Вот почему я заметила инфракрасные следы с расстояния в пятьдесят метров. Пятна на полу испускали тепло в окружающую среду — и это несомненно были следы человека. Кого–то, кто прошел этим путем — а потом вернулся.

Я замедлила шаг. Впереди, на повороте, верхний свет практически отсутствовал, но не может же быть, чтобы так пострадала от шторма разгерметизации только эта секция.

А она хороша, надо отдать ей должное. Я оттолкнулась от стены и осторожно двинулась вперед. Из зазоров между стволами биоструктуры исходило яркое инфракрасное свечение. А еще обнаружился маленький тугой узел магнитных силовых линий — так может проявлять себя источник энергии человеческого оружия.

Засада. Грубая, но достойная попытка — учитывая обстоятельства.

Я устремилась вперед, вскинула протонную пушку и трижды выстрелила прямо в источник тепла. Энергетическая вспышка детонации на миг перегрузила датчики скафандра. Это неважно; целая секция стены и биоструктуры превратилась в пыль; тлеющие угольки, рассыпавшись по полу, с шипением тонули в лужах. Инфракрасного излучения было так много, что мне пришлось понизить чувствительность.

Я остановилась возле новой дыры, у неровного края, окруженного сломанными стеблями биоструктуры, испускающими клубы пара. На полу валялся изодранный человеческий бронежилет. С примотанным к нему ремнем изуродованным лазерным карабином. Но ни тела, ни ошметков плоти, ни обугленных костей, ни кипящей крови не было.

Дерьмо!

Я повернулась… попыталась повернуться, но от шока у меня отказали ноги.

Я же, черт побери, квинта оликса. КАКОЙ, К ЧЕРТУ, ШОК… Ох.

Это был не самый умный поступок в жизни Кандары, и она это понимала, но сейчас ей было все равно. Называйте это одержимостью, называйте завершением миссии — нет, называйте как есть: откровенной местью. Люди наконец–то нанесли ответный удар, как всегда предусматривалось планом Удара.

«Пришло время и мне внести свой вклад в активную стадию миссии».

Так что она отключила железу, дав волю своему разуму.

Ох, Мария, и как же это оказалось здо–о–о-рово!

Никаких ограничений — впервые за десятки лет. Если что ее сейчас и беспокоило, так это излишняя самоуверенность. Или, может, то была паранойя, вознесшаяся до уровня любого другого необузданного психоза. Да какая разница.

Шагнув в коридор, она сразу начала перебирать варианты. У нее не было даже минимума того вооружения, с которым она обычно в былые дни отправлялась на операцию. Всего четыре периферии: умный гранатомет в предплечье — хорош, но ограничен в размере, в магазине всего три гранаты средней мощности; кинетический ствол с разрывными пулями в предплечье; блокиратор нервов в предплечье и катушка мономолекулярной нити в запястье. Даже когда железа поддерживала в ней спокойствие и рассудительность, она всегда испытывала глубокое недоверие к этой синтетике — невидимой ниточке, способной без всяких усилий разрезать человеческое тело. Кошмар любого тайного агента — особенно если у тебя нет нужных датчиков, чтобы предупредить о том, что ждет впереди. Ее суперпродвинутые линзы были способны разглядеть эту проклятую Марией дрянь, если какой волосок выбьется, но сейчас–то она в чертовом шлеме, так что от линз никакого проку. С кинетикой всё в порядке, а вот магнум с волоконными пулями жутко громоздкий. Сработает ли блокиратор нервов — неизвестно. Джессика утверждала, что он должен действовать на оликсов, но на деле пока никто не проверял. Гранаты можно считать как плюсом, так и минусом; слишком уж сильный энергетический сигнал они испускали — для того, у кого имелись соответствующие сенсоры.

Она приказала гранатомету выбросить все три гранаты, поморщившись от шипения выходящего воздуха, когда разрез в скафандре раздвинулся, выпуская их. Обнаженную кожу точно оса ужалила. Гранаты она разместила среди стволов–труб. В крайнем случае их можно будет взорвать и дистанционно, обрушив на Странную Квинту потолок. Потому что та придет за ней. Кандара это знала. Пускай они и принадлежат к разным расам, к разным видам, но узнать себя в зеркале, даже самом кривом, не так уж и сложно. Она свирепо ухмыльнулась. Где–то на другом конце коридора Странная Квинта готовится сейчас к их последней встрече.

