Парень должен был понять, зачем нужно то, что ему предстояло сделать, и, главное, для чего это нужно ЕМУ. Не человечеству, а именно ему, Максу Агранову. И, лишь осознав причины, побуждающие его запустить супертрансактор и вмешаться в ход истории, он мог стать собой — личностью, для которой не важно, в каком теле она находится, и насколько оно перекроено. Тогда, даже если его выбор будет совпадать с чужим, он всё равно останется его собственным. И только в этом случае Макс сможет взять на себя ответственность за последствия вмешательства в энергетическую ткань вселенной.

Макс открыл Библию и нашёл «Борение Иисуса в Гефсимании» в Евангелии от Матфея: «Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И отошед немного, пал на лице Своё, молился и говорил: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. И приходит к ученикам, и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. Ещё, отошед в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить её, да будет воля Твоя. И пришед, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. И, оставив их, отошёл опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы всё ещё спите и почиваете? Вот, приблизился час, и Сын Человеческий предаётся в руки грешников; Встаньте, пойдём: вот, приблизился предающий Меня».

В последнее время Макс уже несколько раз перечитывал это место. Оно вызывало у него много вопросов. Например, почему ученики не могли всего лишь час пободрствовать вместе со своим учителем, как он просил их? Почему они не молились с ним, как он говорил им? Ведь если бы они молились, то не уснули бы. Почему Иисус проповедовал свободу выбора, а сам говорил, что подчиняется воле Господа?

И в то же время Макс не чувствовал, чтобы Спаситель взошёл на крест через силу. Зачем же он молился о чаше? Может, Евангелисты хотели показать, как трудно дался Иисусу выбор?

Макс размышлял, но не находил однозначных ответов. Единственное, что он почувствовал: Иисус был совершенно одинок перед тем, как совершить самое важное в истории христианского человечества действие. Даже преданные ученики не поддержали его, поддавшись сну. В общем, не очень-то повезло Богу-Сыну с друзьями.

Броневик неожиданно остановился и медленно опустился на землю. Макс переглянулся со своими спутниками.

— Приехали? — спросил он одного из гвардов, но тот в ответ только молча пожал плечами.

Действительно, откуда ему было знать — он тоже ехал в бронированной коробке и понятия не имел, где находится.

В задней стене открылся люк, и показался капитан Валеженич.

— Выходите! — скомандовал он, махнув рукой. — Мы на месте.

Макс вышёл первым, остальные вылезли следом.

Гвардедиасы остановились на равнине, ничем не отличавшейся от обычного для Урана пейзажа. Под ногами была каменистая земля, вдалеке виднелись столовые скалы. И никаких следов Некрополя.

— Это здесь? — спросил Макс Хэлен.

Женщина кивнула.

— Почти. Нужно немного пройти на север, — она показала рукой направление.

— Далеко? — вмешался Покровский. — Пешком, я имею в виду.

— Нет, от силы полкилометра.

— Ладно, — Макс взглянул на капитана тамплиеров. — Мы прошвырнёмся.

— Вас проводить?

— Думаю, нет. Справимся сами.

— Тогда мы вас покидаем, — сказал Валеженич. — Нам приказали только доставить вас до нужного места.

— Ладно, капитан. Спасибо за помощь.

— Не за что.

В этот момент к капитану поспешно подошёл гвард-штурмовик и протянул небольшую видеопанель.

— В чём дело? — спросил тот.

Дальше он, видимо, переключился на личный канал, потому что ответа Макс не услышал. Несколько секунд Валеженич смотрел на экран, а потом штурмовик кивнул и убежал.

— Мы засекли приближающийся корабль, — сказал Валеженич. — Он идёт на большой скорости, но едва ли представляет для нас опасность. Вероятно, контрабандисты — патрули сюда не залетают. Но нам придётся задержаться.

— Ладно, капитан, — Макс взглянул на небо, словно ожидал, что корабль вот-вот появится. — Тогда нам, наверное, лучше подождать здесь.

Валеженич кивнул.

— И вернитесь в бронетранспортёр. Так будет лучше.

— Возможно, вам понадобится наша помощь.

— Мы справимся, сэр. Прошу вас, — Валеженич указал на БТР.

— Ладно, как скажете, — Макс кивнул остальным и направился к транспорту, из которого они только что вышли.

— Вы можете просто расстрелять этот корабль, капитан? — обратился к Валеженичу Покровский. — Прежде, чем он будет здесь.

— Увы, у нас нет необходимого вооружения.

— Даже ракет? — Покровский был удивлён.

— Мы просто эскорт, — ответил капитан тамплиеров сухо. — У нас есть ЗРК, но с ограниченным радиусом дейтвия. Пока цель не окажется в зоне поражения, мы ничего не сможем предпринять.

— Ладно, просто подождём, — вмешался Макс, влезая в БТР. — Давайте быстрее.

Он помог забраться Хэлен, за ней в броневик поднялись Покровский и штурмовики.

— Не закрывайте, — остановил Макс Валеженича, собравшегося запереть люк. — Мало ли что.

— Как скажете, сэр, — отозвался тот и исчез.

— Я уверен, это ложная тревога, — сказал Покровский. — И я не верю, что у них нет подходящих ракет.

Ему никто не ответил, и на несколько минут в БТРе воцарилась тишина.

Макс засёк время. В нижнем углу забрала загорелся маленький таймер. Вскоре Покровский заёрзал на своём месте и послал одного из штурмовиков, Игоря, посмотреть, что делается снаружи. Тот вышел, но почти сразу вернулся.

— Гварды выстроились полукругом, пушки задраны, все замерли. Похоже, готовятся встретить врага во всеоружии.

Покровский усмехнулся.

— Они что, всерьёз испугались этого кораблика?! Да он, скорее всего, сюда и не сунется.

— Вообще-то он уже должен был появиться, — заметил Макс, взглянув на таймер.

Прошло ещё несколько секунд. Игорь сидел на краю люка, положив винтовку поперёк колен.

— Кажется, летит, — сказал он, поднимаясь. — Вон там.

Макс выглянул из БТРа и посмотрел в указанном направлении. Там виднелась только крошечная светящаяся точка — огонь, вырывающийся из дюз корабля.

— Ладно, все внутрь, — сказал он. — Прикроем люк.

Вдвоем с Игорем они подтянули дверь, но захлопывать не стали: если в БТР попадут, высокая температура может заварить люк, и они окажутся в ловушке.

— Что там такое? — Джошуа склонился над монитором, вглядываясь в светящиеся очертания, которые выдали пеленговые системы корабля. — Опять инквизиторы?!

— Невозможно идентифицировать объекты, — скрипуче ответил компьютер (после ремонта у него нарушились «голосовые» файлы). — Необходимо приблизиться.

— На сколько?

— По крайней мере, на семь с половиной километров.

— Зачем так близко?!

— Объекты находятся в низине, по обе стороны которой имеются изломы коры, образующие возвышенности от двухсот до трёхсот семидесяти метров. Таким образом, пока мы не подлетим на означенное расстояние, объекты будут скрыты для визуального опознания.

Джошуа раздражённо хлопнул ладонью по приборной панели.

— Это всё равно не наш клиент, — вмешался Иеронимо. — Мы ищём корабль, а не караван.

— Но его могли захватить.

— Мы только потеряем время и наживём неприятности.

— Слушай, давай просто пролетим в семи километрах от них и посмотрим, кто это. Они же не психи, чтобы палить просто так.

Иеронимо усмехнулся.

— Ты что, забыл, как нас едва не прикончили чокнутые священники?!