— Не переживай ты так. А то уже глаза на мокром месте. Сейчас мазью намажу. Она у меня волшебная. Уже завтра ничего не будет.

— Так и не будет, — засомневалась.

— Даю слово.

Пока Иваныч заговаривал мне зубы, смазывая рану мазью, она на самом деле перестала болеть.

— И правда легче.

— А я что говорил. А теперь бери кусок пирога и иди к себе в комнату. Здоровайся с хозяином. Его, думаю, уже как раз разместили.

Кусок пирога оказался на тарелке. Чай в кружке. А все вместе на подносе.

С ним то я и пошла, думая не о том как встречусь со Зверьевым, а как не перевернуть кружку с чаем.

Еще приходилось смотреть под ноги, чтобы не упасть. Из-за живота было плохо видно.

По пути, почти рядом с комнатой Зверя, запнулась и чуть не упала.

От страха выругалась. В одном месте не совсем цензурно.

Зато перестала бояться.

— Что случилось? — услышала обеспокоенный хриплый голос Сергея.

— Все хорошо, — пристроила поднос на прикроватной тумбочке и впервые взглянула на Зверя.

Он приподнялся на кровати.

— Что ты делаешь? Тебе лежать велено, — кинулась к мужчине, чтобы не допустить необратимых последствий.

Он послушно лег, сверля меня насквозь пронзительным взглядом.

Его рука нашла мою. Взяла в пон.

— Я так соскучился, — произнес просто. И от этих слов внутри меня все перевернулось, настолько искренне они прозвучали.

И мне захотелось на них ответить. Так же искренне и правдиво.

— И я.

— Что ты? — требовательно спросил он.

Не стала мяться и лукавить.

— Скучала по тебе.

— Правда?

— Правда.

— Я больше, — произнес он.

Я рассмеялась от осознания, что это было так на самом деле.

— Ты так красиво смеешься. Как будто сотня маленьких колокольчиков звенят от дуновения ветра.

Слова Сергея засмущали. По моим щекам пополз румянец.

— Ты еще прекраснее, когда краснеешь, — рука мужчины взметнулась к моему лицу. Интуитивно ухватилась за нее.

— Что это такое? — гневный окрик заставил дернуться. Я непонимающе посмотрела на Сергея. — Что с рукой?

— Обожглась, когда доставала пирог.

Потерла другой рукой саднящее место. Волдырь уже налился жидкостью, вызывая неприятные ощущения.

— Не смей, слышишь, не смей ничего делать, что может тебе повредить, — требовательно произнес мужчина.

— Хорошо, — быстро согласилась, не желая конфликтовать.

— Я запрещаю тебе, — продолжил настаивать Сергей.

— Я все поняла, — произнесла примирительно.

Моя рука вновь оказалась в плену у мужчины.

Он поднес ее к своим губам. Нежно поцеловал.

— Эти ручки не должны делать ничего опасного.

— Ляля, почитай мне, — попросил Сергей, удобнее устраиваясь на подушке.

Уже прошла неделя, как Зверь вернулся домой. Каждый день в дом приходили врач и медсестра, как и обещал Илья. Врач осматривал, измерял давление, долго беседовал с Сергеем, что-то записывал в большом блокноте. Медсестра проводила реабилитационные процедуры. Все остальное время за Сергеем ухаживала я и Иваныч.

Я кормила Зверя, а Иваныч купал. Помогал переодевать. Менять постельное белье. Сергею запрещали вставать, пока не срослись все переломы.

Еще я развлекала Зверьева, как могла. Он то просил посидеть с ним и поговорить. То включить новости, хотя рядом лежал пульт от телевизора. Иногда, как сейчас, просил почитать вслух.

Я не противилась, мне было приятно проводить время с Сергеем.

В беседах он поднимал интересные темы, спрашивал меня о взглядах на жизнь, интересовался моим мнением.

С каждым часом, проведенным вместе, мы становились все ближе и ближе друг к другу.

С одной стороны меня это радовало, а с другой пугало. Однажды я уже доверилась Зверю и что получила в итоге?

Время шло. Сергей был внимателен и нежен. Это проявлялось во всем. В манере общения. Во взглядах. В разговорах. В суждениях. И я потихоньку оттаивала. И вновь начинала верить в счастливую жизнь с любимым человеком.

