- Я проверю ваши комнаты, - сказал охранник, а когда проходил мимо него, аккуратно вложил в ладонь крохотный листок.

Кею было страшно смотреть. Но он все-таки решился.

«Завтра в полночь будь готов», - писала его сестра.

Завтра в полночь? Кей взглянул на настенные часы, будто они могли раскрыть перед ним будущее. Усмехнулся. И как Ленси собирается проникнуть во дворец? А главное, как думает вывести его отсюда? Мало того что тут охрана – ее помощник ведь не единственный стражник, так еще и сам Кей едва мог ходить. Далеко не убежит.

Стражник подошел к нему и протянул руку. Кейлин вложил записку обратно.

- Скажите автору записки, что я отказываюсь бежать, - тихо ответил он. – Пусть не приходит.

- Не понимаю, о чем вы, ваше высочество, - заявил охранник, а записку отправил в потайной карман куртки. – Это всего лишь любовное послание.

- Да. – Кейлин улыбнулся. – Конечно. Это всего лишь оно. Благодарю, вы позабавили меня этой писулькой. Хорошего вечера.

- И вам, ваше высочество.

И Фергюс выразительно покосился на повязку на его ноге – ее не скрывали штаны.

- Я далеко не уйду, - прошептал Кей.

Мужчина кивнул и покинул комнату. А Кейлин почувствовал, что его бьет озноб. На всякий случай он будет готов, только… Лучше бы Ленси не пришла.

Утром должен был прийти лекарь, но прежде Кейлина заставили выпить привычный отвар. Если раньше за час он приходил в себя, то после болезни часа три лежал трупом, не зная, на этом ли он свете или уже на том. Вот и сегодня Кей едва вытерпел это внутреннее пламя, в котором сгорала его не родившаяся сила. А в голове крутилась одна и та же мысль: послезавтра королевская свадьба. Или он сбежит, или покроет себя несмываемым позором. Уже покрыл, но нет пределов падению, ведь правда?

От этих мыслей становилось все более тошно. Когда появился целитель, Кей и вовсе едва мог пошевелиться – «лекарство» еще не до конца отпустило.

- Ваше высочество, - поклонился пожилой мужчина.

- Здравствуйте, доктор Уоллис, - ответил Кей.

- Как вы себя чувствуете? Как ваша нога?

- Плохо. Мне кажется, у меня жар. И рана сильно болит.

- Я доложу его величеству, - нахмурился целитель.

- Не стоит его беспокоить, - запротестовал Кейлин. – Все пройдет, просто нужно время. Только терпеть нет сил. Не могу ли я попросить у вас хоть какое-то обезболивающее?

- Советник Риббонс не велел, - заявил Уоллис.

- Наверное, советнику хочется, чтобы я сошел с ума от боли? – Кей вытер вспотевший лоб.

- Хорошо. – Маленькая пилюля перекочевала в его руку. – Это поможет, только никому не говорите.

- Не скажу, - заверил его Кей и спрятал лекарство за щеку, делая вид, что его проглотил.

Лекарь осмотрел ногу, сменил повязку и ушел, а Кейлин достал изо рта подтаявшую горькую пилюлю и спрятал в ящик стола. Она понадобится ему вечером, если Ленси все-таки придет. Он должен хотя бы дойти до выхода из дворца, не потеряв сознания. А потом… Потом будет видно.

Тяжелее всего было ждать. Кей почти ничего не съел за обедом. Ужин тоже остался нетронутым. А часы близились к вечеру, который потом перейдет в ночь, и наступит полночь.

Когда около девяти часов дверь, как всегда, без стука отворилась, пропуская Риббонса, Кей вдруг подумал, что проклят. Иначе как объяснить, что советник, не заходивший все эти дни, вдруг пришел? Но принц старался казаться спокойным. Надо его спровадить, а для этого быть покладистым.

- Как самочувствие, ваше высочество? – спросил Риббонс, присаживаясь напротив.

- Лучше, - ответил Кейлин, не глядя ему в глаза.

- Настолько, что вы сможете принять участие в брачной церемонии?

- Если смогу дойти до храма, а это вряд ли.

- Ничего, я попрошу целителя, и он даст вам что-нибудь… обезболивающее.

