Тот не ожидал подвоха. Потер глаза, чтобы избавиться от снежного комка, залепившего лицо, а Кейлин резко подскочил на ноги, ударил Бертрана ногой по колену, заставляя сдавленно выругаться, а затем — мечом по голове, плашмя, выбивая искры из глаз, но не нанося того урона, какой мог бы, желая убить. Берт упал на колени, схватился одной рукой за голову, стараясь второй отвести вражеский клинок, а Кей ударил мечом по пальцам противника, выхватил чужой меч и замер с двумя клинками напротив Бертрана — раскрасневшийся, растрепанный. Берт поднял голову, посмотрел на него, понимая, что с голыми руками на врага не попрешь, и произнес:

— Ваша взяла, ваше величество.

Не может быть! Рядом выдохнула Ленси — она, кажется, все время поединка и не дышала. Тарина радостно вскрикнула, залаял Ветер. Войска Эффорта радовались победе своего короля, а я вдруг заметил Риббонса. Он сделал шаг в сторону Кейлина и Бертрана.

— Кей! — крикнул я королю, и вокруг него тут же взметнулись магические щиты, закрывая от возможной атаки. Вот только она была направлена не на Кейлина… Бертран, успевший подняться, вдруг пошатнулся, а затем упал на снег.

Да, я злился на Бертрана за поединок с Фридрихом и отравленный клинок. Да, временами я его почти ненавидел, но вот смерти точно не желал!

— Маг убил нашего короля, — раздался голос Риббонса. — Отомстим убийце!

Я кинулся к Кейлину раньше, чем советник закончил говорить, прикрыл его от удара стражи Бертрана, пока войска Ландорна хлынули через мост на другой берег.

— Мост! — обернулся я к эффортцам. — Перерубите канаты моста!

Солдаты поняли меня. Они кинулись навстречу врагу, чтобы сдержать настиск Ландорна, и у моста закипела битва. Я же прикрывал Кейлина. Рядом рычал Ветер — он тоже готов был кинуться на любого, кто сделает неверный шаг к юному королю. Вот только никак не ожидал, что Бертран поднимется с земли, словно изломанная марионетка, и взглянет на меня пустыми глазами.

— Ты предал Ландорн, Ферсон, — проговорил он чужим, надтреснутым голосом. — Такие предательства смываются только кровью.

И бросился на меня. Магия? Значит, дело рук Риббонса!

— Кей, советник, — развернулся к принцу.

Он кивнул — понял, от кого нам такие проблемы, и кинулся на поиски Риббонса, который успел скрыться с глаз. Я видел, как тенью за ним помчала Тарина — прикроет.

— Ветер, Ленси.

И волкособ тоже послушался, отступил обратно к Валенсии, чтобы защитить ее в случае опасности. Я видел, как жена выхватила кинжал, чтобы обороняться. На этом время для оценки обстановки иссякло — Бертран надвинулся на меня, словно не видя и не понимая, что делает. Снова поднял меч, готовясь к бою. Вот кого я точно не собирался убивать! Только жив ли он? Или это лишь оболочка?

Времени на раздумия мне не оставили: Берт атаковал, быстро, стремительно. Я едва успел отразить его удар, уйти назад. Кей, найди же проклятого Риббонса! Я не желаю сражаться с другом, пусть и бывшим!

— Берт! — попытался достучаться до противника. — Берт, это не твоя воля, сопротивляйся.

Однако тот и не думал отступать. Удар, удар. Понятно, сражаться придется всерьез, если не желаю остаться без головы. И я принял бой. Ушел с линии атаки, постарался зайти слева, но Берт отследил мой маневр и ударил раньше, чем я успел хоть что-то предпринять. Я парировал удар. Надо выбить у него меч! Ну же!

Бросился вперед, вложив всю ярость в атаку, только меня снова ждал чужой клинок, уверенный и беспощадный. Берт отбил удар, ушел назад, заставляя меня сделать несколько шагов вперед, а затем снова ринулся на меня, подобный лавине.

— Эри… дан…

Его голос прерывался, он морщился. Сражается? Только снова лицо превратилось в каменную маску, и Берт, перехватив меч, пошел на меня. Да что же делать-то?

Я отражал его удары, опасаясь атаковать. Вот только сам Бертран не боялся меня задеть, один удар был очень даже опасным и едва не стоил мне ранения. Понятно, шутки кончились. Я глубоко вдохнул, выдохнул. Пора.

