— Но сегодня Эмма наконец-то получит свою свадьбу, — сказал ее отец, оглядывая обожающую публику. — Моя малышка завтра выходит замуж, и за человека, которого я сам не смог бы выбрать лучше. О, подождите... Я действительно выбрал его, — сказал Уинстон Синклер с большим стаканом, делая здоровый глоток своего бурбона.

Эмма захихикала вместе со всеми, хотя у нее не было ни малейшего представления о том, о чем он говорит.

— Как ты думаешь, есть ли какой-нибудь незаметный способ отобрать у него бурбон? — сказала Эмма, обращаясь к Дэйзи.

Но ее сестра не ответила. Эмма взглянула на нее и с удивлением увидела, что Дэйзи смотрит на Кэссиди, ее лицо выражало нечто среднее между нервозностью и виной.

Эмма посмотрела на Кэссиди как раз вовремя, чтобы увидеть, как он отводит взгляд. От нее?

Или от Дэйзи?

Эмма нахмурилась. Что это было? Ее сестра и жених были друзьями — вообще-то, они были друзьями еще до того, как Кэссиди и Эмма начали встречаться в колледже. Но это казалось... странным.

Эмма переключила внимание на отца, на этот раз более резко.

— Я уверен, что вы, отцы, присутствующие здесь сегодня, знаете, что нет ничего хуже, чем наблюдать, как растут ваши малышки, — говорил Уинстон. — Тот момент, когда вы впервые понимаете, что они накрасились. Первый танец на выпускном вечере, когда они идут с мальчиком, которого вы никогда не видели. Первая машина, первый парень, первое разбитое сердце... Я прошел через все это с Дэйзи, и это чуть не убило меня.

Все вежливо улыбнулись.

— Но, Эмма... — ее отец лишь мельком взглянул на нее, подняв свой стакан в ее сторону. — Эмма была моей застенчивой девочкой. Она никогда не была помешана на мальчиках. Это было здорово в старших классах, но когда она поступила в колледж... ну, как отец я начал беспокоиться, понимаете?

— О чем он говорит? — тихо спросила Эмма свою сестру.

Дэйзи не ответила.

— Итак, представьте мое облегчение, когда один из моих летних стажеров оказался не только однокурсником моих дочерей в университете, но и звездным футболистом, отличником и безупречным джентльменом. Ну, вы же не можете винить отца за вмешательство, не так ли? Когда такой парень, как Алекс Кэссиди, переходит вам дорогу и быстро становится вашей незаменимой правой рукой в двадцать один год, вы принимаете меры. Или, по крайней мере, Уинстон Синклер так и делает.

В голове Эммы зазвенели тревожные колокольчики, хотя она никак не могла понять, почему. Это правда что, Кэссиди пошел работать к ее отцу летом после окончания первого курса — на стажировку, которую он получил благодаря своей связи с Дэйзи. И да, он сразу же понравился ее отцу... но что он имел в виду, когда говорил, что принял меры?

Она в замешательстве посмотрела на Кэссиди, но он не отвел взгляда. Его взгляд был прикован к Уинстону, и тревожные звоночки в ушах Эммы зазвучали громче, когда она увидела тревожное выражение на его лице.

Кэссиди был самым уверенным в себе человеком из всех, кого она знала. Даже когда врачи сказали ему, что ему придется оставить футбольную карьеру или он рискует навсегда повредить сгибатели бедра, он почти не дрогнул. Он просто переключил внимание, направив всю свою энергию, которую когда-то тратил на футбол, на...

Боже мой.

Он направил всю эту энергию на компанию отца Эммы.

Глаза Эммы вернулись к отцу, когда он продолжил свой рассказ.

— Большинство из вас не понимают, что, хотя в Sinclair Media Group действует обширная программа стажировок, и каждое лето компания принимает до двух десятков стажеров, только один из них получает предложение о работе. Конкуренция жесткая, стандарты невероятно высоки. И хотя я ценю в кандидатах обычные качества, такие как трудолюбие, амбициозность, быстроту мышления, я также ценю предприимчивого мыслителя... кандидата, который мыслит нестандартно, который не боится быть хитрым.

Ее отец сделал паузу, чтобы жестом показать бармену, что его стакан почти пуст.

— В общем, простите старика за многословие, но вы, наверное, понимаете, к чему я клоню.

