К сожалению, Норел Куо и не думал сохранять спокойствие:

– Ну? Кто-нибудь ответит?

– Туда, – предложил капитан Марамис, указав на проход между двумя павильонами. Экспериментальный шагоход «Ротаны» стоял покинутый, его платформа была открыта всем стихиям, но оставалась надежда, что она выше надвигающегося газа.

– Вы сможете нас защитить, лорд-джедай? – спросила Иларек.

Стеллан почувствовал укол сомнения, который постарался подавить.

– Да, если будем идти медленно.

– Медленно? – взвизгнул Куо.

– Для него это будет трудно, – сказала регаса, глядя Стеллану прямо в глаза. – Но мы благодарны. Как там звучало выражение, которому научила меня Джора Малли? Во имя света и жизни.

– Во имя света и жизни, – повторил Стеллан, благодарный ей за поддержку. Группа двинулась вперед, и он повторял мантру снова и снова. Регаса Иларек и Лина Со подхватили рефрен – не только помогая ему, но сами черпая силы, хотя результат был тот же.

«Во имя света и жизни».

«Во имя света и жизни».

Продвижение было мучительно медленным, и с каждым шаркающим шагом воздух становился более затхлым, поскольку Стеллан блокировал и токсины, и кислород.

– Можно идти быстрее? – спросил Куо, но лишь заработал упрек канцлера:

– Нет, Норел, если хочешь дышать. Приемлемый размен, ты не находишь?

Советник замолчал, и они продолжали двигаться к шагоходу. Несмотря на защиту Стеллана, у всех щипало глаза, и быстро наступила дезориентация. Справа дым прорезал крик – плач маленького ребенка, искаженный туманом. Появилась какая-то тень, принявшая форму бледной крантианки с малышом на руках, которая влетела прямо в группу и врезалась в Стеллана. Джедай шагнул назад, его концентрация нарушилась, и туман накатил на них.

– Вы что творите? – рявкнул Куо на женщину, которая открыто всхлипывала: слезы текли не столько от едкого дыма, сколько от горя.

– Мои родные. Я не могу их найти… я думаю, они погибли. Был взрыв… – Она была вся в крови, а вцепившийся в нее мальчик – лет пяти, не больше, – выглядел перепуганным до смерти.

Стеллан окунулся в печаль крантианки, черпая в ней силы, чтобы оттолкнуть смог, защитить женщину и ее ребенка.

– Как зовут этого малыша? – спросила Иларек, поддерживая женщину, которая явно была готова упасть.

– Сэрри.

– А вы?..

– Лерейхел. – Крантианка отвечала автоматически, повинуясь властному, но полному сочувствия голосу регасы.

– У нас нет на это времени, – проворчал Куо.

– Значит, мы найдем время, – ответила Со, ободряюще положив ладонь на руку Лерейхел. – Пойдемте с нами, и мы сделаем все, чтобы вас защитить. Вы понимаете?

Стеллан не увидел кивка женщины. Он был слишком занят, пытаясь определить, в какую сторону идти. Вся эта драма с матерью и малышом дезориентировала его. Он даже не очень понимал, в какую сторону смотрит.

– Шагоход там. – Словно прочитав его мысли, Марамис указал рукой вперед.

– Вы уверены? – спросил Норел Куо, протирая воспаленные глаза.

– Да, – сказал Стеллан, поблагодарив капитана кивком. Он слышал истории о тогрутских монтралах – конических рогах, которые обеспечивали что-то вроде эхолокации, – но никогда прежде не видел их в действии. Сила подтвердила, что подсказке можно доверять. Они снова дружно двинулись вперед, и Стеллан жалел, что не может помочь бедному Сэрри, который жалобно плакал на руках у матери, но сейчас он мог лишь не давать им задохнуться. На то, чтобы успокоить их разумы, сил уже не осталось.

– Разве мы не должны были уже дойти? – прожурчала мадам Консерра, охваченная страхом.

– Куда дойти? – рыкнул в ответ Куо.

– До шагохода, конечно.

– Мы уже почти на месте, – твердо сказала Со. – Не так ли, мастер Джиос?

– Это правда, – ответил Стеллан, хотя на секунду его уверенность дала трещину. А вдруг они прошли мимо машины? Но нет, конечно. Она должна быть точно впереди.

