— Моргана знает, что в саду ничего рвать нельзя. Верно, Моргана?

Девочка пристыженно закивала, опустила глаза и босой ножкой отпихнула противную сливу.

— Можешь идти, Моргана. Скажи «до свидания»

— До свидания, цалевна Халита. — И Моргана убежала прочь.

— Какое прелестное дитя, — сказала Харита, провожая ее глазами.

— Она — наша радость. Твой отец говорит — точь-в-точь ты в ее годы.

Харита кивнула.

— Лиле, ты просила тебя испытать, — выпалила она. — Так вот, мне нужна твоя помощь.

Лиле склонила голову набок, словно решая, что ответить: «да» или «нет». Невозможно было угадать, что творится в ее голове. Темные глаза не выражали ничего. Наконец она сказала:

— Чем могу тебе служить?

— Пройдись со мной. Мне надо кое-что тебе сказать.

Они двинулись по дорожке, и Харита начала объяснять про Трома, его пророчество и грядущие бедствия. В отличие от остальных Лиле не подняла ее на смех, но приняла все сказанное от первого до последнего слова.

— Что могу сделать я? — спросила Лиле. Голос ее звучал ровно, без тени страха или сомнения.

— Белин согласился захватить флот Сейтенина. Есть план, и есть некоторая надежда, что он сработает. Как только у нас будут корабли — если будут, — останется их загрузить.

Лиле огляделась, и глаза ее расширились.

— На это понадобятся годы!

— У нас нет столько времени. Месяц, в лучшем случае два. Не больше. Аннуби пытается выяснить, сколько еще осталось.

— Понятно. — В голосе звучала такая обреченность, что Харита обернулась и взглянула на Лиле. Молодая женщина смотрела на дворец, на его балконы, портики и террасы. — Мы бросим это все и начнем сначала.

— Да, сначала, но мы возьмем с собой все, что поможет начать новую жизнь.

Лиле набрала в грудь воздуха, как будто собиралась немедленно запаковывать ящики. «Что за удивительная женщина, — думала Харита. — Но я не жалею, что ей сказала. Одной бы мне не управиться».

Словно прочтя ее мысли, Лиле повернулась к Харите и сказала:

— Теперь ты не одна. Я помогу, чем смогу. С чего начнем?

— Я думала об этом, — отвечала Харита. Они уже двинулись к дворцу. — Одежда, инструменты, провизия — все это важно. Однако я хотела бы начать с маминой библиотеки. Там есть книги, которые надо спасти.

— Согласна. Знания лучше другого помогут нам там, куда мы… — Она не договорила и странно улыбнулась.

— Что?

— Как готовиться к будущему нашего народа, если мы представления не имеем, куда направляемся?

— На запад, полагаю, — отвечала Харита. — Земли там, говорят, похожи на наши и мало населены. Мы сможем устроиться там почти так же, как здесь.

— Или лучше, — решительно произнесла Лиле.

— Скажи, — промолвила Харита, — ты мне веришь — насчет пророчества?

— Конечно, — отвечала Лиле. — А как же иначе?

— Остальные не верят.

— Тогда они заслуживают своей участи, — мрачно проговорила Лиле. В глубине ее темных глаз блеснула холодная ненависть — блеснула и сразу погасла.

«Что это — тот самый затаившийся зверь? — подумала Харита. — Не зря ли я ей сказала?».

Однако Лиле улыбнулась, и зверь, если он был, снова уполз в тень.

— Ты спросила, почему я тебе поверила? Отвечу. Всю свою жизнь я знала, что это случится. Я несла знание в себе. — Она коснулась рукою сердца. — Не надеялась увидеть, но знала. Чувствовала. В самом раннем детстве я смотрела на мир и знала, что ему недолго осталось стоять. Когда ты сказала, я поверила, потому что ты лишь подтвердила мою давнюю догадку.

— Это будет испытание, о котором ты просила, — сказала Харита. — Я доверила тебе все, чем дорожу.

— Не все. — Лиле легонько коснулась ее бока. Харита скривилась. — Позволь тебе помочь. Я в силах вылечить твое увечье. Когда это случится, тебе потребуются все твои силы. С моей помощью ты быстрее их обретешь.

Харита помялась, потом сдалась.

— Ты права, Лиле. Будь по-твоему.

— Я за тебя, Харита. Верь мне.

— Попытаюсь, — пообещала Харита. — Верь и ты мне.

