— Что?

— Не знаю. Похоже на… Ох, дерьмо! Тиллиана?

Ответа не последовало.

Ирелла поспешно активировала значок общей связи. Внутренние системы корабля должны были быть защищены от любого радиоэлектронного воздействия.

— Кто–нибудь? Это Ирелла. Кто–нибудь на «Моргане» меня слышит?

Дисплеи сообщили, что каналы открыты, но никто по–прежнему не отзывался.

— Что происходит? — спросило Кенельм.

— Это мерцание, которое мы видим, — линзовый эффект от «прыщей» на континууме анклава, — сказала Ирелла. — Оликсы что–то меняют. Думаю, они замедляют время вокруг армады.

«Но почему это влияет на нашу внутреннюю сеть?»

— Вот черт.

Ирелла проверила нейтронную звезду и обнаружила, что ее окружают отблески искаженного света. Здесь, однако, огоньки выглядели перекошенными и нечеткими, они дрожали, как мучающиеся живые существа. И туманность вокруг них флуоресцировала гораздо ярче.

— Мне нужно поговорить с Тиллианой и Элличи. Надо добраться до их тактической командной каюты.

Кенельм неохотно кивнуло:

— Да.

— Это на двадцать пятой палубе. Пошли.

Они вместе вышли из столовой. На ходу Ирелла попыталась изучить диаграмму корабельной сети.

— Не понимаю, — пожаловалась она. — Протоколы безопасности блокируют входные сигналы с некоторых палуб, где скорость передачи данных запредельно высока, в то время как некоторые из них мертвы.

Они добрались до портального хаба. Ирелла в смятении огляделась. Края каждого портала светились красным, а середины почернели и выглядели абсолютно непроницаемыми. Она никогда не видела их в таком состоянии.

— Хреново, — сказало Кенельм.

— Точно.

Интерфейс вывел схему палуб «Моргана». Ирелла представляла планировку отсека жизнеобеспечения, но только в общих чертах.

Вот что происходит, если постоянно пользуешься порталами.

Секция обеспечения имела три основные шахты технического обслуживания, проходящие через все палубы; в них скрывались трубы, воздуховоды, кабели, а также винтовые лестницы, вьющиеся вдоль стен, и центральная колонна, по которой ездили вверх и вниз дистанционки.

Ирелла с Кенельм направились к ближайшей шахте. Через интерфейс Ирелла проверила, можно ли как–нибудь соединиться с передатчиком на корпусе. Оказалось, что можно; нужно только направить энергию аварийного элемента питания к резервному модулю и воспользоваться альтернативными кабелями передачи данных для обеспечения надежной связи.

Ирелла остановилась, сосредоточившись на настройке.

До процедур управления передатчиком она добралась, но оказалось, что к навигационным данным он доступа не имеет, так что воспользоваться прямым лучом невозможно, потому что она понятия не имеет, где находится сейчас десантный корабль Деллиана по отношению к «Моргану». Так что пришлось довольствоваться общей трансляцией.

«Я помогу тебе. Я буду твоим ангелом–хранителем, в котором ты так нуждаешься».

— Вызываю взводного Деллиана. Говорит Ирелла с «Моргана». Ты слышишь?

Ответа не было. Она загрузила избирательные фильтры и приказала устройству расширить спектр приема — получив в награду шквал помех. Тогда она отключила ограничители, повышая мощность передатчика — настолько, насколько осмелилась.

— Это Ирелла с «Моргана». У нас проблемы со связью. Думаю, оликсы меняют временной поток. Кто–нибудь слышит меня?

По–прежнему ничего. Она повторила вызов еще несколько раз — безрезультатно. Туманность, гигантское ионизирующее поле, должно быть, блокировала сигнал. Поэтому Ирелла поставила сообщение на повтор и загрузила программу мониторинга, оценивая выходную мощность приемника.

— Ни до кого не достучаться, — сказала она уныло.

Кенельм рядом не оказалось.

Ирелла нахмурилась и огляделась:

— Кенельм?

Нет, оне нигде не было видно. Ирелла велела своей инфопочке дать пеленг, но инфопочка Кенельм не ответила.

Это же невозможно. Инфопочки способны напрямую связываться друг с другом на расстоянии до километра. А оне было тут секунду назад.

