— Не надо, — взмолилась, цепляясь за руку монстра.

Переживала, что одно неосторожное движением может лишить меня жизни.

— Слушай дядюшку Дрона и все у тебя будет в шоколаде. Все поняла? — прошипел змеею бывший друг Зверьева.

Вот всегда он мне не нравился. Сердце не обманешь. Оно чувствует хороших людей и сходу определяет плохих.

— Да, — мне ничего другого не оставалось, как соглашаться. Лишь бы не разозлить сумасшедшего проникшего в дом.

— Ты куда шла? — спросил Дрон, прислушиваясь к окружающей обстановке. В доме было тихо.

— В кухню. За булочками и соком, — ответила, как на духу.

— Отлично. В самый раз, — довольно произнес мужчина.

Не успела подумать чего хорошо увидел Дрон в этом простом действии. Как он сам мне и пояснил.

— Сейчас я тебе дам один порошок, высыпешь его в стакан с соком. И дашь Зверю, — четко отдал приказание.

— Что за порошок? — внутри меня все замерло. Дрон хотел отравить Сергея. При этом желал сделать это моими руками.

— Тебя это не касается, — рыкнул на меня Дрон. — Иначе знаешь что будет? Я тебя на кусочки порежу и скормлю собакам.

— Не надо собакам, — попросила жалобно.

— Вот и отлично. А чтобы ты была более сговорчивей я тебе кое-что покажу. Смотри что у меня есть, — на ладони Дрона появился крестик. — Узнаешь?

— Что ты сделал с Любовь Степановной? — вцепилась в Дрона.

Как мужчина разузнал о ее присутствии в моей жизни неизвестно. Да и не время для выяснения отношений.

— Пока ничего непоправимого. Но если ты не сделаешь так как я сказал, то бабка не увидит следующий рассвет. Все поняла? — спросил угрожающе.

Внутренне сжалась.

— Более чем.

— Вот и молодец, — мужчина потрепал меня по щеке. — А теперь возьми вот это. Всыпешь порошок в сок и дашь Зверю. Обманешь, я убью бабку. Тебе решать, — мне в руку вложили бумажный сверток.

— А если…?

— Никаких “если”. Помни, бабка умрет сразу, как только мне станет известно, что ты меня обманула. А теперь шуруй на кухню. Зверьев ждет, — Дрон смачно приложил меня по попе, указывая направление.

— Ну, наконец-то, явился. Уже думал, что никогда не придешь, — из темноты выступил … Зверьев.

На своих ногах.

В первый миг я подумала, что мне все только мерещится. Но нет. Сергей стоял и мне ничего не чудилось. На нем был тот же домашний костюм, который с утра ему помогала одевать.

— Сергей?! Ты — ходишь? — изумленно воскликнул Дрон. Даже в полумраке коридора видела как округлились глаза мужчины.

Похоже, он, как и я не ожидали увидеть хозяина дома в добром здравии.

Сказать, что я была шокирована, это не сказать ничего. У меня отнялся язык. Благо могла хлопать глазами, громко, насколько это было возможно.

Как же так? Это что же получается? Не может такого быть.

Мысли одна изумленнее другой крутились в голове, желая обозначить свое место. Я же не знала за какую ухватиться. Мне хотелось все и сразу, чтобы понять происходящее.

— Как видишь. А я смотрю, ты не рад! Тоже мне друг называется. Ой, я совсем забыл с этой аварией, ты мне уже не друг, давно. Вот что значит удариться головой. Чего только не забудется, как правило, все самое хорошое. Так, дружище?!

Если бы я не знала Зверьва, то подумала, что он спокоен. Вот только это ощущение было обманчивым. Сергей злился. Даже не так, он негодовал, а еще иронизировал. При этом сдерживал себя, что на поверку было гораздо страшнее.

Зверь в гневе страшен. Но в спокойном состоянии он страшен вдвойне. С холодной головой и бушующим огнем в сердце он был несокрушим.

Кажется, об этом знал и Дрон. Не даром они столько лет продружили. Возможно, дружили бы и дальше, не пробеги между ними черная кошка.

— Быстро ты оклемался. Зверь, он и в Африке Зверь, — не сказал, а выплюнул Дрон.

