— Надо убить ее, — заявила Кандара.

— Воистину идиотская идея, — огрызнулся Алик. — Выйди отсюда, пристрели эту тварь — и у нас, остальных, будет потом не больше десяти минут.

— Не уверена, — возразила Кандара. — В ангаре ведь все еще нет покрытия нейростраты, верно?

— Нет, — неохотно подтвердила Джессика.

— И?

— Что — и? Это же гребаная квинта. Одна из пяти, — фыркнул Алик. — Ты пристрелишь эту, а остальные четыре мигом узнают.

— Да, но только расскажут ли они кому?

Она ухмыльнулась — насмешливо и самодовольно, намеренно дразня Алика, — уж она–то знала, на какие его кнопки давить. Однако сидение взаперти в этой каменной темнице сводило ее с ума.

Рот Алика приоткрылся, потом захлопнулся. Он бросил взгляд на Юрия, ища поддержки:

— Мы же этого не сделаем, верно? Скажи, что не сделаем.

— Мы не знаем, являются ли действия Странной Квинты незаконными, — медленно проговорил Юрий, — или еретическими, или еще какими–то, что привлечет к ней внимание местного гестапо. Но это явно что–то не вполне честное.

— Но нельзя же просто взять и бросить на кон все наши жизни! Гос–споди! У нас же есть миссия. — Алик ткнул пальцем в сторону четырех законченных дронов–передатчиков; их гладкие серые бока впитывали тусклый свет пещеры. — Наша приоритетная задача — вывести их наружу, так?

— Я же не планировала выходить и драться с ней врукопашную, придурок, — сказала Кандара. — Мы соорудим жалящего ползунчика. Биотоксин, созданный Обороной Альфа по формуле Соко, убивает квинт, верно, Джессика?

— Должен, да. Наверняка не скажу.

— И если мы воспользуемся ползунчиком, — она кивнула на ряд неподвижных паукообразных существ, — то сможем подавить запутывание. Тогда остальные четыре тела даже не узнают наверняка, что пятое мертво.

— И что потом? Они ведь просто спустятся и посмотрят.

— Ну, их будут ждать скверные новости.

— Ты не можешь быть посерьезнее, а?

— Ты вообще видишь, где мы? — Она презрительно раскинула руки, тыча пальцами в стены пещеры. — Ты хоть представляешь, в каком мы дерьме? По уши, по макушку в дерьме! Оликсы захватывают наши корабли поколений. Мы проигрываем. Соображаешь? Проигрываем! Счастливого конца не будет, по крайней мере для нас. Мы не уйдем в закат, Алик! Заката нет, потому что нет больше Земли, на которой бывали закаты. Они убили ее — убили наш мир, нашу планету! И теперь всё, что у нас осталось, — это праведная месть. И я, клянусь именем Марии, заставлю их заплатить. Клянусь, они проклянут своего бога за то, что тот отправил им послание, раньше, чем я закончу!

Алик потрясенно уставился на нее, уголок его рта слегка подергивался, чего она никогда не видела раньше. Наверное, для него это было равнозначно отвисшей челюсти.

— Эй. — Джессика приобняла Кандару за плечи. — Отдышись. Всё в порядке.

— В–гребаном–порядке? Что? В каком еще порядке?!

— В полном. Понимаешь: только что прибыл корабль с одного из контрольных аванпостов оликсов, расставленных вдоль фронта волны экспансии. Полное сознание напугано, ошарашено. Оно никогда не было таким прежде.

— Из–за чего? — спросил Юрий.

Джессика прикрыла глаза.

— Там что–то случилось. Они решили, что люди создали еще одну планету–приманку, Ваян, так что послали корабль Гостеприимства с группой кораблей Решения. Как только они добрались до Ваяна, червоточина схлопнулась. Кто–то нанес им сильный удар.

— Наконец–то, — выдохнула Кандара. И напряжение на миг действительно отпустило ее.

— Подожди. — Рука Джессики непроизвольно поднялась. — Нейтронная звезда. Это странно.

Кандара едва сдержалась, чтобы не заорать на нее.

— Что странно?

— Скорость вращения изменилась.

— Нельзя изменить скорость вращения нейтронной звезды, — возразил Каллум.

