Тяжело вздохнув, Сауле покачала головой. Спорить с этим человеком не имело смысла, и стала высматривать дом уже на этой улице, надеясь, что он будет не в самом центре.

Гостевой дом был из дорогих. Хозяева даже позволили себе держать личного скрипача, и тот тихо и мерзко пиликал, сидя в дальнем углу, где был обустроен небольшой помост. На нем стоял стул и маленький столик, куда можно было поставить чашу хмелю. Так как в этом случае скрипач, наконец, замолкал, используя одну из рук для хватания подношения, а рот для его туда вливания, то столик пустовал редко.

Над стойкой висела большая доска, исписанная рунами, возвещавшая: «Порча скрипача недопустима. Тот, кто в угаре хмельном, посмеет сим правилом пренебречь и соизволит нанести вышеозначенному увечья, обязан будет оплачивать хозяевам потери, связанные с лечением оного и с невозможностью означенного привлекать в заведение новых клиентов».

Размер возмещения нескромными хозяевами был выставлен в одну золотую монету за день и бросался в глаза раньше, чем остальной текст.

Ниже шли подробные картинки, для тех, кто не умел читать рун, в красках рассказывающие все о том же, а немного в стороне, где еще оставалось свободное место, явно гораздо позже было дописано: «Порча скрипки тако же неприемлема!»

В связи с установленным ценником желающих поучить скрипача играть не находилось и единственным законным способом отвлечься от возвышенного оставалось напоить маэстро.

— Долбаный город, долбаный кабак, долбаный скрипач, — абсолютно спокойным голосом возвестил Анвар сидящей напротив Сауле.

— Ты сам виноват. Я же говорила тебе, что лучше не привлекать внимания и остановится в более дешевом доме, но ты уперся! — стараясь не улыбаться, отвечала Сауле. Этот разговор с точностью до знака повторялся уже раз пять за то время, что они ужинали в этом, несомненно, достойном, заведении.

— И спать с клопами? — Анвар походил на куклу, глядя на кружку стеклянными глазами и вещая исключительно безэмоциональным голосом.

— Думаешь, здесь их не будет? — после этих слов Сауле, в глазах Всадника, наконец, появились эмоции, обещая, в случае обнаружения вышеупомянутых, превратить сие заведение в часть Темной империи.

Сауле было искренне жаль Анвара, она знала о развитых чувствах Всадников и что ему стоило слушать данную «мелодию», могла лишь догадываться.

— Анвар, давай пока не поздно пойдем в другой Дом, — попыталась она в очередной раз уговорить Всадника.

— Поздно! — Анвар сделал последний глоток и поднялся, направляясь в выделенные покои. Сауле, торопливо сунув в рот оставшийся кусок мяса, побежала следом за ним.

Закрыв за наложницей дверь, Анвар застонал, проклятая скрипка была слышна и здесь.

— Как вызвать полового? — так зло спросил темный, что Сауле не задумываясь, дернула висевший у кровати колокольчик.

Через несколько минут, которые Анвар так и провел, стоя у двери, с той стороны постучали. С рыком распахнув дверь, Всадник втянул испуганно ойкнувшего мальчишку внутрь и, скалясь, весьма сдержанно поинтересовался:

— Сколько зарабатывает за день скрипач?

— Ы, э, серебряную монету платим, господин, — сдавленно просипел половой, старательно пуча глаза.

— Откуда же такой ценник над стойкой? — сведя брови на переносице, уточнил Всадник.

— Так за лечение, за убытки.

Взрыкнув Анвар отшвырнул от себя полового и резкими движениями извлек из кошеля десяток серебряных монет.

— Вот это скрипачу и вам — за ущерб, и чтобы до завтрашнего вечера я его не слышал!

Схватив монеты, половой, рассыпаясь в благодарностях, поспешил исчезнуть с глаз долой.

— Анва-ар, — укоризненно протянула Сауле, — мы же договаривались.

— Если я в угаре хмельном нанесу вышеозначенному увечья, — с ядовитой миной процитировал Всадник надпись над стойкой, — это точно мало поможет не привлекать внимание. К тому же обойдется гораздо дороже, — задумчиво закончил он, прислушиваясь, похоже, половой достиг хозяина, и ненавистный инструмент наконец утих.