— О, Боже, — прошептала Дэйзи.

— Кэссиди с самого начала был в шорт-листе на эту работу, но правда в том, что этот парень обязан мне не только своей профессиональной деятельностью, не так ли, сынок? — сказал Уинстон, ухмыляясь Кэссиди.

Кэссиди не ухмыльнулся в ответ.

— Видите ли, я действительно предложил эту работу Кэссиди. Но с одной довольно необычной просьбой, — продолжал отец Эммы, наконец взглянув на Эмму. — Эмма, милая, держу пари, ты не знала, что твой старик был таким искусным сводником.

О чём он говорил?

Дэйзи теперь была рядом с отцом, он протянул ей свой стакан, чтобы она налила ещё, и Дэйзи взяла его, но не сделала ни малейшего движения, чтобы передать его работнику ресторана, который стоял неподалеку с бутылкой «Knob Creek».

Улыбка Дэйзи не сходила с лица, когда она двинулась к их отцу, что-то шепча. Он либо не слышал, либо не слушал, потому что продолжал говорить.

— Кэссиди был очень рад оказать старику услугу, пригласив его дочь на свидание в обмен на гарантированную работу после окончания университета, не так ли, сынок? — Уинстон Синклер расхаживал по залу, словно благосклонный сват, и, что удивительно, почти все улыбались ему в ответ.

Несомненно, они полагали, что Эмма уже знает об этом «очаровательном» аспекте истории Кэссиди и Эммы — знает о заботливом, вмешивающемся отце, который организовал её жизнь с настоящей любовью.

Только Эмма слышала об этом впервые. Она не удивилась, что отец не рассказал ей о своем вмешательстве. Он знал, что она ненавидит, когда он вмешивается в их с сестрой жизни.

Но Кэссиди... как мог ее жених не упомянуть об этом?

Она ошеломленно смотрела на Кэссиди, в ушах звенело. Он пригласил ее на свидание, потому что ее отец попросил его об этом?

Их встреча в книжном магазине кампуса тем летом перед ее третьим курсом и его последним...

Это было инсценировано?

Запланировано?

Она покачала головой. Этого не может быть. Ее отец ошибся. Конечно, я бы заметила, что что-то не так, верно?

Это не встревожило бы ее так сильно, если бы Кэссиди просто посмотрел на нее. Но его взгляд все еще был прикован к ее отцу.

Эмма не могла быть настолько слепой. Правда ведь?

По крайней мере, пока он не посмотрел на Дэйзи. Которая посмотрела прямо на него, ее взгляд был полон паники.

О Боже.

Эмма инстинктивно напряглась, зная, что часть головоломки еще не разгадана.

— Дело в том, что над Кэссиди подшутили, по крайней мере поначалу, — говорил ее отец. — Оказывается, он не знал, что у меня две дочери. Когда он со всех ног бросился принимать мое предложение, это было с расчетом на то, что он пригласит Дэйзи на свидание.

Мир. Перевернулся.

Кэссиди хотел встречаться с... Дэйзи?

Он даже не знал о ее существовании?

Эмма несколько секунд слепо смотрела на своего отца, ожидая, когда он дойдет до сути шутки.

Когда он просто ухмыльнулся, а его аудитория захихикала, не потрудившись взглянуть на нее, взгляд Эммы переместился на ее сестру, которая беспомощно наблюдала за ней. Выражение ее лица было опустошенным... но не удивленным.

Дэйзи знала.

Наконец, наконец, она посмотрела на Кэссиди, безмолвно умоляя его отрицать это.

Отрицать, что его не только пришлось подкупить, чтобы пригласить ее на свидание, но и что она была его вторым выбором.

Пожалуйста, кто-нибудь, кто угодно, опровергните это!

Но когда она посмотрела на мужчину, за которого собиралась выйти замуж на следующий день, он не выглядел озадаченным или возмущенным.

Он выглядел... смирившимся. Как будто он каким-то образом знал, что эта часть их прошлого вернется, чтобы укусить его.

Только... он никогда не говорил ей.

Они встречались больше двух лет. У него было достаточно времени, чтобы сказать: — Кстати, знаешь, что забавно? Твой отец действительно свел нас, только в то время я не знал, что Дэйзи одна из близняшек.