— Знаете, этого не произойдет.

Он пожимает плечами.

— Возможно, не сегодня вечером. Но когда-нибудь я увижу, чем именно каждую ночь наслаждается великий герой.

Он ревнует к Эшу. Это настолько очевидно. Я удивилась, что упустила это, но это имело смысл. Мелвас сражался в той же войне, стал правителем своей молодой страны, и все же за пределами границ Карпатии, именно Эша почитали как святого.

— А ваша жена? — спрашиваю я, глядя на Эша и Ленку. Ленка вела Эша во время танца, и они оба смеялись… Улыбка и румянец на ее щеках сотворили чудеса с красотой Ленки.

Я чувствую, а не вижу, как раздражение проходит сквозь тело Мелваса, хотя я не уверена, это из-за счастья Ленки или из-за того, что именно Эш сделал ее счастливой.

— Она не имеет слова в данных вопросах. Я сделал так, чтобы она это уяснила.

Бедная Ленка. Неужели она притворялась, что не замечает Мелваса с другими женщинами? Или втайне испытывала облегчение от того, что ей не приходится испытывать на себе основной удар его похоти?

А потом, безо всякой на то причины, я думаю об Эмбри и Эше под омелой, о руке Эша, сжимающей свитер Эмбри, и мое сердце, которое колотилось в темноте. Неужели я была такой же, как Ленка? Я пассивно стояла на месте, пока мой партнер мне изменял.

Мысль камертоном гудит в моих костях, глубоко вонзается в мои зубы. Миг, и все мои приоритеты оказываются расставлены по местам, и я снова Грир Гэллоуэй — профессор, шпионка, политическая принцесса.

— Допускаю, что вы сделали так, чтобы она это уяснила. А я разъясню кое-что вам… Мне это неинтересно. Этого не случится ни сегодня вечером, да вообще никогда.

— Вызов, — произносит он с усилившимся акцентом. — Давненько мне не бросали вызов.

— Вы проиграете, — говорю я, и произношу это с такой уверенностью и спокойствием, что это его ставит в тупик. Его хватка на мне ослабевает.

— Могу я отвлечь вашу партнершу?

Я поднимаю взгляд и вижу рядом с нами Эмбри, — неулыбчивого и воинственного, — очевидные значения его вмешательства.

Отойди от нее.

Она принадлежит другому.

Я тебя не боюсь, и мне насрать на дипломатию.

В действительности Мелвасу также было насрать на дипломатию, что становится очевидным, когда он шагает вперед и целенаправленно поправляет свой смокинг, чтобы прикрыть эрекцию. Эмбри это замечает, отчего выражение его лица искажается, превратившись в выражение зверской ярости, и какое-то мгновение мне интересно, собирался ли он врезать лидеру Карпатии. Но затем к нам подходит Эш с Ленкой, и говорит что-то по-украински, когда целует ей руку, а затем указывает жестом на Мелваса.

Ленка хихикает. Она хихикает. И этот звук заставляет Мелваса оторвать от Эмбри свой пристальный взгляд. Он говорит что-то резкое и требовательное по-украински, а затем удаляется с танцпола, Ленка бежит за ним.

— Я его убью, — тихо произносит Эмбри, как только они уходят, его руки сжимаются в кулаки.

Поглядев по сторонам, я вижу, что многие пары вышли на танцпол, более или менее не обращая внимания на кризис, который был только что предотвращен посредством смеха. Адреналин бежит по моим венам, словно я сражалась, словно меня атаковали, и Эш делает шаг ко мне и обхватывает мою голову своими руками.

— Ты в порядке? — серьезно спрашивает он, рассматривая мое лицо. — Я подошел, как только увидел, что что-то не так. Мне жаль, что я не помог, когда ты во мне нуждалась.

— Я в порядке. — Я глубоко вздыхаю и осознаю, что мои руки трясутся. — Он… это не имеет значения. Я в порядке, и мне не нужна помощь.

— Ты не в порядке, — говорит Эмбри, поворачиваясь к Эшу. — Ты видел, как он ее держал? Как ее касался? Мы не можем позволить ему снова приблизиться к ней.

Эш задумчиво смотрит на меня, он выглядит спокойным и анализирующим, в то время как Эмбри, стоящий рядом с ним, кипел и бормотал угрозы. Но когда я встретилась взглядом с Эшем, в этих глубоких ясных глубинах не было ничего спокойного или сдержанного. В них я вижу солдата. Вижу свинец, огонь и кровь.

