— Вот так, — восторженно говорит Эмбри. — Вот так.

В какой-то момент их хватка на мне ослабевает, они разжимают руки и успокаивающе поглаживают мои бедра и талию, и я понимаю, что сама «зависла» в этом полностью, открывала себя для их тел, не потому, что они заставляли меня, а потому что хотела этого. Потому что я начинаю чувствовать нечто большее, чем боль, большее, чем резкое давление из-за столь злобной растянутости. Я начинаю чувствовать себя хорошо, хорошо, как раньше.

— О, ангел, — хрипло говорит Эш, отстраняясь и смотря мне в лицо, покрытое слезами. — Ты такая слишком чертовски красивая. — Он целует мои волосы, щеки, губы. — Ты изумительная, — бормочет он с благоговением. — Моя изумительная принцесса.

Я не могу говорить. Лишь киваю.

— А сейчас я хочу тебя трахнуть, — говорит мой муж, с тоской глядя на мое тело. — Но я должен знать, что ты готова.

Я снова киваю, и он улыбается.

— Слова, принцесса. Мне нужно услышать, как ты скажешь, что готова.

Найти правильные слова очень трудно, сродни ловле светлячков в бархатной темноте, в которую превратилось мое сознание.

— Да, — наконец-то, выдавила я. — Я готова.

Они начинают.

Эш, первым, экспериментируя, двигает бедрами, скользя длиной своего члена по длине члена Эмбри, и Эмбри позади меня дрожит и невнятно что-то бормочет.

— Черт, это приятно, — рычит Эш, снова толкаясь вперед. — Словно я трахаю тебя и ее в одно и то же время.

Я чувствую, как Эмбри заторможено кивает мне в шею, словно он так же потерян, как и я.

Потому что я потеряна.

Потеряна.

А затем оба мужчины начинают двигаться, очень медленно, чтобы найти ритм, который подойдет всем нам лучше всего, потому что не двоим надо подстроиться друг под друга, а троим.

Наконец, они его находят, тот идеальный темп. Оба члена трутся друг о друга внутри моей киски так же, как терлись друг о друга в кулаке Эша чуть ранее. Я чувствую, как подо мной прижимаются и трутся друг о друга их мошонки. Клубок из ног, скользко-влажный путь, по которым наша кожа ттрется друг о друга — настолько влажная, что после придется вызвать обслуживание номеров, чтобы нам заменили простыни.

Теперь я дрожу, дрожу из-за полноты, дрожу из-за эндорфинов и адреналина, чувствую нечто похожее на лихорадку… жар, холод, пот и мурашки по телу. Эш находит мою руку и притягивает ее к своему рту, чтобы поцеловать обручальное кольцо, я понимаю, что почти все это для меня. Понимая, что лихорадочное наслаждение вот-вот прорвется из-за затяжной боли и сомнения, и затопит меня.

— Эш, — стонет Эмбри, — боже, Эш, твой член. И она такая тугая, Иисусе, блядь, такая чертовски тугая…

— Я знаю, — Эш с рычанием толкается в меня, пот капает с его лица. — Поверь мне, я знаю.

— Я… — Я не могу сосредоточиться на дыхании, или словах, или мыслях, внутри меня лишь волна, дрожащее, острое, металлическое предзнаменование оргазма, слишком сильного, чтобы его выдержать.

— Я знаю, принцесса, — говорит Эш. — Мы последуем за тобой. Будь храброй, будь первой, а мы последуем за тобой.

Я хочу ответить, я должна ответить, но не могу, потому что меня больше не существует. Я была ничем, была лишь электричеством, химическими процессами и топливом, была ничем, всего лишь едва держащимися вместе молекулами, которые вот-вот разлетятся. Эмбри — потный и яростный позади меня, Эш — мощное изящество и сил. Они оба одновременно толкаются внутрь, обе совершенные широкие головки целуют мою матку, и я расщепляюсь, словно атом. Сжигаю еще раз дотла весь мир. Только на этот раз, я кричу из-за чистой беспомощной радости, из-за удовольствия, любви, совершенства, вечности и брака, из-за этого самого настоящего брака, что случился между нами тремя.

