Коул откинулся в кресле.

— Сколько статей из Оксфорда ты читаешь?

— Все до единой.

Коул покраснел.

— Серьезно?

— Это то, что делает главный редактор, Шарп. Мы рассматриваем выпуск целиком. Убеждаемся, что он не отстой.

— И ты должен сделать то же самое со Шпилькой?

— Очевидно.

— Почему Камилла не нашла женщину, чтобы заниматься этим дерьмом?

— Я понятия не имею, — сказал Алекс, откинувшись в кресле и закрыв лицо руками. — Такое ощущение, что она меня ненавидит.

— Почему ты согласился на это?

Это был справедливый вопрос. И на него у Алекса не было хорошего ответа.

Обычно ему было несложно сказать «нет» кому бы то ни было — даже Камилле с ее образом сержанта по строевой подготовке.

Он хотел бы сказать, что согласился, потому что логика Камиллы имела смысл; она указала, что найти кого-то с опытом работы главного редактора на краткосрочной основе практически невозможно. Это правда. Она также указала на то, что у него уже был опыт с высшим руководством, и он мог бы выступить в защиту Шпильки, если понадобится.

Но он не был уверен, что какая-либо из этих причин была настоящей, по которой Камилла взвалила на него эту обязанность.

И он определенно не был уверен, что именно по этой причине он согласился.

Словно прочитав его мысли, Коул ухмыльнулся.

— Какова тема статьи Эммы?

— Хм? — спросил Алекс, старательно сохраняя спокойное выражение лица.

Коул терпеливо кивнул на стопку статей Шпильки.

— Эмма Синклер. О чем она писала?

Алекс собирался пожать плечами, но Коул остановил его взглядом.

— Даже не притворяйся, что не знаешь.

Алекс вздохнул и стал рыться в бумагах, пока не наткнулся на статью Эммы, бросив ее на стол. Коул взглянул на неё, а затем поднял глаза.

— «Утраченное Искусство Свидания Вслепую»? — спросил Коул. — У тебя есть реальный шанс залезть в голову своей бывшей, и ты позволил ей написать о свидании с другим парнем?

Алекс взволнованно щелкнул ручкой.

— Шарп, сколько именно людей знают о моей связи с Эммой Синклер?

— Эм, все?

— Чёрт побери. Джейк не может держать рот на замке, — пробормотал Алекс.

— Да, кот вылез из мешка, — Коул положил ноги на стол и откинулся назад. — Но что остается загадкой, так это то, почему вы двое ушли на дно.

Коул приподнял бровь. Алекс сверкнул глазами.

Коул опустил ноги.

— Да ладно, чувак. Кто-то должен знать. Джейк? Грейс?

Алекс продолжал молчать.

Единственное, в чем они с Эммой, казалось, молчаливо соглашались, кроме взаимной неприязни, так это в том, что они продолжали молчать о своем прошлом. Он никому не рассказывал о том, что произошло между ними, и, насколько он мог судить, она тоже.

Даже девушкам из Шпильки.

Он не знал, защищали ли они другого человека или себя. Но каковы бы ни были их причины, он знал, что в ближайшее время не собирается раскрывать рот. Особенно перед Коулом Шарпом, который, хотя и был чертовски порядочным парнем, не отличался благоразумием.

Коул, видимо, не стал ждать объяснений от Алекса и переключил свое внимание на статью Эммы.

Коул поднял взгляд.

— Она хорошо пишет.

Алекс фыркнул. Она была хорошим писателем. Она всегда была хорошим писателем. Еще в колледже это было все, чем она хотела заниматься в свободное время, хотя тогда ее страстью была художественная литература. Она мечтала написать роман.

Ему было интересно, что случилось с этой мечтой. Неужели она до сих пор пишет для удовольствия?

— Похоже, ее свидание прошло хорошо, — сказал Коул с самодовольной улыбкой.

Алекс наклонился вперед и выхватил статью из его рук.

— Из этого ничего не вышло.

— Откуда ты знаешь?

Алекс не ответил. Меньше всего ему хотелось объяснять, что он столкнулся с Эммой в конце этого самого свидания.

И что он очень хотел остаться рядом, чтобы посмотреть, получила ли она поцелуй..

