— Позвонишь, обязательно позвонишь, — злорадно рассмеялся Игорь. — Или не позвонишь. Ты у нас телка с придурью. От тебя можно что угодно ожидать, — он как будто сожалел, что не мог предсказать мое поведение.

Мужчина резко дернулась. В первый миг подумала что в мою сторону. Отшатнулась.

Он как будто и не заметил моего движения.

В холле стоял столик для живых цветов. На него мы обычно бросали ключи, когда возвращались домой.

Игорь подошел к столу и с размаху впечатал в стеклянную столешницу флешку. Оставляя. Столик аж зазвенел.

— Посмотришь на досуге. Раз не хочешь брать из моих рук, — прорычал Дрон.

Лицо мужчины исказилось в ужасной гримасе.

— Не нужна она мне, — принялась протестовать.

Чувствовала как от флешки исходит опасность.

— Если дорожишь ребенком, то посмотришь, как миленькая, — Дрон оскалился.

Вот сейчас я испугалась его по-настоящему. Он угрожал не мне, он угрожал моему малышу. А это гораздо страшнее.

Игорь себя не контролировал.

Мой взгляд заметался из стороны в сторону, ища что-либо в качестве оружия. И не находил. Это в гостиной у нас висело оружие, пусть и холодное. А в холле кроме стеклянного столика да пары зонтов, ничего не было.

— Нет, — из чувства противоречия произнесла в ответ. Не собираясь идти на поводу.

— Я ухожу. Привет «любимому», — Дрон, не оборачиваясь, направился в сторону выхода.

То, с каким тоном он произнес «любимому», в полной мере показывало отношение к Сергею.

Захлопнувшаяся с грохотом дверь вывела из легкого транса, в который стала проваливаться стоило только забеременеть.

Андрей Васильевич, мой врач, сразу же определил беременность даже без анализов, стоило сказать об изменении состояния.

Я в очередной раз посмотрела на оставленную Дроном флешку.

Не буду брать. Вернется Сергей, отдам ему. Пусть возвратит товарищу.

И меня совершенно не волнуют грязные домыслы о Сергее.

Ну, и пусть в самом начале у нас были неприятности. Все мы разные. Как только притерлись — все изменилось. Так у всех бывает. Тем более что мы познакомились при очень специфических обстоятельствах. Теперь я даже не знала, стоит ли ругать тетку за ее поступок. Ведь правду говорят, что не было бы счастья, да несчастье помогло.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце. Но чем больше проходило времени, тем сильнее оно колотилось.

Как на ядовитую змею смотрела на флешку. Брать не хотела, но и отойти от нее не могла.

— Скорее бы пришел Сергей, — произнесла, лишь бы как-то себя занять.

— Пойду, попью чаю. С липой. Он успокаивает, — произнесла вслух, уговаривая себя.

На кухне, я как и собиралась, вскипятила чайник. Полезла в шкаф искать липу.

Перерыла все вверх дном. И только тогда сообразила, что липы нет. В этом доме.

Липа осталась в теткином. А я по привычке считаю, что она лежит в верхнем ящичке.

Расстроилась.

Чайник остывал.

Зря что ли кипятила?

Отыскала среди коробочек чай с мелиссой. Он тоже, говорят, успокаивает. Заварила одноразовый пакетик.

Мысли кружились вокруг флешки, оставленной Дроном.

— А может быть там что-то важное? — задала себе вопрос.

Задумалась, принявшись в уме перебирать все возможные страхи.

— Ну чем меня можно напугать? — спросила вслух.

Я же все о Сергее знаю. Он жесткий, порой жестокий, но справедливый. Очень ответственный. На него можно положиться. Он умеет дружить. Он ласковый. Иногда.

Нежный. Только со мной.

И, главное, он меня любит. По-своему, но любит. Я это чувствую.

Это самое главное. А все остальное не имеет значения.

Да и как мне отдавать эту флешку Сергею, если сама не знаю что там. А может Дрон заранее знал, что я откажусь от просмотра. Отдам флешку Сергею. Он спросит меня что на ней, а я скажу, что не знаю. Он не поверит. И мы поругаемся.

А оно мне надо?

Кота в мешке лучше не отдавать.

