Я слушала и холодела от ужаса.

Неужели это все происходит со мной? Неужели это обо мне говорят?

Нет. Не может быть. Это все неправда. Нельзя так о живом человеке. Я же не лошадь, чтобы меня обсуждать, словно рядом нет.

— Все понял. Понял. Сейчас сделаю по высшему разряду, — засуетился Андрей Васильевич.

Мужчина испугался не меньше меня и стал похож на дрожащий осиновый лист.

— Девушка, прошу сюда, — указал он на гинекологическое кресло. — Раздеться можно за ширмочкой.

Я ошарашенно смотрела то на Уфимцева, то на Зверя и не находила слов, чтобы выразить свое отношение. У меня же просто отнялась речь.

С места так и не сдвинулась, думая, что нахожусь в самом страшном кошмаре. И с минуты на минуту должна проснуться.

Время шло.

— Ты какого хрена сидишь? — вдруг рявкнул на меня Зверь. — Мне некогда. У меня еще дела. Быстро залезла на кресло. Человек ждет.

От окрика я сжалась и задрожала. Происходящее было не просто ужасно, оно поражало своей нереальностью. Такого не могло быть на самом деле.

Помощь пришла откуда ее не ждала.

— Сергей Леонидович, может вы с помощником выйдете, а мы тут с де… пациенткой сами разберемся?

Зверь смерил доктора тяжелым взглядом, от которого не только у меня бежали мурашки по спине.

— Дрон, выйди, — приказал он.

Я с облегчением вздохнула.

— А я останусь. Должен же я видеть товар лицом, — сказал, как припечатал.

Послушный помощник, не говоря ни слова, выскользнул за дверь.

В комнате повисла свинцовая тишина.

Никто из нас троих не двигался. Руки онемели.

Я через раз дышала, боясь посмотреть в сторону Зверя. У него от злости даже вены на лбу вздулись. Страшное зрелище.

— Марш трусы снимать! — рявкнул мужчина. — Или мне их самому сорвать? — в лице Зверя не осталось ничего человеческого. Еще немного и сорвется. А вот что будет дальше одному Богу известно.

И опять на помощь пришел Уфимцев.

— Сергей Леонидович, как девочку зовут? — отвлек на себя внимание.

— Лялька, — рыкнул. Тут же добавил. — Ляля, — сверля меня взглядом. Его чувствовала даже не поднимая глаз.

— Лялечка, — Андрей Васильевич взял меня за руку. — Пойдем, девочка. Я помогу, — и потянул из кресла.

Ляля вывела Зверя. Всему есть предел. И его терпению в том числе.

Сидела, строила из себя недотрогу египетскую.

Бабы должны слушаться. Непослушная баба это головная боль. А от боли он привык избавляться. В первую очередь устраняя причину. Иногда, снимая голову.

Радикальные меры на сегодня не запланированы. Но показать кто хозяин положения стоило.

Ляля должна знать свое место. И понимать когда можно покапризничать, а когда стоит засунуть свое мнение в карман поглубже, чтобы не выглядывало.

Зверь прекрасно владел собой. Всегда тонко чувствовал ситуацию. Не будь у него этой способности, не быть ему на вершине пищевой пирамиды.

Но об этом никто не знал.

Он великолепно играл на струнах человеческой души, подмечая слабости и недостатки.

О Ляле ему почти ничего не известно, кроме основных фактов. На первое время достаточно. Но на будущее следовало разжиться более обширной информацией.

Тайны людей являлись его слабостью. Он их коллекционировал, используя в своих целях.

Как женщина Ляля ему приглянулась, стоило взглянуть на фото в телефоне. В ней сочетались несочетаемые вещи. Невинность и опытность. Наивность и рассудительность.

Снимок позволял заглянуть в глаза девушке. Чтобы сделать основные выводы Зверю этого хватало. Более глубокий анализ требовал личного общения.

Зверь прекрасно видел состояние здоровья Ляли, ее хворь. Понимал о необходимости показать врачу. Но еще видел, что она уязвима, а значит легко откроется, покажет себя. Свое внутреннее я. Стоит только надавить.

Вот и ставил в нестандартные условия, наблюдая за реакцией.

Пока понял одно. Ляля как и он сам, когда не играл на публику, была очень осторожна. Настоящие эмоции прятала глубоко в себя, не позволяя прочитать что думает или чувствует на самом деле.

