри, хорошо, действуй. У нас здесь тоже все без изменений.

Только жарко, как в заднице полковника.

Я тут же пожалел о своих словах. Нет, Терри, конечно, не расскажет шефу.

Просто хаять за глаза было не в моем стиле.

— Вас не понял, — сделал Терри вид, будто не расслышал мои слова, — ведем дальнейшую расчистку. А вы там не расслабляйтесь, вдруг эта тварь из лесу явится.

— Накаркай еще, — буркнул я себе под нос, отключив предварительно свой микротелефон. Если бы вдруг тварь явилась из лесу, то моим разбросанным по периметру парням пришлось бы несладко. Я мысленно попросил Бога отвести от нас эту напасть и вновь включил связь. — НП, докладывайте обстановку каждую секунду. — Я согнул голову и шумно выдохнул из легких воздух. Эти переговоры были полнейшим идиотизмом. Куда надежней, и правильней было бы находиться мне на НП самому. Свои глаза все же лучше, и в критической ситуации тогда не возникнет сомнений в правильности принятого решения. Я еще раз мысленно попросил Бога, чтобы такой ситуации не возникло, и вновь вызвал наблюдательный пункт:

— НП, вы что там, уснули от безделья?! Я же сказал: докладывать о ситуации каждую секунду!

— Все без изменений, лейтенант. Группа прошла отсек водной регенерации — пусто.

— Вот и докладывайте, что пусто и что пройдено! — потребовал я.

— Машинное отделение; — никаких следов твари или ее жертв. Одна установка разворочена, и больше ничего. Лейтенант Терри оставляет четверых обследовать машинное отделение, а сам с остальными отправляется в энергоблок.