Утром Анвар едва дождался, пока Сауле проснется. Вчера уставший и измученный местным концертом он забыл о главном.

Стоило девушке одеться, Всадник подошел почти вплотную и, дождавшись испуганного взгляда, мрачно произнес:

— А теперь, Сауле, отдай мне Сердце, — и больше не в силах терпеть требовательно протянул руку.

— Что? — сглотнув, переспросила наложница, и по тому, как забегали ее глаза, Всадник сразу сообразил — что-то не так.

— Сауле, где Сердце? — и предотвращая очередной фальшивый вопрос, добавил, — то, что ты взяла у Темного.

Сауле сжалась, глядя себе под ноги, набрала в грудь воздуха, вроде как, собираясь сказать и вновь выдохнула, схватившись руками друг за друга.

— Сауле? — подозрение Анвара все быстрее перерастало в уверенность — глупая девчонка что-то с ним сделала, и боится признаться.

— Оно в таборе, — наконец-то решившись, едва слышно выдохнула Сауле и подняла печальный, всепонимающий взгляд на Анвара.

— Где? — Несущий смерть надеялся, что ослышался.

— У матушки Береники, — еще тише призналась Сауле.

Анвар зажмурил глаза, вцепившись ногтями себе в ладонь. Вот как, как не прибить эту… женщину. Боль помогла немного взять себя в руки и, резко выдохнув, Всадник уже мог говорить почти спокойно:

— Собирайся, едем за ними.

Резко развернувшись, Анвар зло рванул наброшенную на спинку стула куртку, отправив мебель в недолгий полет.

— Мы их не догоним, — еще более грустный, полный вины шепот развернул Всадника обратно быстрее атаки врага.

— Не догоним, табор, двигающийся со скоростью вола? — со смешком переспросил Анвар опустившую плечи наложницу.

Сауле печально кивнула, понимая, что сейчас придет ее конец.

Весело глядящий на нее Всадник резко посерьезнел и, сделав небольшой крадущийся шаг в сторону девушки, подозрительно уточнил, склонив голову, — почему не догоним?

— Табор идет на праздник солнца в Коорхан.

— И что, при чем здесь это, — зло тряхнул головой Анвар и, встрепенувшись, бросил, — постой, но этот праздник через две недели, а до моря несколько месяцев пути. — Анвар схватился за голову, понимая, что имела в виду Сауле — под не догоним, и застонал, — переходный камень!

— Да, один из них неподалеку отсюда. Они наверняка уже ушли, — со вздохом призналась Сауле.

Что такое переходный камень знал даже ребенок и в то же время ни один великий ум не мог объяснить, что же это такое. Пользоваться ими могли только кочевники, преодолевая немыслимые расстояния за мгновения. Ни уничтожить, ни сдвинуть с места эти камни не мог никто, хотя пытались неоднократно. К счастью, было их не так много, иначе кочевники стали бы бичом светлых земель, приходя и уходя, когда им вздумается. В Темные земли этот народ не совался, хотя, по слухам, камни были и там.

— Убью, — тихо и обреченно шепнул Анвар, тут же разразившись гневной тирадой, сводившейся к одному — мерзкая старуха знала, что он, Анвар, не успеет забрать артефакт и ему придется бегать по светлым землям за табором, еще демон знает сколько времени.

— Анвар, извини, я так рада была тебя видеть, что совсем забыла про Сердце, — Сауле было не по себе, Всадник был страшен в гневе, но ей действительно было почти стыдно.

Зато после ее слов Анвар резко успокоился, осознав вдруг, насколько приятно было слышать такое от девушки в свой адрес. И то, что, скорее всего, они со старухой в сговоре не сильно изменило его настрой.

— Тьма с тобой, передохнем и двинемся догонять твоих приятелей, — устало махнул он рукой, поднимая стул и вешая куртку на прежнее место.

Сауле робко улыбнулась, понимая, что буря миновала и уже веселее предложила:

— Давай поедим?

Всадник посмотрел на нее долгим укоризненным взглядом. То, что девчонка ни капли не расстроена таким положением дел, было понятно и морке:

— Тьма с тобой, иди заказывай, — и, покачав головой вслед весело унесшейся Сауле, сел на многострадальный стул, он тоже был рад ее видеть, несмотря ни на что.