Когда я переворачиваюсь лицом к Эмбри, то в комнате все меняется. Эмбри уже не аутсайдер. Теперь мы с Эмбри смотрим друг на друга, мои груди и моя киска выставлена перед ним напоказ, мое удовольствие — спектакль для его удовольствия. И я чувствую под собой, волны власти и желания, исходящие от Эша, словно контроль над Эмбри и надо мной пробудил другую сторону его доминирования. Словно наблюдение за тем, как я показываю представление перед Эмбри, было более эротичным, чем когда я делала это лишь для него одного.

Телефон снова звонит, но Эш мне говорит:

— Приступай к работе, — а затем поднимает трубку, и он начинает разговор.

Эмбри тоже присоединяется к разговору, хотя, несколько напряженным голосом, а я начинаю тереться о ногу Эша, глядя все время на его друга Эмбри. Когда он вступает в разговор, я заскольжу руками вверх по животу к грудям, сильно их сжимаю, как он сжимал их той ночью в Чикаго. Как он касался меня, словно больше никогда не сможет прикоснуться к другой женщине. Взгляд Эмбри следует за моими руками, зубы впиваются в нижнюю губу, и когда я снова начинаю трахать бедро Эша, его ладонь, лежащая на колене, сжимается в кулак.

Я представляю себе, что трахаю его, представляю себе, что я трахаю Эша, представляю, что трахаю их обоих. Представляю, что они трахаются друг с другом, представляю нас троих в клубке пота и толчков, без барьеров, где каждый горячий дюйм и сладкая дырочка доступны без вопросов.

И именно этот финальный образ приводит в действие шестеренки моего оргазма, заставляет их крутиться все сильнее и сильнее. Я чувствую, как он парит у моего лона, словно тикающая бомба. Наклоняюсь вперед, упираясь руками в колено Эша, чтобы сохранить равновесие и устремляюсь за оргазмом, которого ждала всю неделю. Я слышу, как завершился телефонный звонок, и через пряди волос, свисающих вокруг моего лица, вижу Эмбри, сидевшего на краю дивана. Его кулак сжимается и разжимается.

— Дай, — произносит Эш. — Дай это нам.

И именно так я и делаю. Я объезжаю его ногу, трусь об нее своей набухшей плотью, и кричу, когда чувствую, как глубоко внутри моего чрева взрывается бомба. Дрожь распространяется по телу, пульсируя толчками, я тяжело дышу и задыхаюсь, продолжая тереться об Эша, стремясь выжать удовольствие до последней унции. Это все длилось и длилось, все сдерживаемое желание этой недели, вся тоска по Эмбри, лишь добавляли масло в огонь. И когда я, наконец, перестаю двигаться, ощущаю в своих волосах руки Эша, которые тянут назад мою голову.

— Это было прекрасно, ангел, но мы еще не закончили, — сообщает он мне.

Эш снимает меня с себя и ставит на пол на колени. На его брюках темнеет большое влажное пятно. Пятно, которое оставила я.

— Посмотри, что ты сделала.

Я осматриваю комнату, чтобы найти что-нибудь, чем можно почистить, но Эш меня останавливает, запустив ладонь в мои волосы. Направляет мой рот к своей ноге.

— Вылижи его дочиста.

Я на мгновение закрываю глаза, ошеломленная этим преднамеренным унижением, дегуманизацией, ошеломленная тем, как я на это реагирую — словно он протянул мне теплое одеяло в холодную ночь. Мне хотелось закутаться в него, зарыться и остаться навсегда. Ничто не было более естественным, чем это, ничто никогда не было так близко к тому, о чем я мечтала, когда была девочкой-подростком. Что бы ни происходило сейчас между Эмбри, Эшем и мной, после сегодняшнего вечера это просто должно снова произойти, потому что мне не хотелось останавливаться.

Я открываю глаза и начинаю лизать брюки, чувствуя себя кошкой. И чувствую себя еще больше похожей на нее, когда Эш кладет свою твердую руку между моими лопатками и надавливает, чтобы я стала на четвереньки. Прохладный воздух обдувает мое набухшее влагалище, обнажая каждую складочку и изгиб, и я с трепетом осознаю, что Эш поставил меня таким образом, чтобы Эмбри смог увидеть мою киску. Мне захотелось увидеть его лицо или услышать его голос. Хотелось спросить, нравится ли ему то, что он видит, и помнит ли он ту ночь в Чикаго так же, как и я, помнит и он, как полз по кровати и поедал меня, как изголодавшийся человек на пиршестве?