И она, Кандара, здесь, на чужом корабле–ковчеге, в анклаве с перекошенным временем, куда прибыла по червоточине, преодолев пятьдесят тысяч световых лет, за десять тысяч лет от своего покинутого дома — собирается сразиться с затаившим злобу инопланетным религиозным экстремистом. Прикольно.

Вокруг нее со стен и потолка свисали расщепленные и поломанные стволы–трубы с редкими рваными листьями, опутанные потрепанными лианами. Липкий сок капал из них на пол и кипел в вакууме, так что ходить было опасно. Впереди коридор изгибался, но они со Странной Квинтой увидят друг друга с расстояния в пятьдесят метров. Значит, все сведется к тому, кто быстрее выхватит оружие — ну просто пара стрелков старого доброго Дикого Запада. Вот где ей пригодилось бы самое совершенное оборудование, которое только способны произвести технологии людей и неан. Кандара окинула взглядом душащие скалу инопланетные биотехнологии — настоящие первобытные джунгли в сумерках.

«Или… если уж речь зашла о первобытном…»

В мозгу бурлили сомнения — много, много сомнений. Первые тридцать секунд, втиснувшись вниз головой в потолочную щель между стволами–трубами, она испытывала воодушевление, граничащее с ликованием. Вот ее истинная сущность — готовое к насилию, невзирая на риск, коварство. То, для чего она была рождена. Но потом начали обнаруживаться недостатки плана, подтачивая ее уверенность. А что, если у Странной Квинты нет никаких инфракрасных сенсоров? Потому что на самом деле не следовало бы закорачивать топливный элемент мазерного карабина, только чтобы он стал заметен в тепловом диапазоне, поскольку его предохранители стараются сдержать ответную реакцию. Нет, это добром не кончится. И заворачивать оружие в бронежилет, ограничивая тепловыделение, тоже было глупо. А если бронежилет ей понадобится для защиты?

Столько всего может пойти не так.

Какая скверная идея.

Но если она сработает…

«Матерь Мария, вот для чего мне нужна была железа: для ясности».

Вися под потолком, она не могла смотреть вдоль коридора; Кандара видела только небольшой участок липкого пола прямо под собой. Любой кусочек ее шлема, высунувшийся за пределы неровной поверхности изодранной коры, выдал бы ее местоположение даже простейшему сенсору. Так что она просто ждала, испытывая нарастающий физический дискомфорт; мысли путались, тело становилось все горячее и горячее. Она отключила терморегулятор скафандра, чтобы тепло, выделяемое телом, не вырвалось наружу, выдавая ее.

Несмотря на то что она ожидала чего–то подобного, взрывы застали ее врасплох. Кандара взвизгнула от неожиданности — и звук этот внутри шлема показался ей пугающе громким. Все мускулы напряглись: гнездо из окружающих ее стволов–труб покачнулось. Стебли ослабли, и тело Кандары просело на несколько сантиметров вниз.

Она затаила дыхание, зная, что наступил решающий момент. Под ней была квинта в сером скафандре, выглядящем так, словно его сделали из рыбьей чешуи. Квинта осторожно шла к разрушенной стене — именной той, куда Кандара засунула бронежилет. Кандара активировала блокатор нервов, разжала руки, отпустив стволы–трубы, за которые держалась, и наклонилась вперед, поднапрягшись, чтобы высунуть голову из гнезда. Хрупкие тлеющие плети лопнули, и она свесилась вниз всем туловищем, цепляясь только ногами. Ей открылась дивная, хотя и перевернутая вверх ногами картина: трясущаяся квинта, стоящая над разорванным бронежилетом.

Кандара вскинула руки, на линзы выплеснулись график–мишени. Периферийная кинетика вышибла оружие из рук Странной Квинты, разбив его вдребезги. Выстреливший одновременно магнум отправил три волоконные пули в три ноги противника. Клочья плоти и чешуйки скафандра брызнули во все стороны, и Странная Квинта рухнула на пол.