Узнал про пилюлю? Но как? Лекарь выдал? В это Кей не верил, зачем лекарю создавать себе проблемы? Может, Риббонс за ним следит? Установил на него какое-то… заклинание? Но тогда ему точно нельзя бежать с Ленси! Его найдут! Руки похолодели.

- В таком случае проблема будет решена, - тихо сказал Кейлин, все-таки глядя на Риббонса.

- Мне стоит напомнить вам, что последствия любой глупости на церемонии будут куда более плачевными, чем вашего неудавшегося побега? – поинтересовался советник.

- Не стоит, - ответил принц. – Я все понял.

- Надеюсь на это, ваше высочество. Не заставляйте меня причинять вам вред, мне бы этого не хотелось.

Врет! Риббонсу нравилось, когда страдают люди, и Кей уже мог в этом убедиться.

- Я вас услышал, - заверил он советника.

- Верю в ваше благоразумие, - усмехнулся тот и покинул комнату, а Кейлин сделал то, что принцу уж никак не полагалось – вытер об одежду вспотевшие ладони.

Он на минуту закрыл глаза. Его начинало трясти так, что зуб не попадал на зуб, а это скверно. Если сестра все-таки придет… Кей поднялся, наступил на большую ногу и зашипел от боли. Затем вернулся к выдвижным ящикам и выпил обезболивающую пилюлю. До полуночи осталось совсем немного. Самому бы дождаться.

Принц прошел в гостиную и сел в кресло. Ленси не написала, что ему стоит делать. Может, лучше было притвориться спящим? Но его редко кто проверял: спит, не спит. Если бы не его место в планах короля и советника, и вовсе не вспоминали бы о его существовании.

Между тем, время шло. Половина одиннадцатого, одиннадцать, половина двенадцатого… Когда часы пробили полночь, Кей даже вздрогнул. Вот только никто не пришел.

Дубовая улица

Старик Бартоломео, как и обещал, выдал мне и амулет, отводящий темномагические заклинания, и пару магических штучек, способных справиться с последствиями, если нас все-таки найдут. Учитель снова предложил остановиться у него, если возникнут проблемы. Я обещал, что обязательно это обдумаю, но понимал, что оставлю подобный вариант на крайний случай. Получив желаемое, мы с Ленси вернулись в столицу. Кстати, город назывался Альторра. Знаковое название. Оно переводилось как «темный источник», и Альторра была основана темными магами. Потом явились светлые и, в лучших традициях, их перебили. А затем и сами постепенно выродились, и теперь магия как в Ландорне, так и за его пределами стала не массовым явлением, а единичными случаями.

Так вот, мы с Ленси вернулись в Альторру прохладным сентябрьским утром. Листья шелестели и падали, оседали ковром, будто уже настал октябрь. Временами срывался мелкий противный дождь. Моя спутница большую часть времени молчала – видимо, думала о братишке, которого мы собирались похитить из дворца.

- Можно было бы за твоего брата потребовать у короля выкуп и обогатиться, - говорил я, когда мы входили в ставшую привычной квартирку. – Пусть думает, что мы обычные похитители.

- А брата потом вернуть? – без особого веселья спросила Валенсия.

- Зачем же? Взять деньги и скрыться.

- У меня хватает средств.

- Ага, я заметил.

А сам уже окинул взглядом квартирку. Нет, здесь никого не было в наше отсутствие. Не потревоженный слой пыли красноречиво об этом говорил. Да и я готов был поставить что угодно: Бертран не думает, что утраченная невеста находится у него под носом. Более того, собирается к нему в гости. Понятное дело, ее ищут. Вот только где? Явно не в столице.

- Теперь у нас есть медальон, - сказала Ленси, присаживаясь на стул. – Как мы будем спасать Кея?

- А об этом мы подумаем после того, как выспимся и поедим, - заявил я. – И прежде склоняюсь ко сну. Только сначала мыться.

И первым скрылся в ванной комнате. Принял прохладный душ, смыл с себя дорожную пыль и грязь. Я ко многому привык и со многим смирился, но чувствовать себя потным и грязным терпеть не мог. А уже на чистую и свежую голову можно и поспать. Так что до вечера я отсыпался, затем сходил за ужином – Валенсия все еще дремала. Съел свою порцию, оставив принцессе ровно половину, и вот уже тогда задумался, как быть с принцем.