Он также не признался Коулу, что, когда получил черновики статей Шпильки, первым делом потянулся к ее статье.

И, наконец, он совершенно не признался, что почувствовал облегчение, когда прочитал, что первого поцелуя не было. И не было второго свидания.

— Ладно, храни свои секреты, — сказал Коул, вставая. — Но, серьезно, в следующий раз постарайся лучше.

— В чём постараться лучше?

— Задание Эммы, — объяснил Коул. — Камилла вручила тебе главный боеприпас, сделав тебя боссом Эммы вот так. Не упусти эту возможность.

Алекс нахмурился, и Коул вздохнул в отчаянии.

— Ты беспомощен. В следующем месяце дай ей что-нибудь интересное, о чем можно написать.

— Я понятия не имею, что читатели Шпильки находят интересным, — пробормотал Алекс, его взгляд упал на статью под названием «Освоение Боковой Косы».

— Я не говорю о том, что интересно читателям, я говорю о том, что интересно тебе, — сказал Коул. — Почему бы не залезть ей в голову? Выяснить, нет ли у нее под матрасом куклы вуду Алекса Кэссиди.

— Уверяю тебя, мне наплевать, думает ли обо мне Эмма Синклер или нет.

— Так зачем ты позвал меня сюда? — спросил Коул, его выражение лица было озадаченным.

— Я не звал! — сказал Алекс, разочарование заставило его повысить голос. — Ты просто вошел без приглашения.

— О. Виноват, — сказал Коул с наглой ухмылкой. — Удачи, босс. Повеселись со своей помадой.

Алекс уставился на дверь, когда она закрылась за Коулом. Предложение спортивного редактора было дьявольским. Алекс был профессионалом. Даже если он и хотел залезть Эмме в голову после всего этого времени, он не стал бы так подло использовать свой статус временного босса против нее.

Так ведь?

Затем он вспомнил тот вечер после репетиционного ужина... вспомнил ее слова.

Ты думал, что я никогда не выйду за тебя замуж, если узнаю тебя настоящего? Что ж, поздравляю, Кэссиди. Ты абсолютно прав. Я не хочу выходить за тебя замуж.

Он вспомнил, как его грудь словно раскололась на две части.

Алекс щелкнул ручкой, нахмурившись еще сильнее.

Может быть, он все-таки мог быть коварным в конце концов.

Глава 8

— Он хочет, чтобы ты написала статью о своих бывших парнях? — спросила Джули. — Он не может быть серьезным.

Эмма достала коробку с тайской едой из своего холодильника — ну, холодильника Камиллы — сделала быстрый тест на нюх и сочла ее съедобной.

— Поверь мне, — сказала Эмма, доставая из шкафчика тарелку. — Он был серьезен.

— Но почему? — взвыла Джули. — Вы ведь всегда были так учтивы в отношении вашего грязного-прегрязного прошлого.

— Конечно, если под «учтивостью» ты имеешь в виду «почти не разговариваем», — ответила Эмма, слизывая пад тай с большого пальца, пока ставила остатки еды в микроволновку.

— Так что изменилось? Он просто решил вдруг стать придурком?

— Не знаю, — сказала Эмма, снимая серьгу и перекладывая телефон в другое ухо, чтобы снять вторую. — Может быть, это был приступ властолюбия?

Даже когда она это сказала, ей показалось, что это неправильно. Это не было похоже на Кэссиди. Этот человек знал, что он главный. Всегда так было. Ему не требовалось попустительство других людей, чтобы получить прилив сил.

— Надеюсь, ты ударила его по яйцам, когда он сказал тебе. Нет. Подожгла их.

— Да, потому что это именно то, что я бы сделала, — сказала Эмма, взяв вилку, чтобы перемешать свой пад тай. — Подожгла мужские яйца.

— Не просто мужские, Эм. Мы говорим о мужчине, который бросил тебя у алтаря и теперь хочет, чтобы ты написала об этом.

Эмма не ответила сразу, и Джули набросилась на нее.

— Так все и было, да? Он бросил тебя у алтаря? Ты никогда не говорила об этом, но мы пытались собрать все воедино...

Эмма пошла к холодильнику за вином. Оно было ей необходимо.

— Да, в день моей свадьбы я осталась стоять в белом платье, — наконец ответила она.