Вдруг глаз за что-то зацепился. Рил раскинула сети широко, и золоченый терминал, пускай и древний, уловил еле заметную тень сигнала. Что это, эхо или кто-то отчаянно пытается отправить сообщение к звездам? Рил повернула ручку, пытаясь навестись на частоту сигнала. Снова мигнуло. Да. Что-то определенно было, но ретранслятор не мог настроиться. Неважно. Рил знала, что могло.

– T-9? Сюда.

Дроид мгновенно подлетел к ней.

– Можешь открыть эту панель? – спросила Рил, постучав по крышке с серебряными краями.

Дроид выдвинул скрытый манипулятор и принялся взламывать панель, которая так долго не давалась Рил.

Пара секунд, и он откинул крышку, обнажив клубок проводов.

– Да, – сказала Рил, изучая внутренности передатчика. – Как раз то, что надо.

Она вытащила несколько проводов и вставила в переходник, который позволял подсоединить ретранслятор к лицевому импланту. T-9 встревоженно свистнул.

– Не бойся, малыш, – сказала журналистка. Она подключилась к передатчику и попробовала установить интерфейс. – Я знаю, что делаю.

На самом деле, конечно, она не знала. Это проявилось со всей очевидностью, когда ее затопило потоком необработанных данных, который сопровождался волной раздирающей боли. Рецепторы импланта изо всех сил пытались заглушить посторонние сигналы, но Рил отключила протоколы защиты и стиснула зубы.

Согласно спецификациям производителя, все то, что она сейчас делала, было невозможным, но последние несколько лет Рил настраивала и всячески перепрошивала имплант, модифицировав его до такой степени, что теперь, при соответствующем входном сигнале, могла видеть звуковые волны так же четко, как физические объекты. Ну, и вот оно, это эхо – на самой периферии поля зрения. Она заблокировала все остальное, фактически отрезав себя от реального мира – еще одна модификация, которая, вероятно, делала гарантию недействительной, – и усилила сигнал. Эхо начало обретать резкость, отвердевать, и наконец, в награду за ее старания, прорезалась шипящая речь, которую Рил скорее почувствовала, нежели услышала.

– Главная группа, приготовьтесь к третьему заходу. Обуздаем шторм.

«Обуздаем шторм». Рил нашла нигильскую частоту, которая проходила сквозь помехи. Логично. Зачем налетчикам связывать себе руки, если есть обходной путь? Она слушала команды, которые передавались между кораблями и налетчиками на земле, а также в космос. И если они могут посылать сигналы к звездам, то сможет и она.

Конечно, надо действовать осторожно. Нельзя просто начать вещать на частоте нигилов: пираты сразу засекут. Но если как-то встроиться в чужие переговоры… тогда, возможно, получится отправить сигнал бедствия на «Звездный свет» или на ближайший аванпост. Направленной передачи, конечно, не получится, но, по крайней мере, ее услышат.

Что-то треснуло ее по голове. Рил обернулась, переключившись обратно на органическое зрение, и с ужасом увидела, что T-9 лежит перед ней на ретрансляторе, а из его разбитого корпуса идет дым. Кто, во имя звезд, мог такое сотворить?

Ответ она узнала, когда над ней навис лампроид, в чьем визоре отразилось ее испуганное лицо.

ОрбаЛин услышал крик Рил сквозь гудение меча, но реагировать было особо некогда. Клинок Сурик! Эта тви’лека билась изрядно. Как он ни старался, заставить ее отступить не получалось, а ее посох, несмотря на многочисленные удары меча, оставался цел и невредим. Что само по себе было неудивительно. Посох датировался временем Восстания Кровавой Луны и был выкован из фрика – одного из немногих материалов, неуязвимых для клинка светового меча. Знала ли она вообще, что схватила? Может, и да. Может, и нет. Сейчас это едва ли имело значение. ОрбаЛин пытался выиграть время для мисс Дайро, но ее крик – в сочетании с тем фактом, что очухавшийся лампроид куда-то делся – означал, что нужны крайние меры, и быстро.

Эта потребность в спешных действиях стала еще острее, когда Ди улыбнулась удача, и конец ее фрикового посоха поймал рукоять меча, выбив оружие из руки ОрбаЛина. На реакцию практически не оставалось времени: тви’лека нанесла удар, от которого треснул визор шлема. ОрбаЛин опрокинулся на спину, и Ди с победным криком вонзила посох, как ей казалось, ему в мозг.

