Священник молча кивнул. Они вернулись в лифт и поднялись в жилой отсек. Макс ожидал увидеть в ней Хэлен и других обитателей Некрополя, но в пещере было пусто.

— Где все? — спросил Макс, озираясь.

— Вероятно, отправились в ратушу, — отозвался священник.

— Ратушу?

— Так мы называем дом, где собираемся для общих молитв.

— Я думал, это делают в церкви.

— Обычно да, но у нас здесь нет даже часовни. Идёмте.

Пастор Винсенто направился к зданиям, среди которых выделялось одно — самое большое, похожее на куб, увенчанный пирамидой. К нему вела каменная лестница, в которой было ступеней пятьдесят, но священник бодро преодолел их — словно шёл по ровной дороге.

Они с Максом вошли в зал, своды которого терялись в полумраке, а свет давали электрические лампы, вмонтированные в стены на расстоянии примерно пяти метров друг от друга.

Члены общины сидели за длинным пластиковым столом и тихо разговаривали. При появлении Макса и пастора они дружно поднялись, чтобы приветствовать их.

— Друзья мои! — обратился к ним священник, жестами стараясь утихомирить паству. — Нашему гостю и Хэлен необходимо подкрепиться, да и нам пора обедать. Поэтому предлагаю приступить к трапезе.

Возражающих не оказалось, так что Макса усадили за стол, а несколько человек отправились на кухню. Вскоре начали подавать еду — в основном полуфабрикаты, но было также несколько блюд из настоящих овощей, правда, довольно мелких.

— Мы выращиваем их сами в теплице, — объяснил пастор Винсенто, видя удивление Макса. — Получается не очень, но мы работаем над этим.

— Я думал, вы собираетесь молиться, — заметил Макс, следя за перемещением блюд.

Священник улыбнулся.

— У нас здесь не так много возможностей оборудовать обширные помещения с комфортом, так что приходится совмещать столовую, зал заседаний и церковь.

— А как же аскеза и всё такое? — спросил Макс, кивком поблагодарив Хэлен, передавшую ему миску с мелко нарезанным салатом.

— Мы не отшельники, — ответил пастор Винсенто. — И стараемся обустроиться с удобством.

— И я это всецело одобряю! — усмехнулся Макс, отломив кусок хлеба.

Через некоторое время он отложил столовые приборы и придвинул высокий пластиковый стакан, наполненный дистиллированной водой — огромной ценностью на Уране, особенно во время войны.

— Пастор Винсенто, — обратился Макс к сидящему по правую руку священнику.

— Слушаю вас.

— Вы ведь христиане, верно?

— Да, конечно, — пастор Винсенто слегка улыбнулся. — Мы верим в Иисуса.

— Тогда как вы можете служить египетским богам?

— Мы служим только одному Богу. Кроме того, вы ведь и сами знаете, что Ра, Гор и остальные существа, с которыми мы сотрудничаем, вовсе не боги. Это просто биороботы и компьютеры, созданные искримнянами.

— Но Хэлен говорила, вы совершали некие языческие ритуалы.

— Чтобы подготовить трансактор к вашему приходу. Я не знаю, как они действуют, но таковы были инструкции.

— Чьи? Ра?

— Именно его.

— И вы бросились выполнять распоряжения искусственного интеллекта? Компьютера?

Священник кивнул.

— Почему бы и нет? Если замысел Божий таков, что порождения искримнян должны стать орудием Господа, нам остаётся только подчиняться, верно?

— Но есть люди, которые верят и в других богов. Откуда вам знать, что и Христос — не андроид, созданный ксенами? Ну, или что-нибудь в этом роде.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — пастор покачал головой. — На самом деле не так важно, насколько реален Бог. Куда важнее, почему ты веришь в него. Ведь вера в Бога — это, по сути, желание его существования. Мы верим в Иисуса, потому что считаем его учение единственно правильным. А главное, мы любим его.

— Учение?

— Иисуса. Когда он спустился на Землю, то хотел, чтобы люди полюбили его и уверовали. Добровольно, без принуждения. Таким образом, в основе христианства лежит любовь. Мы верим в Христа, потому что любим его. Это не кажется вам правильным?