Сначала ушел чуть в сторону, заставив Берта сменить положение. Теперь взошедшее солнце светило ему в глаза, отражалось в снегу, я же оказался в тени. Вот так… А теперь…

Резко зашел справа, с солнечной стороны, быстро выбросил руку вперед, ударил мечом, увидел кровь на плече Бертрана. Тот пошатнулся, будто сбросил морок.

— Ферсон! — выдал удивленное и упал. Да чтоб ему… Я бросился к другу, чтобы помочь и остановить кровь. Не должен был сильно задеть. Вот только чего не ожидал, так это чужого кинжала, воткнувшегося под лопатку. Сначала пришла темнота, и лишь затем глухим отголоском — боль. А после ничего уже не было.

***

Кейлин

Кейлин и вовсе не понял, что произошло. Только что Бертран — злой, но вполне живой — стоял перед ним, и вот уже лежит на растоптанном во время поединка снегу. Над ним разливается чужая темная магия, при этом сам Кей ни при чем совершенно. Он желал победить честно и сосредоточился на том, чтобы использовать только меч, но не магию.

— Кей, советник!

Голос Ферсона заставил вынырнуть из размышлений. Юный король огляделся, оценивая ситуацию. Ландорн и Эффорт схлестнулись, а Бертран, мгновение назад напоминавший труп, начал как-то очень живо интересоваться старым другом. Видимо, с целью убить-таки Эридана.

Риббонс. Вот чьих это рук дело. Советник не пожелал заплатить за свои преступления и использовал короля, как марионетку. Значит, надо его остановить, пока не стало слишком поздно.

Кейлин отскочил в сторону, чтобы не мешать Ферсону, затем побежал туда, откуда чувствовал темную магию. Уже подбегал к опушке леска, когда его догнала Тарина.

— Осторожно, — зашипела на него. — Тут могут быть ловушки.

Кей замедлил шаг, позволяя Тарине проверить их путь. Риббонс точно где-то здесь. Кейлин чувствовал его, как дикий зверь — охотника, идущего за его жизнью. Только роли поменялись. Теперь король — охотник, а советник — добыча, и сегодня останется лишь один из них, никак иначе.

— Там.

Тарина указала на сгустившиеся заросли кустарника. Оттуда Риббонс мог видеть поле боя и не отпускать свою марионетку, и в то же время сам он оставался невидимым для солдат, увлеченных битвой.

— Он мой, — прошептал Кей, и магичка кивнула.

Кейлин понимал, что не сможет жить и дышать, пока советник Риббонс будет существовать на этом свете. Он снова и снова станет задавать себе вопрос, его ли это жизнь или просто навеянный сон, и завтра предстоит проснуться в тюрьме, которой стал для него дворец Бертрана. Выбор невелик, в живых должен остаться только один.

Тарина огородила магией небольшой кусочек пролеска, на котором они находились, и Кей двинулся вперед, стараясь не упустить ощущение, которое испытывал: вот он, Риббонс. Это его сила льется на поле боя. Его магия руководит Бертраном. Не станет Риббонса, и Ландорн отступит. Или, по крайней мере, бой будет честным.

Кей ударил раньше, чем увидел противника, однако вспышка влетела в чужой щит. Затем фигура Риббонса вдруг подернулась дымкой и… растаяла.

— Потерял кого-то, малыш? — спросил советник, опуская руку ему на плечо.

Тарина тут же ударила, едва не попав в самого Кейлина, а советник снова исчез.

— Осторожно! — крикнул Кей. — Да где же он?

И завертелся по сторонам, стараясь отыскать хотя бы намек на присутствие врага. Но уловил его, лишь когда в лицо пахнуло чужой магией. Кей заморгал, закашлялся. Едкий дым обволакивал его фигуру, лишая возможности дышать. И вдруг понял: Риббонс отступает вглубь леса. Надеется заманить его в ловушку? А может, рассоединить с Тариной? Потому что Кей почти не ощущал силы магички. Она будто удалялась от него. Он же доверился своей магии и пошел вперед в полной темноте.

Постепенно сумрак начал таять. Кейлин остановился, огляделся. Он зашел достаточно глубоко, однако Риббонса все еще не видел. Обернулся — за спиной высоким частоколом выстроились деревья.