В двух шагах неподвижно лежал один из десантников, неестественно подвернув под себя правую руку и вытянув вдоль тела левую. Вся амуниция на нём сгорела, винтовки поблизости не было. Чуть дальше Лео разглядел другого штурмовика. Он лежал под грудой обломков, из разгерметизированного скафандра вырывался вялый синий огонёк — горели остатки кислорода. Остальных видно не было.

Лео попытался встать на колени, но это оказалось трудновато: правая нога не слушалась и волочилась мёртвым грузом. Тогда Лео пополз к рваной дыре в корпусе. Из стен свисали провода, струился пар из развороченной гидравлики. Металл местами оплавился и стёк на пол. Лео подтягивал тело, понимая, что делает это только благодаря введённому в кровь стимулятору. Ему повезло, что взрыв не повредил личную антигравитацию скафандра — иначе его буквально размазало бы по полу.

Высунувшись из останков корабля, Лео огляделся. Повсюду простиралась каменистая пустыня, справа чернели останки истребителя, отброшенные взрывом. Связаться ни с кем было нельзя, надежды на то, что кто-то в ближайшие дни будет здесь пролетать и сядет, чтобы посмотреть, нет ли выживших — никакой. Оставалось только или ждать смерти, или убить себя. В скафандре членов ЧО предусматривалась и такая функция. Достаточно произнести верный пароль, и медсистема введёт летальную дозу квартифибрила. Но Лео был не из тех, кто готов добровольно расстаться с жизнью. Он не признавал подобного выхода ни из какой ситуации. Лео был боец. Поэтому он подтянулся и перевалил себя через край дыры. Тяжело упав на землю, перевернулся на спину и несколько секунд лежал, прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу. Выдержит ли он? Насколько его хватит? Пока скафандр вводит в кровь обезболивающее, шок не наступит, но организм, накачанный стимуляторами, сгорает в несколько раз быстрее. Если Лео продолжит ползти (хотя куда и зачем?), то через несколько часов умрёт от разрыва сердца или инсульта. Лео подумал о том, что, если останется здесь, то провалит задание и никогда больше не увидит Лес.

Умирать нисколько не хотелось. Пока он жив, остаётся надежда, пусть ничтожная, даже призрачная, но всё же. Лео верил в силу интеллекта. Однако сейчас, когда он лежал весь изломанный и накачанный лекарствами, высокие результаты его IQ-тестов казались совершенно бесполезными, и как ни старался Лео отыскать выход из создавшегося положения, ничто не приходило в его набитую всевозможными знаниями голову. Лео по достоинству оценил иронию судьбы: то, во что он так верил, оказалось бесполезно в самый ответственный момент его жизни. Впрочем, что вообще могло ему сейчас помочь?

— Ты живой? — голос, неожиданно раздавшийся в шлемофоне, заставил Лео вздрогнуть всем израненным телом.

С трудом повернув голову, он увидел над собой фигуры в чёрных скафандрах. Они рассматривали его, нацелив ему в грудь бластеры.

— Я живой, — проговорил он, едва ворочая языком.

— На нём федеральный скафандр, — сказал кто-то тихо.

— Назови себя! — первый голос звучал уверенно и властно.

Должно быть, он принадлежал человеку, на плече которого был нарисовал золотистый круг.

— Капитан Лемерекис, гарнизон Нового Гётеборга, — соврал Лео, не зная, радоваться ли появлению этих людей.

— Почему на вас федеральная форма, капитан?

— Мой скафандр был повреждён в бою, запасных не осталось. Пришлось ходить в трофейном, — Лео решил до конца придерживаться легенды.

— Почему вы открыли огонь по нашему кораблю после того, как мы пошли на посадку?

«Ага, значит, эти люди с перехватчика, который мы преследовали! — понял Лео. — Должно быть, среди них и тот, кто мне нужен. Если, конечно, он не погиб».

— Мы получили приказ из Нового Гётеборга, — с трудом выговорил Лео.

Ему нужно было выиграть время и получить медицинскую помощь. Для этого требовалось убедить этих людей, что он один из них, а их стычка — результат досадной ошибки. Они не смогут проверить, правду ли он говорит, потому что их корабль наверняка лишился всей аппаратуры, если вообще до сих пор не взорвался: Лео видел падение перехватчика и был уверен, что после него корабль не мог уцелеть. Как удалось выжить команде, было для него загадкой.