— Изменилась, — повторила Джессика. — Сенсорная застава оликсов провела тщательные наблюдения. Там что–то есть, у этой нейтронной звезды. Что–то могущественное. Полному сознанию известно, что план предполагал сбор людей у ближайшей нейтронной звезды, как только будет получен Сигнал. Оликсы отправляют Флот Гармонии. — Джессика открыла глаза. Она была явно озадачена. — Но мы слишком далеко. Наш Сигнал не мог добраться туда.

— Мы должны быть наготове, — резко сказал Юрий. — Каллум, давай сюда законченный передатчик. Кандара, нужно разобраться со Странной Квинтой.

— Жду не дождусь!

— Да ладно, чувак, — протянул Алик, — до них же сорок тысяч световых лет. Даже если эти люди с нейтронной звезды сокрушат Флот Гармонии, пройдет целая вечность, пока они доберутся сюда.

— Двадцать пять лет — по их корабельному времени — если они полетят на ноль девяти световой, — сказал Каллум. — Для нас это — от шести месяцев до года. Но оликсам за пределами анклава это дает сорок тысяч лет на укрепление обороны.

— И столько же — на отслеживание прогресса. И перехват, — добавил Юрий.

— Они изменили скорость вращения нейтронной звезды, — настойчиво повторила Джессика. — Это цивилизация второго типа по шкале Кардашева — если не ближе к третьему.

— А оликсы что, нет? — встрял Алик. — Вы вообще помните, что питает этот анклав? Генераторное кольцо вокруг гребаной звезды.

— Я просто говорю, что перехватить их будет не так–то просто.

— По мне так это первая хорошая новость с тех пор, как Феритон собрал нас вместе для оценочной миссии на Нкае, — заявил Каллум. — Я с Юрием; нам нужно быть наготове.

Кандара широко ухмыльнулась, радуясь чуду. Они с Каллумом закончили диагностику компонентов дрона–передатчика и приступили к сращиванию корпуса. Тестов обычно проводилось больше, но сейчас они решили, что в этом нет смысла. Если и выявится какая–то проблема, все равно исправлять ее нет времени. Так что оставалось только закончить и надеяться на лучшее.

— Вот это называется настоящей комплексной проверкой, — пробормотал Каллум, когда верхние сегменты обшивки сомкнулись и срослись вдоль спинного хребта дрона.

Кандара собиралась что–то ответить, когда ощутила в едином сознании «Спасения жизни» странную дрожь удивления. Она сосредоточилась на потоке мыслей «Спасения», пытаясь разобраться, но вместо ясности почувствовала прилив тревоги.

Джессика, недоверчиво улыбаясь, вскинула голову:

— Они здесь.

Деллиан знал, что нет таких примет, по которым можно определить, что ты находишься в замедленном времени, и все–таки назойливый, раздражающий инстинкт все твердил и твердил ему, что со вселенной что–то не так. Путешествие армады по червоточине должно занять четыре года реального времени — ну, в зависимости от того, что считать реальным. Но для «Моргана» оно продлится всего четыре дня. Вот разум и продолжал искать признаки нестыковки.

— Больше похоже на знамения, чем на признаки, — посмеялась над ним Ирелла в первую ночь. — А знамения — выдумка. Время всегда постоянно для наблюдателя, Дел. Просто забудь.

Но он, конечно, не мог. Все параноидальные предчувствия, все инстинкты, развитые во время боевых тренировок, были постоянно начеку. А постоянная бдительность весьма утомительна. А он к тому же упорно отказывался от использования желез, чтобы избавиться от лезущей в голову ерунды химическим путем, на что Ирелла в очередной раз закатила глаза.

И вот осталась всего пара часов. Беспокойство подняло его очень рано. Нужно ведь быть наготове. Потому что если они хоть немного ошиблись с этим искусственным временем…

«Ир права. Я идиот».

Длинные, уходящие вдаль стеллажи на скудно освещенной седьмой палубе, где отдыхали когорты, напоминали Деллиану какой–то мрачный склад. Шагая по одному из проходов, он чувствовал, как вибрирует под ногами пол: это работали всякие вспомогательные механизмы.

После последней тренировочной симуляции его когорта отдыхала два дня. Он почти жалел, что и сам не может отключиться, пока они летят к звездной системе анклава, но потом понял, что почти все на борту пребывают в таком же возбужденном состоянии. Все эти последние инструктажи, устраиваемые комплексными людьми, все данные, извлеченные непосредственно из мозга захваченных квинт, — и в перерывах между собраниями много, много лихорадочного страстного секса.