А вдруг на флешке важные сведения, которые Дрон должен передать Сергею, а меня специально разыграл. Если я флешку не отдам, то Сергей может подумать, что я его обманываю. Не просто же так Дрон явился с флешкой ко мне.

Мысли одна за другой роились в сознании.

От них заболела голова.

— Ляля, не мучайся, — сказала себе. — Посмотри что на флешке и успокойся.

Я решительным шагом вернулась в холл, взяла флешку. Покрутила.

Нехорошее предчувствие липкой лентой облепило с ног до головы.

Только я так и не поняла к чему оно относилось.

— Хватит, — топнула ногой. — Или смотри, или не смотри, — поставила перед выбором. Ведь никто кроме меня не сможет его сделать. Это же очевидно, как два и два.

Когда вставляла флешку в ноутбук дрожали руки. Я даже перед экзаменом так не волновалась. Как будто решалась моя жизнь.

— Ляля, это не граната замедленного действия. Не дрейфь, — подбодрила себя. Все же надежда на лучшее всегда присуща живым людям.

На флешке был всего один файл. Видеозапись.

Компьютер никак не желал его открывать. Пришлось помучиться, прежде чем нашла нужную программу.

Громко клацнула мышка, когда я навела курсор на значок запуска.

— Нахуя ты мне все это говоришь? — злой голос Сергея я узнала бы из тысячи.

Запись велась откуда-то снизу, в кадр прекрасно был виден потолок. Белый. В квадратик. Такой обычно делают в общественных местах. Кажется, подобный видела в поликлинике, где наблюдалась по беременности.

— Вы спрашиваете меня почему нет беременности, если женщина и мужчина полностью здоровы? Так? — характерные пришептывания мне были знакомы. Я их слышала ни один раз.

— Слушай, ты, эскулап по писькам, я тебе бабки плачу не для того, чтобы ты мне вопросы задавал, а я на них отвечал. Я спрашиваю, почему Лялька не беременеет? — Сергей психовал.

У меня внутри все замерло. Мир сузился до окна монитора.

— Она нервничает. Потому и не беременеет. Создайте ей нормальную атмосферу, окружите заботой. Нежностью, — вещал Андрей Васильевич. — И все получится.

— Трахай ее нежно и при свечах, — прокомментировал Дрон заявление доктора. И заржал. Как он обычно делал. По спине ползла липкая лапа ужаса.

— Это то, о чем ты втираешь? — переспросил доктора Сергей.

— Примерно то же самое, — согласился миролюбиво Андрей Васильевич.

— Все понятно, док. Цветочки, василечки я обеспечу по полной программе. Готовьтесь принимать роды. Пошли, Дрон. У нас еще дела.

На этих словах запись оборвалась.

Грохот падающих с неба камней вызвал бы меньше шума, чем крушение моих надежд.

В сердце вогнали ржавый нож и провернули. Чтобы кровь не сочилась, а била ключом. Вытекая вся, без остатка.

Не помню выла ли я как белуга в те несколько мгновений, когда собирала документы. Цель у меня была одна, не забыть паспорт, выписки из поликлиники, результаты анализов.

А еще деньги.

Зверь меня научил, что без денег человек не человек, а букашка.

В нищете я уже жила. Знаю.

Да и деньги мне были нужны не для себя, а для ребенка. Я так думала ровно до того момента как взяла их в руки. И тут же бросила. Они жгли мне руки.

— Да пропади ты пропадом! — закричала, глотая слезы. — Ребенок тебе нужен? Хрен тебе, а не ребенок! Думаешь, что купил за цветочки-василечки? Да подавись ты ими! — я крушила все что попадалась под руку. Разнесла комнату в пух и прах. Все что могла сломать — сломала.

Когда истерика пошла на нет. В голову полезли умные мысли.

Надо бежать. Немедленно. Пока в доме никого нет. А Зверь далеко.

Дом покидала, не оглядываясь. В груди зияла дыра. А вместо сердца застыла пустота. Потому как оно мне уже не принадлежало.

— Будь ты проклят, Зверь!

— Ляля! Ляля, девочка моя! Ты где? — Зверь с улыбкой на губах вошел в дом. — Иди ко мне. Смотри, что я привез! Спускайся! — в руках Сергея был огромный заяц, чуть ли не с него ростом. Самый огромный, который когда либо был в «Детском мире».