Если бы она сражалась с любым другим джедаем, на этом бой бы и закончился, но угоры вполне буквально были иной породы. Желеобразная масса, обычно напоминавшая лицо, сжалась вокруг конца посоха и не отпускала. Пускай тви’лека и разбила ему шлем, но его артефакта она не получит.

Призвав Силу, ОрбаЛин толкнул во всю мочь.

Тви’лека взмыла в воздух, как ракета; не останавливаясь, она пробила крышу павильона и улетела в отравленное небо. ОрбаЛин не услышал, как она приземлилась, но почувствовал хруст костей где-то снаружи на улице. Об этом можно будет помедитировать позже – сейчас надо было спасать другую жизнь.

Выдернув посох из шлема, архивариус вскочил на ноги и побежал в кладовую.

Лампроид оторвал Рил от пола, шипя из-под треснувшей маски. Она вырывалась, но освободиться не могла: ни из его хватки, ни от натянутых проводов, грозивших вырвать имплант из ее лица.

От боли в глазах помутилось, но она заметила взмах ткани и услышала глухой удар, когда сапог скафандра врезался в шлем нигила, разбив и так уже поврежденную конструкцию. Лампроид что-то буркнул, отшвырнул Рил и развернулся к ОрбаЛину – тот после своего удара в прыжке приземлился в защитную стойку, держа наготове посох, которым билась тви’лека.

Лампроид бросился вперед и повалил ОрбаЛина на спину. Рил понимала: помочь архивариусу она не в силах, но надо передать сигнал. Журналистка подползла к ретранслятору, проверила контакты и настроилась на частоту нигилов.

– Всем, кто слышит мой голос, – заговорила она, стараясь игнорировать звуки боя, кипевшего за спиной. – Это Рил Дайро из съемочной группы «НашейСети». На Вало напала банда нигилов. Пожалуйста, пришлите подмогу. Повторяю, на Вало напали. Нам нужна ваша помощь.

Она вдавила кнопку, поставив сообщение на автоповтор.

Оглянувшись, Рил увидела, что у ОрбаЛина дела плохи. Придавленный к полу тушей лампроида, он с помощью Силы отбивался от ядовитого жала, которым тот в него тыкал. Бандиту удалось вырвать посох из руки угора и отшвырнуть в сторону. Рил выдернула из лица провода, метнулась к оружию и всю свою злость вложила в удар, достойный отбивающего в спидболе. Голова лампроида дернулась, но архивариуса он не отпустил, продолжая давить. Рил попробовала снова, но на этот раз нигил был готов. Он схватил посох одной клешней и вырвал у нее из рук. Конец посоха стукнул ее по голове; от удара репортерша отлетела обратно к стене, и мир вокруг залило белизной.

Зашипев, лампроид отшвырнул посох подальше и резанул по груди ОрбаЛина зазубренным когтем. Но если нигил думал увидеть кровь, то его ждало разочарование: прямо ему в лицо выплеснулась зеленая жижа – настоящая желеобразная форма ОрбаЛина, которая наконец потекла на волю из скафандра. Лампроид дергался и извивался, но спасения не было: архивариус обволок его тело в считаные секунды.

И зачем, спрашивается, нужен световой меч?

В то время как Рил наблюдала за всем этим со смесью отвращения и восхищения, из верхушки кокона вытянулась змеевидная ложноножка, сформировав грубое подобие рта, причем как будто даже с голосовыми связками.

– Сигнал? – влажно прошепелявил ОрбаЛин.

Рил бросилась к ретранслятору и, к своему ужасу, увидела, что передача прекратилась. Неужели нигилы раскусили? Она принялась нажимать на кнопки и вертеть ручками, стараясь не глядеть на разбитые останки дроида-камеры, которые лежали возле главного экрана.

Ее крик о помощи был передан, в этом Рил была уверена на девяносто девять процентов, но вот услышал ли его кто-нибудь? Оставалось только гадать.

Когда Тай исчезла в боевой туче, Элзар не успел даже ругнуться сквозь зубы. Едва она скрылась из виду, как раздался рев, за которым последовал крик. Без осознанной мысли он воздел руку, изгнав все сомнения, и меч влетел обратно в его ладонь. Элзар даже не знал, когда выронил оружие, но Сила знала. Сила его не покинула, что бы он там ни натворил. А это что-нибудь да значило.