К Лео подошёл ещё один республиканец.

— Сэр, в истребителе двое десантников, оба в федеральных скафандрах. Похоже, они нарочно взяли республиканский корабль, чтобы уничтожать наши транспорты.

Человек в чёрном опустил голову, разглядывая Лео. Ствол бластера медленно покачивался, продолжая целить в грудь раненого. Его товарищ, почему-то одетый в длинный плащ, сказал:

— Игорь прав, это диверсанты. Возможно, они охотились именно на нас.

Человек с золотым кругом усмехнулся.

— Не разводи паранойю, — сказал он несколько раздражённо. — Кто мог знать, что ты здесь?

— Но ты же знал.

— Джон, это всего лишь хитрожопые федералы. Надо прикончить этого и двигаться дальше.

— Я бы его сначала допросил.

— И как ты собираешься это сделать? Он еле дышит и через несколько часов сдохнет. Если не раньше. А лазарета у нас нет. Впрочем, если б и был, я не стал бы возиться с этим говнюком.

— Я могу попробовать допросить его ментально.

— Что это за хрень?

— Нас учили этому.

— В военном училище?

— Да.

— Что-то вроде гипноза? — в голосе человека с золотым кругом прозвучали недоверчивые нотки.

— Отчасти. Но не совсем. Техника, о которой я говорю, позволяет проникнуть в подсознание человека. Я, конечно, не специалист, у меня нет квалификации, но на занятиях пару раз получалось.

— Ты собираешься делать это через скафандр?

— А разве есть выбор?

— Ладно, валяй, — после краткой паузы разрешил человек с золотым кругом. — Но у тебя только пять минут. Мне уже надоело терять здесь время, — говоривший куда-то отошёл и, очевидно, отключился от общего канала, поскольку больше Лео его не слышал.

Тот, кто собирался его допрашивать, присел на корточки рядом с головой Лео. Отчётливо были видны его ботинки и икры — бронированные, как и весь скафандр. Очевидно, он и был Максом Аграновым. «Жаль, у меня нет микробомбы, — подумал Лео с тоской. — Забрал бы его с собой». При этой мысли он невольно усмехнулся: неужели ЧО так плотно засел в нём, что даже сейчас для него важнее всего выполнить задание? А ведь совсем недавно он решительно отказался от идеи самоубийства, собираясь бороться за жизнь до последнего.

Ладно, послушаем, что скажет этот парень. Лео слегка повернул голову, чтобы видеть собеседника. Тот сидел на корточках совершенно неподвижно и, похоже, рассматривал раненого.

— Меня зовут Джон, — сказал он вдруг и сделал забрало своего шлема прозрачным. — И я тебе не верю.

— Это я уже понял, — прохрипел Лео, разглядывая ставшую видимой часть лица республиканца.

— Твоим заданием было найти меня и уничтожить?

— Нет, мы наткнулись на вас случайно, — соврал Лео, вглядываясь в говорившего.

Мог ли он быть Максом Аграновым? Если бы он увидел его лицо полностью, то понял бы, но сейчас рот и лоб скрывал шлем.

— Ты лжёшь, — сказал человек в плаще. — Сделай забрало прозрачным.

— Чтобы ты мог применить свою методику? — Лео усмехнулся. — Обойдёшься!

— Зря. Тогда мне придётся делать это грубо, а это может привести к неблагоприятным последствиям для тебя.

— Друг, я едва дышу, в моей крови полно обезболивающего, и даже говорю я с трудом. Скоро я умру — либо по вашей воле, либо просто сдохну от ран. Думаешь, меня можно испугать «неблагоприятными последствиями»? Кроме того, как только я почувствую, что ты лезешь мне в мозги, я отдам скафандру приказ уничтожить меня.

— А если я тебя вылечу?

— Что?! — Лео решил, что ослышался.

— Вылечу.

— Как?

— Не важно. Предположим, я это могу.

— Думаешь, это того стоит? А вдруг я не лгу и действительно ничего не знаю?

— Тогда я убью тебя.

— Ты и так это сделаешь.

Человек показал Лео руки в красных перчатках.

— Знаешь, что это значит? — спросил он.