Макс промолчал. Он не знал, что ответить. Доводы пастора казались вполне логичными, но, не пережив того, о чём говорил проповедник, было трудно согласиться с ними.

— Я не настаиваю, чтобы вы отвечали, — улыбнулся пастор Винсенто, легонько похлопав Макса по руке. — К религии, как и к любви, нужно прийти добровольно, без принуждения. Это главное, чему нас научил Иисус. За это мы благодарны ему и за это его любим.

— Понимаю, — Макс сделал глоток воды. — Думаю, мне пора на отдых. Спасибо за обед, всё было чрезвычайно вкусно, — он поднялся из-за стола.

— Хэлен проводит вас, — пастор Винсенто кивнул женщине.

— Скажите мне ещё только одно, святой отец, — Макс обернулся на полдороге.

— Да?

— Вы верите в идеальный мир?

— Идеальный? — священник выглядел озадаченным.

— Именно так. В котором царят любовь, мир, гармония, счастье. Где всем, абсолютно всем, хорошо.

— А вам бы хотелось жить в таком мире? — пастор Винсенто внимательно разглядывал Макса.

— Очень хотелось бы!

— Мне тоже, — священник покачал головой. — Я так отвечу на ваш вопрос, — он сделал короткую паузу. — Мы живём в падшем мире. С тех пор, как Адам и Ева вкусили от древа познания и были изгнаны из Рая, все мы обречены на прозябание. Каждый в отдельности может спастись, но человечество в целом… — пастор Винсенто с сожалением развёл руками. — Боюсь, это уже невозможно.

— Спасибо за честный ответ, — проговорил Макс несколько резко. — До свидания.

— Постойте, — пастор Винсенто поднялся со стула. — Я хочу сказать вам кое-что ещё.

— Слушаю.

— Вам дан едва ли не самый удивительный дар, который может получить человек — знание об устройстве вселенной. Миллиарды умерли с мечтой приподнять завесу над тайной мирозданья. А вы заглянули за неё дальше, чем большинство ваших современников, — священник сделал короткую паузу. — Я завидовал бы вам, если бы несколько лет назад не понял, что есть вещи, которые важнее научных открытий и разгадывания тайн вселенной.

— Какие? — спросил Макс мрачно.

— Например, познание себя. И Бога. Но начинать следует с малого, ведь, не познав себя, как можно познать то, что тебя окружает? — пастор мягко улыбнулся.

Макс ждал, не скажет ли он что-нибудь ещё.

— Это всё, — проговорил священник. — Желаю вам отдохнуть.

— Спасибо, — Макс помедлил одно лишь мгновение, а затем поспешно вышел.

Хэлен, переглянувшись со священником, поспешила следом.

Оказалось, что Максу предстоит жить в одной из пещер второго жилого отсека Некрополя. Помещение было вырублено в скале: комната площадью около пятнадцати квадратных метров, с небольшим окошком, выходящим на площадь, где располагался лифт. Одна внутренняя дверь вела в каморку, служившую санузлом: здесь имелось пластиковое приспособление, отчасти напоминающее унитаз, но сделанное явно не людьми. Хэлен объяснила Максу, как им пользоваться, и это оказалось довольно просто.

— Есть вопросы? — спросила она, закончив инструктаж.

— Нет, вроде всё ясно. Спасибо.

— Не за что, — Хэлен обвела взглядом комнату. — Ладно, тогда я тебя оставлю. Обустраивайся. Если что-нибудь понадобится — позови. Показать, где я буду?

— Конечно.

— Пойдём, — Хэлен вышла на террасу, шедшую вдоль яруса, на котором располагались пещеры. — Видишь тот куб?

— С двумя куполами?

— Ну, да. Я живу там.

— Минут пять хода.

— Да, совсем рядом. Впрочем, можешь обратиться к любому жителю общины. Тебе каждый поможет.

— Ладно, — Макс кивнул. — Спасибо ещё раз.

— Не стоит благодарности. Ах, да, совсем забыла: в жилых пещерах установлены антигравитанты, так что можешь снять скафандр.

— Серьёзно? — Макс был приятно удивлён.

Хэлен кивнула.

— Их не видно, потому что они вмурованы в стены.

— Наконец-то можно будет отдохнуть по-настоящему. Я уж думал, что придётся ходить в скафе вечно.