Его рука медленно смещалась за спину. Что там у него? Неужели оружие? Похоже. Или все же я ошибаюсь?

— Что же ты, дружище, пришел в мой дом как какой-то тать? Или день с ночью перепутал? — глаза Зверьева больше всего напоминала провалы в бездну. В них клубилась тьма.

— Когда нашлось время, тогда и заглянул, — Дрон не собирался оставаться в долгу.

— Поэтому вырубил наружку, думал, что я не замечу? Зря. Давно пора зарубить себе на носу у меня случайности не проходят.

— И на старуху бывает проруха. Как здоровьице после аварии? Хандришь? Или не особо? — Дрону хотелось уязвить Сергея как можно сильнее, вывести его из равновесия. Разозлить до ярости.

— Не твоя забота.

— Как же не подумать о лучшем друге.

— Я вижу, как ты печешься. Порошочки всякие приносишь.

Мне стало не по себе. Сергей знает, что подсунул мне Дрон. Как знает и то, что я не отказалась, а смолчала.

Что же он подумал обо мне? Неужели решил, что я предала его. Внутри все заледенело от страха.

— Осторожно, у него оружие, — выкрикнула, видя продолжающееся движение Дрона.

— Я знаю, — ответили оба.

Как по мановению волшебной палочки в руках мужчин появились пистолеты. Небольшие по размеру, но от этого не менее смертоносные.

О, Боже!

— Боже ему не поможет.

— Я за него.

Кажется, воззвание к небесам произнесла вслух. Запоздало подумала, что так и не выучила толком ни одной молитвы, хотя столько времени провела у храма. Неважная из меня прихожанка.

Выстрелы слились воедино.

Я вскрикнула.

Но не от шума оружия, от боли внезапно пронзившей живот.

— Девочка, надо же, девочка! — возле прозрачного кювеза с умилительной улыбкой на лице стоял Зверь и с обалдевшим видом пялился на крошечный сверток.

— Вам сюда нельзя, тут роженица лежит, вы заразу принесете! — рядом с Сергеем, сияющим осоловевшим взлядом, вилась молоденькая докторица, изо всех сих пытающаяся выволочь молодого отца из комнаты.

Она единственная кто остался и не испугался появления разъяренного мужчины, считавшего, что его женщиной и ребенком может что-то случиться.

Еще каких-то десять минут назад он появился в дверях палаты с висящими на руках молоденьком охраннике и пухлого вида акушерке.

Эти двое пытались задержать Зверя и не пустить его ко мне.

Зря.

Серега пер напролом. Его не остановил ни пост охраны на входе, ни закрытые двери, ни медперсонал, пытающийся задержать ошалевшего от счастья отца.

А ведь он явился прямиком из полицейского участка, в который попал сразу же после случившегося в доме.

Я с огромным волнением вспоминала происходившее несколько часов назад и даже не могла представить, что когда-нибудь окажусь в центре такого хаоса.

Выстрелы до сих пор стояли в ушах. Как и то, что произошло после них.

За миг у меня перед глазами пронеслась вся жизнь, когда посчитала, что пуля попала в меня… в мой живот.

Никогда не сталкивалась со схватками и даже не могла представить, что они окажутся настолько болезненными.

— Ребенок. Он убил ребенка! — закричала, чувствуя горячую влагу побежавшую по ногам.

Не передать словами какой ужас я пережила, думая, что Дрон стрелял в меня.

Лишь спустя несколько страшных минут, когда на мой крик прибежал Иваныч они вдвоем с Сергеем сумели меня разубедить в обратном. Только спокойный рассудительный голос видавшего многое мужчины успокоил и объяснил, что ничего с моим ребенком не произошло, он просто решил чуть раньше появиться на свет. И в этом нет ничего страшного и непоправимого.

— Иваныч, звони в скорую… в и полицию… похоже, что я убил Дрона.

— Туда ему и дорога, — выдала в сердцах после внезапно накатившей схватки.

Скорая помощь приехала быстрее полиции.

Молоденькая фельдшер за пару мгновений определила, что Дрон больше не жилец. Ее совершенно не удивило наличие огнестрельного ранения на его груди. Больше всего ее интересовало мое самочувствие и как долго у меня длятся схватки, какой они продолжительности и периодичности.