В жизни у каждого из нас случаются переломные моменты, которые в состоянии изменить все. Перевернуть всю жизнь, пересмотреть приоритеты.

Я верила, что со Зверевым именно такое случилось. Амнезия дана ему для искупления грехов. А у наших отношений появился еще один шанс.

— Что ты хочешь, чтобы я начала читать?

— Маленького принца.

— Сент-Экзюпери? — переспросила для надежности, очень удивившись выбору Зверьева.

— Хочу освежить в памяти некоторые моменты, — ответил Сергей.

— Тогда мне надо сходить за книгой, — поднялась со своего места.

— Позвони Иванычу, пусть принесет он, — распорядился Сергей, поправляя под собой подушку.

Судя по движениям, Зверьев шел на поправку. Я тихо радовалась, что с ним все хорошо и авария всего лишь на время вывела его из строя. Пройдет всего немного времени и он опять станет сильным и здоровым. Даже мысли не допускала о плохом.

— Иваныч и так весь день как белка в колесе. Не хочу его загружать всякой ерундой. Пусть хоть немного отдохнет.

— Тебе уже тяжело ходить, — Сергей взглядом указал на мой большущий живот.

— Мне, наоборот, следует больше ходить. Так врач сказал, который меня осматривал. Ребенку надо много кислорода. А из-за отсутствии движения в организме может быть застой крови, — вспомнила слова врача.

— Хорошо. Хорошо. Убедила. Беги уже за книгой, — поторопил меня мужчина.

— Может быть, тебе еще что-нибудь надо принести из кухни. Воды или сока, а может булочку? — спросила. — Правда, Иваныч, не особо обрадуется, если обнаружит крошки в кровати, — поправила самаа себя.

— А мы ему ничего не скажем. Неси сок и булочки. Себе и мне, — приказал.

— Я не хочу, — воспротивилась.

— Неси, — Сергей повысил голос. Только я не испугалась. Уж очень добрыми были его глаза.

— Хорошо. Я мигом. Одна нога здесь, а другая там.

И выскочила за дверь. Откуда только прыть взялась?

Подумала. И поняла, что знаю ее источник. Доброе отношение со стороны Сергея. Теплая обстановка в доме. Все вместе заставляли забыть ужасы прошлого в теткином доме. Я понимала, что в жизни все может быть иначе.

До кухни оставалось всего несколько шагов.

— Куда спешишь, курва малолетняя? — меня поперек груди перехватило железной рукою.

Чужая ладонь пудовой гирей впечаталась в лицо.

От страха закричала бы, да мне не дали.

— Сейчас я уберу ладонь, а ты даже не посмеешь пикнуть. Иначе я выпотрошу тебя как свинью. Все поняла? — к моей шее приставили нож.

Холодное лезвие скользнуло по коже, вызывая неприятные ощущения.

Я замерла, понимая, что любое мое движение может оказаться последним не только для меня, но и моего ребенка. Сердце отчаянно забилось

Дрон умел угрожать. Знал на что давить, чтобы добиться своего. И как ему удалось пробраться в охраняемый дом?

Замычала, выражая согласие.

Рука разжала рот. Освободила нос, позволяя нормально дышать. Вот только это не избавило меня от неприятных во всех отношениях объятий.

— Вот и умница. Я знал, что ты понятливая курва. Ну как там он? — спросил Дрон не отнимая от моей шеи ножа.

Я ощущала каждой клеточкой смертельную поверхность. Одно неловкое движение и… думать о том не хотела. Страх липкой паутиной сковал руки и ноги.

— Болеет, — ответила, догадываясь о ком спрашивает Дрон.

Надеялась, что Сергей не заметит моего долгого отсутствия и не начнет переживать.

— Это хорошо. А скоро еще больше будет болеть, — Дрон довольно оскалился. Изо рта мужчины понесло смрадом. Меня затошнило. Чистил ли он когда-нибудь зубы? Похоже, что нет.

— Куда уж больше? — вырвалось у меня с горечью.

— Ты поговори, — лезвие сильнее впечаталось в шею. Сердце совершило внеочередной кульбит. Успокаивало лишь одно, если Дрон разговаривает, то значит ему от меня что-то нужно