Они сдерживают свое слово и следуют за мной. Сначала Эмбри, несколько раз рыкнув, из-за чего мои кости вибрируют от повторных толчков оргазма. Эш со вздохом и со стоном, который ударяет меня прямо в грудь, превращая в крошки мои ребра и пробивает сердце своей небесной музыкой. Они продолжают меня трахать во время своих оргазмов, по-мужски рыча и сыпля проклятиями, и их сперма разливается внутри меня. Все внутри меня было скользким, теплым и интимным.

Прошли минуты, минуты, наполненные лишь шумом дождя и стуком наши пульсов, минуты, когда мы были мокрыми и липкими. Мы просто не могли отмотать этот момент, чтобы выбраться из того, что разделили, чтобы отделить то, что нас только что объединило.

Я смотрю в глаза Эша, которые были яснее и счастливее, чем когда-либо, а затем начинаю смеяться. Не из-за того, что смешно, а из-за того, что настолько счастлива.

Из-за смеха смягченные члены выскальзывают из моего тела. Эмбри стонет, но затем тоже смеется, а Эш присоединяется к нам, лишь когда из меня начинает вытекать тепло.

— Нам нужен душ, — говорю я между смешками.

— Нам нужен сон, — возражает Эмбри, перекатываясь на спину и по-мальчишески зевая.

— Сначала душ, — упорствует Эш. — Нашей бедной принцессе нужно немного заботы.

Правда, как только мы попадаем в душ, забота каким-то образом перетекает в секс, сначала между Эшем и Эмбри, а затем между мной и Эмбри, а затем снова между нами тремя. Эш заставляет меня выпить двойную дозу «Адвила» для моей «бедной киски», затем мы снимаем с кровати испачканные простыни и сворачиваемся вместе на голом матраце, мой принц с одной стороны от меня, а мой король — с другой.

Эмбри сразу же засыпает, а я поворачиваюсь лицом к Эшу, который сонно моргает и с обожанием смотрит на меня.

— День счастливой свадьбы, — говорю ему я.

— День счастливой свадьбы, — говорит он.

— Что будет дальше? — спрашиваю я, зная, что ему надоел этот мой вопрос, но он лишь улыбается.

— Мне было интересно, когда же ты задашь этот вопрос, — усмехнулся он.

— Не знаю, почему спрашиваю… ты всегда отвечаешь, что не знаешь.

— Хотя, на этот раз, я знаю. — Эш обнимает меня и спящего Эмбри, приближая нас ближе к нему. Я прижимаюсь лицом к шее Эша и слышу нежный рокот его горла, когда он произносит: — А дальше будет то, что мы все будем жить долго и счастливо.

Я просыпаюсь потной, с болезненными ощущениями, но счастливой.

Эмбри лежал на животе, одна его нога была согнута, и он громко храпел. Эш все еще обволакивал меня, хотя его руки были расслаблены, и одна нога лежала на покрывале, чтобы было прохладнее. Его дыхание было ровным и устойчивым, и я знаю, что если бы могла видеть в темноте, то увидела на его лице редкое выражение уязвимости, от которого сжималась моя грудь, каждый раз, когда я его замечала.

Я несколько минут моргаю в темноте, чувствуя себя довольной, в безопасности, преображенной. Чувствую себя другим человеком. Настоящим человеком. Как сказочная принцесса, проснувшаяся ото сна. Но в этой сказке также присутствовала ноющая боль в киске и сильная жажда, поэтому я осторожно выбралась из постели, чтобы найти «Адвил» и стакан с водой.

Прошло всего пару часов, с тех пор как мы рухнули в кровать, и за окнами была темнота, даже, несмотря на огни города. «Много времени на то, чтобы пообниматься», — думаю я, после посещения туалета и принятия еще одной таблетки. Идеальный способ закончить идеальную ночь.

Мой телефон, лежавший на тумбочке, гудит и, так как я не сплю, решаю проверить.

Абилин: Я знаю, что сейчас середина ночи, но мне нужно поговорить. Ты можешь спуститься в вестибюль? Это важно.

Я беру свой халат и надеваю его, параллельно разыскивая гостиничные тапочки.

Я: О, боже мой, ты в порядке? Я сейчас спущусь.

Абилин: Я в порядке, мне просто нужно тебя увидеть.

Приложив руку к двери, я думаю, чтобы разбудить одного из мужчин и предупредить, что собираюсь спуститься вниз. Но они выглядят такими прекрасными и юными, растянувшись на кровати, что мне очень не хочется их будить.