Пока я слизываю оставленный мною след, Эш говорит Эмбри:

— Ты твердый?

Эмбри молчит, но, должно быть, кивает, потому что следует приказ:

— Достань его. Покажи Грир, что она с тобой сделала.

Эшу не нужно было говорить, чтобы я посмотрела или заставлять повернуть голову. Мое сердце так сильно бьется, что я чувствую пульсацию в своем влагалище. Я поворачиваюсь и вижу дрожащие руки Эмбри на его ширинке. Я сразу же замечаю страдание на его лице. Страдание, появившееся от того, что ты так ужасно чего-то желаешь, хотя знаешь, что это неправильно. Даже если ты думаешь, что это может быть ловушкой. Но ты здесь, не желаешь останавливаться, как бы опасно это ни было.

Посреди изящного лба Эмбри залегла складка, словно он концентрировался. Он медленно расстегивает штаны и скользит внутрь. Затем я вижу темную конусообразную головку с бусиной влаги на щели и облизываю губы, вспоминая Чикаго. Вспоминая то, как этот член вторгался в меня и заявлял на меня свои права. Как он рвал и трахал меня.

Эмбри видит, как я облизываю губы, и со стоном откидывает голову на софу.

— Весь, Эмбри, — дает указание Эш. — Ты покажешь нам его весь.

После нескольких быстрых отрывистых движений Эмбри стягивает свои штаны ниже по бедрам, и теперь все его твердые двадцать сантиметров выставлены напоказ. Яйца подняты и сжаты, словно Эмбри уже близок к потере контроля. Он обхватывает член пальцами и направляет в нашу сторону. Член устремляется к потолку, и я вижу, как напрягаются мышцы на животе и бедрах.

Во время всей демонстрации он быстро дышит, а глаза остаются прикованы к Эшу.

— Вот так?

Я удивилась прозвучавшей хрипотой в голосе Эша.

— Да. Именно так.

Но к тому времени, как я поворачиваю голову в сторону Эша, он берет себя под контроль. Его внимание снова направлено на меня. Смотря на меня, он обращается к Эмбри:

— Разве это не мило с моей стороны разрешить Грир кончить таким образом?

— Да, — отвечает Эмбри после мучительной секунды.

— Разве она не должна меня отблагодарить? — Эш пробегает пальцем по моему подбородку, и я дрожу под его лаской. — Разве это не было бы вежливо?

— Да, — выдыхаю я.

— Как она должна меня отблагодарить, Эмбри? Своим ртом? Своими руками?

— Я… — послышалось тяжелое дыхание. — Ртом. Она должна отблагодарить тебя, используя свой рот.

— Мне очень нравится эта идея, — соглашается Эш. — Положи мой член в свой рот, ангел. Покажи мне свою благодарность.

О, слава богу. Я атакую его пах с таким бурным восторгом, что он смеется, но смех умирает в горле в то мгновение, когда я обхватываю ладонью его эрекцию. Я, не теряя времени, начинаю его сосать — сразу же втягиваю его в свой рот, вбирая настолько глубоко, насколько могу это сделать, делаю глотательные движения вокруг головки, когда она достигает задней стенки мое горла.

— Ох, чтоб меня, — стонет Эш, его большая рука скользит в мои волосы и останавливается на затылке. — Да, ангел, именно так. Твою ж мать.

— На… на что это похоже? — спрашивает Эмбри.

— Горячо. Влажно. Ее помада размазывается вокруг моего основания. Дерьмо, — ругается он, когда я начинаю сосать, двигаясь вверх и вниз так быстро, как только могу. — Она такая чертовски нетерпеливая. Посмотри на это.

— Я смотрю, — тихо отвечает Эмбри.

Я прижимаю ладони к бедрам Эша, наслаждаясь ощущением его твердых мышц под моими руками, напряженными и перекатывающимися, которые разоблачают то, что скрывает его стоическое лицо. Я ни на что не обращаю внимания (мои сиськи подпрыгивают, а волосы растрепаны), потому что сосредоточена на своей единственной цели — отблагодарить Эша. Я возвращаюсь к глубоким неторопливым движениям, позволяю ему трахать мое горло. Эш теряет весь самоконтроль. Всего за две-три минуты он перехватывает инициативу, обхватывает мою голову обеими руками и трахает меня в рот, позволяя мне дышать только в коротких промежутках между толчками. Я задыхаюсь, слезы оставляют темные разводы на щеках, по подбородку текут слюни, но Эшу все равно.