Все недоверие, которое она испытывала к Кенельм, накрыло ее адреналиновой волной. Иреллу бросило в жар, сердцебиение участилось. Рефлекс «бей или беги» заставил ее принять что–то вроде боевой стойки, в сознании всплыла какая–то мешанина полузабытых приемов. Ирелла резко развернулась, напряженно обшаривая взглядом помещение.

Ярко освещенный коридор плавно изгибался впереди и сзади, совершенно пустой. Безобидный — и все же вдруг ставший невероятно зловещим.

И не было ничего, что она могла бы использовать в качестве оружия. В голове промелькнула мысль, не сбегать ли обратно в столовую, чтобы вооружиться чем–нибудь.

«О да, вилочкой для торта; это очень поможет. Святые!»

Впереди, в трех метрах от нее, располагался перпендикулярный коридору проход. Согласно схеме корабля, вел он к одной из опорных шахт. Ирелла двинулась к нему — напряженная, сосредоточенная на том, что может скрываться там, лихорадочно прокручивая в голове всевозможные кошмарные сценарии. Рой монстров, прущих из дверей шахты. Охотничьи сферы, несущиеся по коридору со сверхзвуковой скоростью, преследующие ее. Кокон Дела, свисающий с потолка, как какая–нибудь гнилая паучья еда.

«Прекрати».

Она заглянула в проход — всего на миг — и тут же нырнула обратно, на тот случай, если кто–нибудь вздумает в нее выстрелить.

«Ну да, системы наведения ведь такие медленные. Давай же, соберись».

Однако и от увиденного мельком она содрогнулась и взвизгнула. Маленькими шажками выдвинулась на середину прохода, лицом к двери опорной шахты, до которой было метров тридцать.

В пяти метрах от нее, в коридоре, вниз лицом лежало Кенельм. Ирелла знала, что это Кенельм; оне было в сине–зеленой тунике. Но оне было мертво уже давно. Ирелла видела голову — с иссохшими, сморщенными лохмотьями кожи на черепе, гнившими так долго, что от них уже мало что осталось. Тело окружало расползшееся омерзительное пятно, только органические жидкости давным–давно высохли.

Но…

Эти раздутые ноги, эта разлагающаяся, отвратно–зеленая плоть…

Ирелла стояла и смотрела, окаменевшая от потрясения и непонимания.

«Оликсы не замедлили время, — догадалась она наконец. — Они его ускорили. Но как это убило Кенельм?»

Это не имело смысла. Если бы Кенельм вошло в зону с ускоренным потоком времени, оне бы просто стало жить на такой скорости. Точно так же, как жил в замедленном потоке «Морган», когда они летели по червоточине.

Она снова уставилась на тело. Распухшие ноги сморщивались, плоть темнела, а пергаментная кожа на голове исчезала, превращаясь в ничто, и клочья волос падали на пол.

— Разная скорость, — прошептала Ирелла. — Градиент.

Зона быстрого течения времени не имела четкой границы. Время разгонялось на участке в нескольких метрах от того места, где стояла Ирелла, — с обычного темпа до такого, при котором человеческий труп разлагается за пару минут. Инфопочка сказала, что такой распад должен занять годы.

Великие Святые! Ирелла невольно сделала шаг назад. Этот градиент, каким бы коротким он ни был, смертелен для любого живого существа. Вступи в него — и все части твоего тела будут жить с разной скоростью. Кровообращение станет невозможным, нервные импульсы потекут от быстрых участков к медленным, перегружая аксоны до полного выгорания, и синапсы мозга откажут, не справившись с мыслями.

Ирелла сглотнула подкативший к горлу комок желчи. Начальная инерция будет поддерживать движение по градиенту. Но… когда ты начнешь падать, часть тебя будет мертва уже год, в то время как остальное…

Она упала на колени, захлебываясь рвотой. Но даже сейчас Ирелла не могла отвести глаз от трупа.

Значит, вот что произошло с «Морганом». Оликсы перемешали временной поток, сделав его сегментированным. Одни участки стали быстрыми, другие — медленными; именно поэтому поток сетевых данных в некоторых секторах увеличился, а в других замедлился настолько, что даже не регистрировался. То же самое случилось и со всеми аспектами комплекса. Дело не в прямом сбое связи; просто они оказались разделены во времени. Оставшись в одиночестве.