Внезапно оживший в наушнике голос Ани кратко описывает их с Катей местоположение, а после вводит в курс дела:

— Мы подключились к экстренному каналу связи Цитадели. Дела обстоят паршиво. Переход к первому блоку находился в нескольких десятках метров южнее от вас. Там враг, проделав проходы в стенах, полу и потолке, устроил свой перевалочный пункт, закрепился и, оттуда перенаправляя свои резервы, постоянно предпринимает атаки на все важные инфраструктурные объекты очистной. Здание в полуокружении, Олимп использует неизвестные героям подземные ходы. Постоянно получая подкрепление, они активнее продавливают обороняющихся по направлению главной линии электроснабжения, идущей к двум другим блокам. Подача энергии опустилась до критически низких показателей, но по какой-то причине местные органы управления не задействуют резервные генераторы, а также дежурящую для таких случаев спецкоманду электротехников и героев, специализирующихся на работе с электричеством.

Я подозревала, что в генераторной произошла диверсия и их банально взорвали, но подобное не значится в отчётах законников так же, как и не значатся ранения или ликвидация энергокоманды станции.

— А что насчёт повстанцев? О них есть информация?

— Нет, никого постороннего с суперсилой типа Вора или Ластика на станции нет. Но в общении между собой солдаты Цитадели как-то странно упомянули о какой-то храброй малышке, вытянувшей старшего инженера из-под огня. — Ребёнок спас взрослого? Слова Ани подтверждаются быстрой голосовой записью одного из напуганных законников, после чего та подключает нас к их взломанному каналу связи.

– Не отступать, мы должны защитить подступы к подстанции, иначе все люди на уровне погибнут! — в момент очередного взрыва верещал во всю глотку один из генномодифицированных бойцов Цитадели.

– Седьмой, седьмой, я четвёртый, враг прорвал нашу оборону, группа энерготехников отрезана, враг использует способности земли, полностью блокирует ток. Нам не прорваться!

— Четвёртый держись, выдвигаюсь к… – шипение прерывает голос седьмого.

После этого напуганный до смерти голос четвёртого, крича, произносит:

– У них ещё и огневик, они жгут нас, жгут нас заживо, седьмой! Седьмой?! Кто-нибудь, помогите!

Душераздирающий крик сгорающего заживо человека отзывается леденящей всё тело дрожью. Выбора нет…

— Разделимся. На тебе второй и третий блок, я в генераторную.

— Не-а, так не пойдёт. Что мне прикажешь делать, если я встречусь с кем-то из повстанцев? — Положив мне руку на плечо, не дала двинуться вперёд Медоед.

— Просто скажешь, что на их стороне, и всё! — желая помочь отрезанной от всех группе, рыкнул я в ответ, вновь дёрнувшись вперёд. Вырваться из стальной хватки девушки не получилось.

— Я сказала — нет. Ты останешься рядом со мной. И точка, — до скрежета наночастиц сжимая плечевую защитную пластину, заявила Медоед, не оставив мне выбора.

Я и Франческа, с головой падая в омут, встречаемся с уже подготовившейся к нашему приёму группой Олимпа.

Рогатый мужик в противогазе с энергоклинком наносит режущий горизонтальный удар по Медоеду, но ловкая, словно кошка, подсев, она с лёгкостью уклоняется, а затем, зубами цапнув рогатого за руку, перекусывает мужику запястье.

Когтистая лапа Фрачески разворачивает бандоса грудью к его товарищам, а после напоказ сносит спрятанную под балаклавой рогатую голову. Кровь брызжет во все стороны, ожидавшие появления героев бойцы Олимпа в шоке. Зажав курок, один из них выпускает весь магазин в обвисшее тело мёртвого товарища, чья рогатая черепушка с глухим стуком катится по первой, второй, третьей ступеньке. Едва она докатывается до моих ног, история всей троицы благополучно для нас заканчивается.