Харита не ошиблась, доверившись Лиле: операция прошла безупречно, а за ней наступило быстрое выздоровление. Через несколько дней после того, как сняли повязки, Аннуби нашел Хариту в библиотеке: она сидела, скрестив ноги, перед грудой пергаментных свитков и, подперев рукой подбородок, прилежно читала развернутые документы. Прорицатель некоторое время смотрел на нее, прежде чем войти в разгромленную библиотеку. Заслышав шаги, она подняла глаза.

— Ой, Аннуби! Какие новости? Есть что от Белина?

— Нет. — Он покачал головой.

— А насчет звезд?

— Нет, пока ничего.

— Так что же?

— Это насчет тебя!

— Насчет меня?

— Ты сказала Лиле о грядущем бедствии.

— Да. А что?

Провидец вздохнул, провез по заваленному свитками полу кресло и рухнул в него как подкошенный.

— В чем дело? — недоумевала Харита. — Чем ты не доволен?

Он устало покачал головой и потер глаза.

— Я больше ничего не вижу. — Это было произнесено так буднично, что Харита поначалу не осознала всю важность его слов.

— Что тут дурного? Я думала, будет лучше… — Она смолкла.

Аннуби сидел так, будто в груди его не осталось воздуха — плечи обвисли, длинные пальцы сплетались и расплетались на коленях.

— В чем дело, Аннуби?

— Я больше ничего не вижу, — произнес он, чеканя страшные слова. — Лиа Фаил померк для меня. Света больше нет.

— Ты переутомился, — предположила Харита, откладывая рукопись. — Я слишком много от тебя требовала. Отдохни, и все вернется.

— Нет, — простонал он. — Знаю, что не вернется. — Он смолк, затем обреченно поднял плечи. — Однако я пришел не за тем.

— Ты сказал, не надо было говорить Лиле. Почему? Что она натворила?

— Я застал ее у себя в комнате с Лиа Фаилом. Я разозлился. Схватил ее… хотел… хотел прибить… — Он затряс головой, как будто сам себе не верил. — Я это сделал. Я, Аннуби, в жизни не поднявший руки ни на одно живое создание.

— А она?

— Рассмеялась, — пробормотал он, зажмурившись. — Рассмеялась и сказала, что потерянного не вернуть.

— Потерянного зрения?

— Тебя. Она сказала, что я тебя потерял.

У Хариты заныло под ложечкой.

— А потом?

— Она ушла. Я слышал за дверью ее смех. — Он взялся за голову, словно желая отделаться от этого звука.

— Ой, Аннуби, прости. Знала бы, ни за что бы ей не сказала. — Как ни жалко ей было старого друга, она не удержалась и спросила: — А никак не может быть такого, что ты ошибаешься?

— Ошибаюсь! — Царский советник вскочил, с грохотом опрокинув кресло. — Ты на ее стороне! Будь проклят тот день, когда я ее увидел!

— Прошу тебя, Аннуби, я просто хотела сказать, что могут быть другие объяснения.

— Я не только зрения лишился, но и рассудка, да?

— Конечно, нет.

Он напрягся, сжал кулаки.

— Она обворожила тебя. Сперва твоего отца, теперь тебя. — Он повернулся и выбежал из комнаты.

Харита осталась сидеть. «Я могу пойти к ней и поговорить напрямик. Пойти прямо сейчас… и что? Сказать, что Аннуби утратил зрение и считает, будто она меня обворожила? Даже если так, ей только того и нужно. Нет, нельзя сознаваться, что мне все известно… а что мне известно? Что Аннуби, собственно, мне сообщил? Могут быть другие объяснения. Возможно, как говорит Лиле, он ненавидит ее и переиначивает все ее слова. Может быть, все было совсем не так, как он сказал.

В любом случае, я обещала ей доверять, и затеять такой разговор — значит нарушить свое слово. Бедный Аннуби, придется ему еще немного помучиться. Я не в силах ему помочь, а другие дела не терпят».

Она вернулась к своему занятию — выбирала ценные и невосполнимые рукописи из тысяч, собранных ее матерью, и складывала их в водонепроницаемый деревянный бочонок.

Для Талиесина конец лета прошел, как в сказке. Он вставал с солнцем приветствовать славные золотые дни, текущие царственно величаво. Когда на строительстве выдавалось свободное время, Эльфин брал его в лес на охоту, на рыбалку в устье реки или просто на берег моря — посидеть на камнях, полюбоваться на облака и волны.