Зверя это заводило со страшной силой. От этого в брюках становилось тесно. И хотелось сбросить напряжение. Немедленно. Не ожидая пока останутся наедине. Его не смущал ни старый халат, ни уставший вид, ни возможные свидетели. Хотя, от свидетелей стоило избавиться в первую очередь. Чтобы не болтали лишнее.

— Сергей Леонидович, может быть вы присядете. Пока мы будем осматриваться.

Уфимцев быстро выдвинул из под стола стул.

— Я хочу видеть все. Пусть раздевается при мне, — продолжал настаивать Зверь.

Он с интересом заядлого энтомолога наблюдал за Лялей, все сильнее закручивая гайки. Ломал. Ждал когда сорвется.

Пока Ляля лишь испуганно взирала, не говоря ни слова. Взгляд девушки метался перескакивая с предмета на предмет. Она судорожно теребила ворот халата, как будто за ним можно спрятаться.

— Ляля, — Уфимцев потянул руки, желая помочь с халатом. — Можно я осмотрю твою грудь, прежде чем перейдем на кресло.

Девушка застыла соляным столпом, не делая никаких движений.

Если бы Зверь не видел ее глаза, судорожно бегающие от сильнейшего душевного волнения, то подумал, что ее совершенно не смущает ситуация.

— Не хочет раздеваться, — у Зверя лопнуло терпение. — Тогда я помогу.

И рванул Лялю за руку, собираясь рывком распахнуть халат. Он так и не сел на предложенный стул.

Чем больше Ляля молчаливо сопротивлялась, не показывая эмоций, тем сильнее Зверь распалялся.

— Не надо, — сквозь сведенные зубы прошипела Лиля. — Я сама.

Голубые глаза острыми лезвиями полоснули по мужчине. Он даже на миг за смотрелся, настолько противоречиво и до неприличия привлекательно это выглядело. Спокойное лицо с бушующим ураганом в глазах.

Да девочка не проста, как кажется на первый взгляд. С виду робкая и запуганная. А что внутри?

Зверю с огромной силой захотелось узнать так ли она страстна на самом деле как ему показалось.

Не будь рядом Уфимцева, он бы разложил девочку тут же, не смотря на протесты и возражения. Похоть в чистом виде накрыла Зверя с головой.

В это время Ляля отвернулась, став спиной к Зверю, и резко развела в стороны полы халата. И как только умудрилась сделать это столь быстро? Как фокусник.

Зверь ухмыльнулся.

Хитра.

Непонятно как, но ей удалось стать между гинекологом и Зверем. При этом не касаясь его. За полами халата ему ничего не было видно. Разве что обойти по кругу и как юнцу таращиться на голые сиськи.

Мужчина мысленно зааплодировал. Если она провернула это сознательно, то девчонка мало того что хороша, так еще и не глупа.

Убойное сочетание, от которого Зверь приходил в восторг. Трахать глупую приятно, но не более того. А вот с умной можно и поговорить после секса, продлевая тем самым удовольствие.

Уфимцев не стал терять времени даром.

— Грудь небольшая. Упругая. Развита анатомически правильно. Уплотнений не имеет. Чуть позже сделаем узи всех органов. Думаю, что результаты будут замечательные. Уж поверьте моему опыту. Я с первого взгляда вижу здоров человек или нет.

До Зверя дошло, что на Ляле под халатом нет лифчика. А иначе как бы врач ее ощупывал.

Кровь резко прилила к паху.

Слышать и не видеть. Представлять и не дотрагиваться. Хотеть и не получать.

Гремучая смесь.

От нахлынувших ощущений чуть не застонал.

Вот бы Ляля с Уфимцевым удивились, услышав болезненный стон со стороны Зверя. А Дрод так и вовсе бы заржал, аки конь, узнав что вызвало реакцию босса.

Зверь уже и сам был не рад, что остался в кабинете гинеколога. И как только Уфимцев терпит, видя каждый день сотни голых баб. Хотя, может он играет за другую команду. Надо бы поподробнее разузнать о личной жизни гинеколога.

Зверь видел глаза Уфимцева и в них кроме профессионального внимания ничего не было. Никакой заинтересованности. Даже искры мужского интереса не наблюдалось.