Вновь крики, стрельба. Олимп и каждый, кто связан с ним, стали личной целью и законным трофеем впавшей в безумие Франчески Цивини. Решившись показать врагу свои зубы, свою силу, Медоед без зазрения совести принимается мстить за сицилийцев, за тех немногих друзей, оставшихся в резиденции. Преемница величайшего мафиози, та, кто займёт нишу велико Пабло, а после, возможно, и превзойдёт все его достижения. Утопая в чужой крови, козыряя окрасившейся в алый цвет беленькой шёрсткой, до безумия соблазнительными жестокими глазами, а также выточенной, словно из мрамора, спортивной фигурой, Франческа уже начала свою войну за право называться той единственной наследницей великой преступной империи. Жестокая, бескомпромиссная, знающая, чего хочет. В будущем, если мы переживём всё это, она точно заполучит своё. Но только в том самом будущем будем ли мы так же стоять спиной друг к другу, или станем чужими, а быть может, даже врагами? Какова моя роль в этом туманном, неизвестном никому будущем?

Стоять позади Медоеда, оставляя всю тяжёлую работу ей, я не собирался. Защитив ту воздушным щитом, оттолкнувшись от земли щупом, выпрыгиваю вперёд, вставая в авангарде. Уподобившись осьминогу, выпускаю во все стороны свои невидимые нити, что тяжкими путами обрушиваются на хрупкие человеческие тела. Как бумагу, сминая стальное оружие, стараясь не убивать по чём зря, выворачиваю хлюпикам с огнестрелами и энергоклинками суставы, ломаю ноги, руки. С одной стороны, это не назвать милостью, но с другой, их шанс не попасть под горячую руку Франчески сильно возрастал.

— Проклятье! Походу у них тут геройское подкрепление! — вещал в рацию последний уцелевший олимпиец. Лицо его покрывала чёрная подранная маска, из-под которой тонкой струйкой текла кровь. Ракаподобный «недогерой», скалясь, старался держать нас с Медоедом на дистанции, клацая своей одной оставшейся чёрной клешнёй, вторую, вертя в руках, обнюхивала Франческа.

— Не подходи, чудовище! Ты чудовище, а не герой! — Взмахом своей деформировавшейся вмиг конечности показывает на своих убитых товарищей Рак, а затем, не ощутив у себя за спиной чужого присутствия, бросает на пол дымовую гранату.

Тело мужика с мерзким чавканьем натыкается на оружие подкравшегося сзади героя. Этот парень явно был не простым бойцом, оттого мы и собирались с Медоедом взять его в плен, но кто-то неожиданно вмешался.

— Не добивай его! — Понимая, что всё может пойти не по плану, кинулся в дым я, но было уже поздно. Мощный взмах лапы Медоеда, а после и точный футбольный удар отправляют дымовую шашку далеко в сторону. Несколько секунд облако оседает, а передо мной, с ног до головы залитая кровью, строит она — капитан отряда ополчения.

— Д-дюйм?

— С-саша?

Одновременно удивлённо произносим мы.

— Ты хули тут забыл?! — внезапный выкрик на чистом русском матерном меня обескуражил.

— Дюйм, как хорошо, что это вы. Мы как раз… — отойдя от слегка шокирующего приветствия, произношу я, но мне вновь не дают договорить.

— Я ещё раз спрашиваю, суицидник ты хренов, какого хера ты опять на третьем уровне?

— Долгая история, кеп, — отвечаю я, жестом представляя девушку позади. — Франческа Цивини — моя напарница, ещё с нами трое, две мои сестры и…

— Ёп твою мать, ты ещё и девочек за собою притянул… Псих ненормальный, как и твой… — очередная внезапно прерванная реплика от Дюйма заставила меня постыдно опустить голову. Возможно, она считала, что девушки, прибывшие со мной, слабы или бесполезны, но всё обстояло совершенно не так.

— Хорош на русском трепаться, задолбали. Алекс, чё эта мелкая убогая сучка на тебя так смело гавкает?

— Мелкая сучка? — Белые яблоки глаз Дюйма внезапно побагровели. — Дрянь ты малолетняя! Александр, я крайне разочарована твоим выбором спутников и напарников! — перейдя на евразийский, сдерживаясь, выдавила из себя кеп.

— Ой блять! Тоже мне праведница, от тебя, как от бабки, старостью воняет, а сама щеголяешь в обличии беззащитного ребёнка. Чё, к годам юность в жопе заиграла? Или на лоликонщиков попотянун на старости лет? — е унимаясь, продолжает конфликт Франческа, всё больше и больше выводя из себя кепа.