— Он тебя хочет, — наконец говорит Эш. — Это ясно. Я удваиваю твою охрану, и ты сообщишь мне в тот же момент, когда он скажет или сделает что-то неприятное снова. Поняла?

— Я могу сама о себе позаботиться, — говорю я немного уныло. — Мне не нужно, чтобы ты меня спасал.

Эш становится раздраженным.

— Это не игра, Грир. Ты только что подверглась сексуальному насилию со стороны лидера страны, враждебной нашей. Нравится тебе это или нет, теперь ты являешься продолжением моего офиса — твоя безопасность и безопасность нашей страны переплетаются, и, кроме всего прочего, ты — самое ценное владение моего сердца. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности.

Я даже не знаю, почему сейчас так расстроена, так раздражена, ведь во всем этом Эш не виноват, но все равно язвительно бросаю:

— Я не чье-то «владение», — и смотрю на него.

Эш склоняется к моему уху, положив руку мне на спину.

— Правильно, ты — не мое владение. Ты — моя будущая жена. Моя жена, которая встает на колени у моих ног, которая без сомнения показывает мне свою киску, когда я этого требую, которая доверяет мне свое сердце, душу и будущее. Ты думаешь, что существует альтернатива, что ты принадлежишь либо себе, либо мне, но я говорю тебе прямо сейчас, что в данном случае — это и то, и другое. Ты принадлежишь и себе, и мне, и мне пофиг, если это кажется похожим на противоречие, потому что мы оба знаем, что это не так. Итак, если ты не можешь принять это, тогда произнеси прямо сейчас мое имя, и мы отступим и пересмотрим наши отношения. Но если ты готова подчиниться тому, что я переверну гребаные небеса и землю, чтобы тебе не причинили вреда, тогда скажи мне «да, сэр».

Мое раздражение мгновенно проходит, эмоции разлетаются, когда количество адреналина в крови опускается.

— Да, сэр, — произношу я, мгновенно чувствуя себя виноватой за то, что дала выход своему страху и гневу. — Прости, Эш. Я злюсь не на тебя. Я просто немного в шоке.

— Я знаю. — Он целует меня в губы, раздвигая их своими собственными, и его язык проскальзывает ко мне в рот. Я чувствую мяту, виски и Эша. — Я тебя люблю, — шепчет он, отстраняясь. — Но мне нужно поговорить с Мерлином. Это… все усложняет.

— Пожалуйста, не позволяй мне уничтожать всю работу, которую ты проделал для этого договора, — взволнованно говорю я.

— Ты не сделала ничего неправильного, — категорично произносит он. — Во всем виноват Мелвас. Договор должен вступить в силу, но я думаю, что необходимо принять меры предосторожности. Оставайся с Эмбри… Ты не отойдешь от него ни на шаг, поняла?

Иррациональное желание сразиться с ним исчезло.

— Поняла.

Он еще раз быстро меня целует, а затем направляется на поиски Мерлина.

— Мы будем танцевать? — спрашиваю я Эмбри, взяв в обе ладони его сжатую в кулак руку. Он по-прежнему выглядит так, словно собирается отправиться на дуэль, и если не возьмет себя в руки, очень скоро люди это заметят.

— Танцевать? — удивленно спрашивает он, словно я попросила его пожертвовать почку.

— Мы все еще на танцполе, — замечаю я. — И нам еще нужно притворяться, что мы здесь ради дипломатии.

— Наверное, — хмурится он.

— Ну же, — уговариваю я, ведя рукой вверх по его плечу к шее.

Я делаю так, чтобы заставить его танцевать, но в ту секунду, как моя рука касается его шеи, осознаю, что это ошибка. Это был первый раз с тех пор, как он пришел в мой кабинет в «Джорджтауне», когда я действительно его касалась. Твердое преднамеренное прикосновение.

И это был первый раз, когда мы с ним были практически наедине, без Эша.

Его губы раскрываются, а зрачки расширяются, превратившись в черные бассейны похоти. Я пытаюсь убрать руку, но его ладонь ложится поверх моей, и он возвращает ее обратно к своей шее. Мы начинаем медленно танцевать. Мы с Эмбри достаточно хорошие танцоры, так что нам не нужно обращать внимание на шаги или музыку.