– Вон он! – воскликнул Марамис. – Здесь.

Это предостережение прозвучало как раз вовремя, потому что Стеллан едва не влетел в огромную металлическую ногу, которая возникла из тумана, словно дерево.

Норел окинул взглядом конструкцию, которая вверху терялась в смоге:

– И как же мы туда заберемся? Полезем, что ли?

– Я не смогу, – встревоженно булькнула Консерра.

– Там есть лестница, – напомнил всем Стеллан. Шагоход они посещали во время экскурсии.

– Стеллан прав, – согласилась Со. – Она ведет на платформу.

– Сюда, – сказал Марамис и зашагал под металлическим брюхом чудовища в сторону головы, которая смотрела на гавань. Лестница оказалась именно там, где они и запомнили. Ступеньки уходили в туман.

– Почем знать, что там безопасно? – спросил Норел, вглядываясь в темноту. – В смысле, наверху.

Стеллан почувствовал нажим со стороны Силы, побуждение как можно скорее переправить всех на платформу. Он обернулся, поймав взгляд Марамиса. Капитан гвардейцев тоже что-то почувствовал в смоге. Что-то приближалось, причем быстро. Стеллан осознал опасность еще до того, как они услышали звяканье брони и характерное шипение дыхательных аппаратов.

Меч Стеллана вспыхнул, а Марамис опустил свой каявин.

– Что там? – спросил Куо, а Матари и Вору, мягко ступая, вышли вперед и встали по краям объединенных сил в составе джедая и тогрутского гвардейца.

– Не что… – угрюмо ответил Стеллан. – Кто.

Пэн Эйта глядел, как над выставкой, словно цветок, распускается боевая туча. Он практически чувствовал запах паники; республиканское отребье суетилось, будто муравьи, которых он, Пэн, сейчас растопчет. Все так, как и должно быть. Народишко разбегался в ужасе, зная, что смерть близка. Смерть, которую принесет он, Пэн. Если Ро считал, что это станет его триумфом, то он жестоко ошибался. Пэн жил одиночкой с восьми лет, когда его вышвырнули из гнезда на произвол судьбы. В ту первую ночь в тундре он чуть не погиб, когда на него напала манатрикс. На груди до сих пор оставались шрамы от когтей зверюги, которые вонзились глубоко в тело. По всем законам он должен был истечь кровью на льду, но выжил и как-то дотащился до ближайшей пещеры, где и вытерпел лихорадку, чуть его не убившую. Питался мясом восьминожек, которые прятались меж камнями. Их сок стекал по его челюстным рогам, а силы понемногу возвращались. О, с каким наслаждением он выследил проклятую манатрикс, когда достаточно окреп. Сломал ей шею под порывами северного ветра, зажарил тушу над шипящим огнем в пещере. Он тогда поклялся, что никогда больше не будет голодать, даже если для этого придется улететь с Довута.

Он прошел пешком много километров, пока не добрался до ближайшего космопорта. Там нашел корабль, готовый взлетать, и пробрался на борт, прежде чем заперли трюм. Звездные торговцы не догадывались, что у них на борту безбилетник, пока не почувствовали нож в горле. Торговцы оказались далеко не такими вкусными, как манатрикс, но их корабль хорошо служил ему много лет – даже после того, как он с боем проложил себе путь в банду нигилов. Ничто не давалось ему легко, да он и не хотел этого. В отличие от Ро. Никто не преподносил Пэну командование бандой на блюдечке. И он не ожидал, что ему станут кланяться в ножки только из-за его имени. Впрочем, после сегодняшних событий именно это все и станут делать.

Пэн нажал на кнопку, установив канал связи с поверхностью по защищенной технологии, разработанной бурей Зитара: таким образом они должны были поддерживать связь даже после блокировки комлинков. Возможно, худосочный талпини на что-то и годился, в конце концов.

– Группы сборщиков готовы?

В ответ прохрипел голос Лорны – как всегда холодный, даже когда его искажали помехи:

– Рейдеры уже высадились, спидеры и вагонетки на подходе…

– Помни: цель – нанести как можно больший ущерб…

– Я не забыла.

– Но это не значит, что нельзя по ходу дела немного поживиться. Добычу, конечно, разделим между всеми бурями.